Карл VII. Жизнь и политика - Филипп Контамин

пэрств три были поглощены французской короной: герцогство Нормандия, графства Тулуза и Шампань. И даже Гиень, путем конфискации. Оставались Фландрия и Бургундия, сеньором которых был Филипп Добрый. Он был призван перед главным алтарем собора французским гербовым королем, и его отсутствие было отмечено. Поэтому роль шести светских пэров играли шесть великих сеньоров, включая Иоанна, герцога Алансонского, который сам был пэром Франции, но в некотором смысле "новой креации". Отсутствовавшего коннетабля Артура де Ришмона заменил сеньор д'Альбре, единоутробный брат Ла Тремуя.

После этой изнурительно торжественной церемонии король отобедал во дворце архиепископа, где ему прислуживали несколько сеньоров, включая Иоанна Алансонского и Карла Клермонского. Затем он сел на коня, надел на голову корону и проехал по улицам города заполненным ликующим народом.

Письмо Жанны д'Арк герцогу Бургундскому, написанное в самый день коронации и приглашавшее к примирению, оказалось бессильным склонить его на сторону короля Франции[275]. В этом письме она заявила "от имени короля Франции", что он готов заключить мир, который не нанесет ущерб его чести и от герцога Бургундского, зависит, выполнит ли он условия.

Со своей стороны, герцог Бретонский направил к королю делегацию, намереваясь, по крайней мере, быть в курсе событий.

Сохранился текст "баллады, созданной, когда король Карл VII был коронован в Реймсе во времена Жанны д'Арк, известной как Дева". Эта баллада возвещает о пришествии "благородного короля", "второго Карла Великого", "истинного наследника Хлодвига", сильного и могущественного, который станет править в "своих благородных владениях". "Тогда он одарит благами своих друзей/Живущих по обе стороны реки Сены", так что "все верные сердца воскликнут/Богоматерь, Монжуа, Сен-Дени!/Да здравствует прекрасный, белый и гордый крест/Из прекрасного сада благородных лилий"[276].

В 1435 году такой суровый судья, как Жан Жувенель дез Юрсен, ставший епископом Бове, назвал коронацию "почти чудесным" событием.

Архивы разных городов показывают, что весть о состоявшейся коронации и помазании на царство Карл VII быстро разнеслась по  Франции и была, как и положено, отпразднована. Даже (естественно, без благодарственных шествий и костров) в Париже. Клеман де Фокемберг, секретарь Парламента, отметил в реестре, что коронация короля состоялась "в соборе Реймса, в той манере, в которой до этого освящали его отца и других королей Франции"[277]. Точно так же Перрине Грессар, хотя и был сторонником англичан, отныне называл "королем Карлом" того, кто до сих пор был для него только Дофином или даже "так называемым Дофином"[278].

Глава V.

Время Жоржа де Ла Тремуя (1427–1433) II: Париж и Компьень

Дипломатические успехи и военные неудачи

На следующий день после церемонии коронации Карл VII мог вернуться на Луару или насладиться своим триумфом на месте. Но, имея серьезные шансы на успех, он должен был продолжать свою миссию по "приведению подданных к повиновению". Более того, жители Реймса больше не желали содержать не только короля и его свиту, но и целую армию. Поэтому Карл VII отправился в Корбени, чтобы поклониться мощам Святого Маркульфа, хранящимся в церкви приорства, и совершить обряд исцеления больных золотухой[279]. Там ему вручили ключи от города Лаон. Надежда была на то, чтобы умножить недовольство англичанами, особенно в городах и по возможности взять их без осад, пока Париж сам не упадет в руки, как созревший плод. С этой целью было разослано большое количество посланий, письменных и устных, с изложением условий подчинения подданных своему королю. По мере продвижения по стране, король, как и Жанна д'Арк, по возможности заезжал и ночевал в "добрых городах", но армии, приходилось либо разбивать лагерь в полях под открытым небом, либо размещаться в окрестных деревнях.

Через небольшой городок Вайи-сюр-Эн, Карл VII, 22 июля добрался до Суассона, где отобедал, поужинал и заночевал.

Все это время Бедфорд не бездействовал: как мы уже видели, он смог воспользоваться высадкой на континент экспедиционного корпуса из 2.000 или 3.000 человек, которые под командованием кардинала Бофорта первоначально должны были принять участие в крестовом походе против гуситов Богемии. Узнав об этом, Карл VII пожаловался Папе Мартину V, который, выразил сочувствие, но заявил, что уже ничего не может сделать. Таким образом, вместо борьбы с "еретиками-богемцами", войска, "оплаченные деньгами Папы" с помощью десятины, взимаемой в Англии с церковников, были направлены против "истинных французских католиков". Теперь Бедфорд, благодаря твердой поддержке Бургундии и вывода английских гарнизонов из городов и замков Нормандии, стоял во главе настоящей армии, способной вести кампанию.

Именно в расчете на столкновение с этой армией 29 июля под стенами Шато-Тьерри Карл VII привел свои войска в боевой порядок. Но тревога оказалась ложной. В тот же день, поздно вечером, он вошел в город, где оставался до 31 июля. 1 августа король заночевал в Монмирай-ан-Бри. 2 августа он вошел в Провен, где оставался до 5-го числа. Именно тогда к нему присоединился, полный юношеского и рыцарского задора, его шурин Рене Анжуйский. Покинув город, Карл VII во второй раз выстроил свою армию в боевой порядок под Мотт-де-Нанжи, чтобы противостоять армии Бедфорда. В письме, адресованном жителям Реймса (5 августа), когда она находилась недалеко от Провена, "на пути в Париж", Жанна д'Арк сообщала, что никогда не отступит, пока жива: "Не сомневайтесь в доброй войне, которую она ведет, за дело короля". Правда, недавно Карл VII заключил двухнедельное перемирие с герцогом Бургундским, но она не знает, будет ли оно соблюдаться, а если и будет, то только ради чести короля. Далее Жанна добавляет, что по окончании этого перемирия (возможно, около 15 августа) герцог должен мирно вернуть город Париж. Но она опасается, не одурачит ли он короля? В любом случае, если мир не будет заключен, Дева обязалась сохранить армию короля для продолжения своего предприятия.

Очевидно, что в первые дни августа наметились две линии текущей политики: политика Жанны д'Арк, поддерживаемая Иоанном Алансонским и Рене Анжуйским (продолжать военные действия до победы), и политика Карла VII, его канцлера и Жоржа де Ла Тремуя (вести переговоры с Бургундией, но на этот раз с позиции силы).

В эти дни недалеко от Ла-Фер-ан-Тарденуа состоялась встреча, с целью достижения соглашения, между Рено де Шартром, Ла-Тремуем, Сентраем и Ла Иром, с одной стороны, и Жаном де Люксембургом, канцлером Роленом, сеньором де Крой (Круа) и Бурденом де Салиньи, с другой.

Некоторые, в окружении Карла VII, считали, что во избежании ненужного риска, следует отступить к Луаре. 4 августа городской Совет Реймса заявил, что, до него дошли известия, о намерении короля вернуться в Орлеан и Бурж, "отказавшись от боевых действий". Поэтому Совет решил направить к королю аббата Сен-Тьерри, чтобы тот объяснил ему, к каким неблагоприятным последствиям это может привести, а городам Шалону и Труа было предложено поступить таким же образом.

Но сначала королю вместе с армией нужно было перебраться через Сену. Это можно было сделать только в городке Брей-сюр-Сен, расположенном примерно в двадцати километрах от Провена. Там был мост, а жители пообещали организовать переправу. Однако за день