Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск «По следам „Книжной Сибири“» - Альманах Российский колокол

распутье…»

Мир на многовекторном распутье,

Запад приоткрыл зверюги пасть.

Виноват во всем сегодня Путин,

Обвинять невинных – мира страсть.

Где Любовь, где Вера, где Надежда?

Может, хватит Путина пинать?

Вы его не знаете, невежды,

Запад пресловутый, твою мать!

Вы отвергли стол переговоров,

Сотворив опасности редут,

Хаос сочинили, при котором

Путин выбрал правильный маршрут.

«Если бы меня спросили…»

Если бы меня спросили:

«Для чего Бог Русь создал?»

«У России роль Мессии», —

Я такой ответ бы дал.

«Величаво течет Тверца…»

Величаво течет Тверца,

Отражая звезд водоем.

Масштаб Бога, силу Творца

По плодам Его узнаем…

«Сорок восемь заживо сожженных…»

Сорок восемь заживо сожженных

В Доме профсоюзов человек.

Молимся и сдерживаем стоны,

Помним ныне, присно и вовек…

«Черчилль наблюдал в Москве в мороз…»

Черчилль наблюдал в Москве в мороз

Очередь большую за мороженым.

«Ваш непобедим такой народ», —

Мистер Черчилль произнес восторженно…

«Зло с добром сцепились нынче в клинче…»

Зло с добром сцепились нынче в клинче,

Дело все к трагедии идет.

Ястребы востребованы нынче,

Ярмаркой вакансий Запад ждет.

Только голубь мира не в фаворе,

В голову такое не придет

Западу – вести переговоры

С думой про земной честной народ.

«Мой памятник себе не создан, не готов…»

Мой памятник себе не создан, не готов.

Медведь тщеславья крепко спит в берлоге —

Наверно, все он заплатил налоги.

Чужая слава мне не портит кровь.

«Кровоточит икона в Донецке…»

Кровоточит икона в Донецке,

И в подвалах, не в детском саду,

Дети смотрят здесь не по-детски,

Повзрослевшие в этом аду.

Кровоточит икона в Луганске —

Восемь лет обстрелов домов.

Бог онлайн шлет с Небес христианский,

Мир сулит, уход от грехов…

«Москва – город счастья фартовый…»

Москва – город счастья фартовый,

Как Эдем, Боголюбова Твердь.

Много Фрось Бурлаковых

Взяли курс здесь наверх…

«Как сказка быль, похожая на небыль…»

Как сказка быль, похожая на небыль.

Бог на осле в Иерусалим грядет верхом.

Он же Пастух, беременный всем Небом,

Овец спасает, болеющих грехом…

«В школе грядут перемены…»

«В школе грядут перемены».

«Тише, ты кто таков?

Здесь-то всегда перемены

Были между звонков».

«Внедрят вам урок истории,

Еще покажут кино».

«Что-что, а здесь-то историй

В каждом классе полно».

«Еще исполнять будут гимн

И флаг поднимать на рее.

Радует: мир стал другим —

Это всем душу греет…»

«Две восьмерки Ширвиндту – жизни по́вести…»

Две восьмерки Ширвиндту – жизни по́вести.

Он актер от Бога, шуток генерал,

Сам подвел итоги: «Есть две новости.

Много проср…но, есть хорошая: что-то недоср…л».

«Цифра ждет поддержки, бедолага…»

Цифра ждет поддержки, бедолага,

От программ зависит, как раба,

Из программ от рая до ГУЛАГа

Отражать миры – ее судьба.

Нынче цифровой контроль тотальный,

Штамп антихриста, клеймо рабов

Превратим, мой друг, в продукт сакральный —

В путь наверх по лестнице богов…

«Примакова лайнер над Атлантикой…»

Примакова лайнер над Атлантикой

Реверс в знак протеста счел – не блажь.

В Приштину российские десантники

Выполнили дерзкий свой вояж…

«Сергий Радонежский преподобный…»

Сергий Радонежский преподобный

Дал совет огромной глубины:

Будем от напастей мира злобных

Мы Любовью и единством спасены…

«Ночь-брюнетка взмахнула монистами…»

Ночь-брюнетка взмахнула монистами,

Погрузив мир во власть темноты.

Ох, как долго, занудно, неистово

Звал тебя. Ждал такую, как ты…

Виталий Осиненко

Тридцать три года. Родился и вырос в городе Северске Томской области. Инженер-проектировщик атомной промышленности. Впервые начал писать в школьные годы, сидя на крыльце деревенского дома у бабушки в Киреевске. Это был увлекательный способ скоротать летние дни и оставить память о том времени. Несмотря на техническое образование, его всегда тянуло к литературной деятельности. В моменты вдохновения записывал строки на том, что было под рукой. Писал философские стихи, стихи о природе, свои размышления о жизни. Во взрослом возрасте стал пробовать себя в рассказах. В них он создавал миры, в которые хотелось погрузиться и возвращаться снова и снова. Друзья убедили представить рассказы более широкой аудитории и даже нашли редактора.

Сибирская

Я родился в суровой Сибири,

Никогда я ее не покину.

За оградою ходят медведи,

Тянут в форточку бурые лапы.

И трещат в моей печке дровишки,

Дым стоит над избой коромыслом.

За водицею надо сходить мне —

Как же лень надевать телогрейку!

Это песня замерзшего солнца,

Это каша из старой перловки,

Это чай бежит из-под крышки,

Это пес ожидает свой ужин.

А еще бы баню стопить мне:

В лютый холод то, что всем нужно.

Да вот кто бы дрова наколол-то —

Я с утра пролежал на диване.

Я увидел море и пальмы —

Мне о них рассказал телевизор.

Вот же чудо бывает на свете —

Существуют теплые страны!