Маснави (поэма о скрытом смысле) - Джалаледдин Руми

с которой тот не расставался всю жизнь, постоянно перечитывал, находя в ней разъяснения мучившим его сомнениям, ответы на терзавшие душу вопросы. Как же сложилась жизнь этого ребенка из легенды, что в ней правда и что вымысел?

Не пророк он,

а Книга-откровение у него имеется.

Джами

Джалаладдин Мухаммад, чье поэтическое творчество и философско-религиозные взгляды оставили столь глубокий след в литературе и системе взглядов народов Ближнего и Среднего Востока, который уже при жизни стал легендой, был провозглашен святым, которого так высоко и искренне превозносили и так же яростно опровергали, родился 30 сентября 1207 г. в г. Вахш (совр. посёлок городского типа в Хатлонской области Таджикистана, центр Вахшского района. Посёлок расположен в 26 км от железнодорожной станции Курган-Тюбе (узел линий на Куляб, Термез и Яван). Этот ныне не очень приметный городок в провинции Балх на севере Афганистана в те далекие времена был крупным и процветающим городом на перекрестке караванных путей из Китая и Индии в Иран и Мавераинахр, он подчинялся власти Хоразмшаха Алааддина Мухаммада.

Отец будущего поэта Мухаммад ибн Хусейн ал-Хатиби ал-Балхи (1148—1231), более известный как Бахааддин Валад, принадлежал к весьма почитаемому в тогдашнем обществе избранному кругу знатоков мусульманского богословия, Корана и преданий о пророке Мухаммаде. Он был хорошим оратором и снискал себе славу проповедника. Вместе с тем Бахааддин не скрывал своих симпатий к суфизму — мусульманскому мистицизму и разделял идеи суфия-интеллектуала Ахмада ал-Газали (ум; 1123), чьим духовным последователем он себя считал, в также почитателем своего современника суфия-практика Наджмаддина Кубра (ум. 1221). Словом, обширные теологические познания, ученость по меркам того времени создали ему репутацию религиозного наставника и учители, публичные выступления которого собирали многочисленную аудиторию и содействовали росту его авторитета. Впоследствии он объединил свои проповеди в сборнике, названном «ал-Ма’ариф» («Познания»). Этот сборник, а точнее разработка им концепций господствовавшего в то время на Ближнем Востоке религиозного мировоззрения — ислама в сочетании с изложением положений суфийской доктрины о возможности познания единосущего бытия, т. е. бога, оказали непосредственное влияние на становление взглядов его сына Джалаладдина, неоднократно штудировавшего труд отца.

Судя по немногим, но достаточно прозрачным намекам, встречающимся в этом сборнике, между Бахааддином Валадом и суровым боигословом-схоластом, победителем многих диспутов по вопросам веры при дворе Хорезмшахов Фахраддином Рази (1149—1210) возникли разногласия, в конце концов приведшие ко взаимной нетерпимости и вражде. Династ и его двор поддержали Рози. Враждебность влиятельного при дворе религиозного деятеля таила в себе немалую опасность: известна была зловещая роль, которую Фахраддин Рази сыграл в трагической судьбе мистика Мадждаддина Багдади, утопленного по приказу Хорезмшаха в Амударье в 1209 г, по обвинению в вероотступничестве и ереси. Неудивительно, что у Бахааддина возникла мысль покинуть родину, но осуществить свое намерение он смог только после смерти Рази. Разрыв отношений между Хорезмшахом и багдадским халифом, волна гонений против сторонников халифа еще более укрепили Бахааддина в задуманном и побудили его под благовидным предлогом паломничества навсегда расстаться с родными местами. Точная дата отъезда из Балха нам неизвестна. Предположительно Бахааддин с семьей в сопровождении 40 учеников и последователей выехал между 1214 и 1216 гг., поскольку засвидетельствовано, что в 1217 г. он уже находился в Руме (Малая Азия), где обосновался в г. Малатья - одном из городов государства румийских Сельджукидов, В это время Джалаладдину, будущему поэту, шел одиннадцатый год от роду.

Политическая карта Малой Азии того периода была весьма пестрой. В центре ее сложился Румский султанат Сельджукидов (1077—1307) со столицей в г. Копья (древний Икониум). Это было наиболее мощное государственное образований в регионе, достигшее расцвета и правление Алааддина Кайкубада I (1219—1236) и Гийасаддина Кайхосрова II (1236—1245). Именно этот далекий султанат представлялся землей обетованной, где царят покой и достаток, тем многочисленным беженцам из Мавераннахра и Ирана, что устремились туда в надежде обрести спасение от насилий степных орд, ведомых Чингисханом. В городах, султаната нашли приют множество людей: ремесленники, ученые, деятели культуры. Но спокойствие, казалось царившее в этой части мусульманского мира, было обманчивым. Дело в том, что политико-экономический фундамент Румского султаната составляли две структуры: кочевые племена, располагавшиеся на периферии, и оседлое население военно-ленной системы, господствовавшей в земледельческих районах и городах страны. Сочетание этих структур определяло противоречия, возникавшие в процессе феодализации страны. Племена находились на различных стадиях перехода к оседлости и ослабления родоплеменных связей, и становление в их среде феодальных отношений протекало далеко не безболезненно. Настойчивые попытки центральных властей поставить их под свой контроль не привели к успеху: кочевая вольница контролю не поддалась. Военно-ленная структура, доставшаяся султанату в наследство от государства Великих Сельджуков, охватывала круги феодальной знати, объединившейся вокруг династии, оседлое (часто иноверческое) крестьянство и города с их ремесленным производством и торговлей. Противоречия между различными общественными структурами со всей наглядностью проявились в широком, разномастном по своему социальному составу восстании Баба Исхака (1239 г.), до основания потрясшем весь султанат. Едва успели власти подавить эту яростную вспышку народного гнева, как далекие прежде татаро-монголы появились на границах Румского султаната, В битве при Кёседаге (1243 г.) они наголову разбили сельджукские войска, султанат потерял самостоятельность, признав слой вассалитет; вся полнота власти сосредоточилась в руках монгольских военных, наместников. Спустя три месяца татаро-монгольские отряды ушли в Иран, опустошив Рум, сровняв с землей и разрушив многие города и крепости этой страны, истребив и угнав в плен десятки тысяч жителей. В стране начался период междоусобиц. К концу ХШ в. Румский султанат распался на десяток отдельных княжеств, а в 1307 г. окончательно прекратил существование.

Многие из описанных выше событий так или иначе отразились на жизни Джалаладдина. Вскоре после приезда в Рум семья Бахааддииа переселилась из Малатьи в г. Сивас (в 1219 г.) затем в Акшехир, где они провели немногим более трех лет, после чего, видимо, в 1222 г, переехали в г. Ларанда (ныне Караман), где оставались около семи лет. В этом городе умерла мать Джалаладдина Мумине-Хатун, здесь же он в 1225 г. женился на Джаухар-Хатун — дочери Шарафаддина Лала Самарканди, и здесь же год спустя родился его первенец Султан-Велед, который впоследствии напишет поэму «Валад-наме» («Книга о Валаде»), стихотворную биографию деда и отца, и бережно, по крупицам соберет наставления, сентенции и изречения Джалаладдина, назвав их «Фихи ма фихи» («В нем то, что в нем»).

Ровно и размеренно текла жизнь в Ларенде. как вдруг снова перемена мест: к Бзхааддину прибыл личный посланец правителя Румского сутаната Алааддина Кайкубада I с предложением занять почетный и высший пост