Воспоминания. От службы России к беспощадной войне с бывшим отечеством – две стороны судьбы генерала императорской армии, ставшего фельдмаршалом и президентом Финляндии - Карл Густав Эмиль Маннергейм

не было проведено ни одного сколько-нибудь важного наступления на востоке, чтобы ослабить давление на Тампере, поскольку боевые действия на западе почти полностью поглотили внимание противника. В Саво генерал-майор Лефстрем успешно сдерживал численно превосходящего противника, а в Карелии майор Сихво во второй половине марта отразил серию атак в секторе Антреа и в районе Иматра—Йоутсено—Яаски. Численность карельских войск увеличилась до трех полков, а оборона усилена.

Наиболее серьезной ситуация казалась в секторе, ближайшем к Ладожскому озеру, где 1-й полк Карельского шюцкора под командованием капитана Элвенгрена к югу от Кивиниеми перекрыл дорогу к переправе через Вуоксу. Ему противостоял вражеский отряд численностью в 2000 человек, хорошо оснащенный артиллерией и пулеметами, который занял железнодорожную станцию Рауту. Именно на этом этапе командующий карельскими войсками, зная, что для наступления на Кивиниеми сосредоточиваются крупные силы, тщетно просил подкрепления, и ему сообщили, что в случае необходимости он должен отойти на другой берег реки. Однако по инициативе Элвенгрена было решено попытаться опередить противника с помощью активной обороны. Одновременно с тем, как 25 марта был нанесен удар вглубь российской территории с целью перерезать железную дорогу на Петроград, противник был атакован и окружен в Рауту. Поскольку казалось целесообразным нанести врагу решающее поражение, я усилил полк Элвенгрена егерским батальоном и несколькими батареями. К 5 апреля враг был разбит настолько основательно, что лишь малой его части удалось бежать через границу. В руки отважных карелов попали 15 орудий, 49 пулеметов, 2000 винтовок и большое количество боеприпасов. Наши потери тоже были тяжелыми, но победа при Рауту определенно обеспечила базу для нашего предстоящего наступления на Карельском перешейке, а также охладила энтузиазм русских.

За несколько дней общая ситуация полностью изменилась, и война вступила в последнюю, решающую фазу. Северная армия противника была разгромлена, Тампере был в наших руках, а на Карельском перешейке силы обеих сторон были примерно равны. 3—5 апреля на Ханко высадилась немецкая прибалтийская дивизия под командованием генерал-майора графа фон дер Гольца, а 7 апреля переброшенная из Ревеля по требованию Верховного командования Германии бригада «Бранденштайн» достигла Ловийса.

Численность противника в то время оценивалась в 70 000 человек, из которых, однако, около 30 000 принадлежали к местной Красной гвардии и не представляли большой ценности в качестве фронтовых войск. Командование Красной армии полагало, что белые после победы при Тампере двинутся в Южную Финляндию, чтобы объединиться с немцами, и поэтому приняло решение отойти на юго-запад. Чтобы остановить национальную армию белых, 15-тысячный отряд удерживал прорванный фронт между Ботническим заливом и Пяйянне. Красный фронт в Саво насчитывал 6000 человек, а Карельский с гарнизоном Выборга – от 15 000 до 20 000. Таким образом, нам противостояли объединенные силы численностью от 35 000 до 40 000 и, кроме того, подразделение из разрозненных частей, спешно собранное для противостояния немцам. Противник по-прежнему был хорошо вооружен, располагал большими запасами оружия и боеприпасов.

Как уже упоминалось, когда начались боевые действия в Тампере, я решил, что как только город падет, то начну наступление в Карелии. Тампере еще не пал, когда наши эшелоны с войсками уже двигались в сторону Карелии. Это, конечно, означало полную перегруппировку белой армии. Большая часть штурмовых отрядов в Тампере была присоединена к Западной армии под командованием генерал-майора Ветцера. Остальные свободные войска переданы под командование генерал-майора Лефстрема, назначенного командующим Восточной армией. Две армии соединились в Пяйянне.

Восточная армия была численно сильнее Западной, но было и еще одно отличие. Последняя состояла из частей шюцкора, сформированных в первые дни войны, а первая – в основном из подразделений призывников, с самого начала имевших единую организацию и прошедших относительно длительную шести- или семинедельную подготовку. Исключением была Карельская группировка с ее тремя полками шюцкора, находившаяся под обстрелом с начала войны.

Прежде чем начать наступление, необходимо было завершить организацию егерских частей и дать отдых войскам с запада. Важной и сложной деталью была реорганизация артиллерии, получившей усиление за счет захваченных в Рауту и Тампере трофеев. Наконец, требовалось время для переброски войск и материальных средств по узкоколейным железным дорогам Восточной Карелии, и армия не была готова нанести удар через две недели после падения Тампере. 1 апреля Ставка разместилась в Миккели.

Пока шли эти приготовления, Западная армия готовилась к выполнению задачи, поставленной перед ней на 7 апреля. Одновременно с укреплением линии Лемпяаля—Пяйянне предполагалось захватить железную дорогу на Пори на всем ее протяжении, основная армия должна была наступать на юг через Хямеэнлинну, а меньшие силы – на Турку. Наступление было назначено на 20 апреля.

Однако активность противника нарушила этот план. 8—9 апреля нашим войскам с большим трудом удалось отразить серию атак к западу от Тампере, одновременно пришли донесения, что красные собираются оставить Пори и окрестности. После чего правый фланг Западной армии под командованием генерал-майора Линдера двинулся вперед и, разгромив арьергарды противника, 13 апреля вошел в Пори, а 17 апреля – в Рауме. Вся железная дорога на Пори была в наших руках, и враг отступал на юг, грабя и сжигая все попадавшиеся на пути деревни.

На участке Лемпяали, где генерал-майора Вилькмана сменил полковник Ялмарсон, противник за это время перешел в атаку, и там имели место критические моменты. Но после прибытия подкрепления ситуация стабилизировалась.

Немецкая Балтийская дивизия численностью около 7000 человек с 18 орудиями, не встретив сопротивления, высадилась в Ханко. Поскольку существовала опасность, что Хельсинки станет ареной кровопролития и уничтожения невосполнимых культурных и материальных ценностей, я направил Балтийскую дивизию туда. Полевая армия противника была отброшена, и 11 апреля после нескольких стычек с незначительными подразделениями немцы уже стояли перед столицей.

Как только известие о высадке немцев дошло до Хельсинки, повстанческое правительство вместе с диктатором, главнокомандующим и его штабом бежало в Выборг. Русский Балтийский флот с агрессивно-революционными экипажами в соответствии с подписанным 5 апреля соглашением[29] покинул Хельсинки. Столицу защищали только красногвардейцы без лидера, и 12 апреля немцы при поддержке белого шюцкора внутри города вошли в Хельсинки. 14-го сопротивление полностью прекратилось, а 18-го немцы отошли и двинулись на север, поставив своей первой целью Рийхимяки.

На разбитом Северо-западном фронте противник численностью около 15 000 человек отходил через Тойалу и Хямеэнлинну в сторону Лахти. К отступающим войскам присоединились несколько тысяч красногвардейцев в собственно Финляндии[30]. В этой ситуации немецкая бригада, высадившаяся в Ловийсе, стала прямым стратегическим фактором. Полковник барон фон Бранденштайн со своим подразделением в 2000 человек и восемью орудиями двинулся на Лахти и 19 апреля после двухдневных тяжелых боев захватил город.

Когда на