Церковь плененная. Митрополит Никодим (1929-1978) и его эпоха (в воспоминаниях современников) - Гусейнова

Сложные чувства обуревают сегодня наших соотечественников, посещающих этот зал отеля «Империал», где был подписан Рапалльский договор между советской Россией и Германией. Долгие годы придворные историки изображали это соглашение как блестящую победу ленинской дипломатии. Действительно, в то время, как и советская Россия, Германия находилась вне международного сообщества, являясь жертвой политики держав Антанты. Так же как и Германия, советская Россия не поддерживала версальского послевоенного урегулирования.

Но в течение десятилетий от «простых советских людей» скрывалась простая истина: ведь и Берлин и Москва имели кое-что из того, что каждый из них в отдельности хотел от другого. Большевики испытывали необходимость в передовом промышленном оборудовании и технической помощи. Германии же были нужны рынки и территория, где можно было бы тайно перевооружаться. Поэтому-то в 1922 г. в Рапалло две державы и подписали соглашение о расширении экономических связей и взаимно отказались от претензий на репарации, установленные после Первой мировой войны. В 1926 г. Берлинский договор о ненападении и нейтралитете расширил рапалльские договорённости и возложил на стороны твёрдые политические обязательства. В случае, если одна из сторон подвергнется нападению, другая будет соблюдать благожелательный нейтралитет.

Большевистская дипломатия взяла линию на раскол своих потенциальных врагов путём заключения двусторонних соглашений хотя бы с одним из них. Очень выиграли от этих соглашений германские вооружённые силы. Советская Россия предоставила Германии возможность для проведения на своей территории военных учений и испытаний боевого оружия, что запрещалось Версальским договором. В Казани построили специальный танковый полигон, где германские фирмы могли проводить эксперименты с новейшей техникой; в Саратове открыли школу по изучению отравляющих веществ; в Липецке Германии был предоставлен аэродром, где проходили испытания нового поколения немецких истребителей и тяжёлых бомбардировщиков, а сотни молодых немцев приобретали технические и лётные навыки. К 1928 г. 800 офицеров германских вооружённых сил работали в тесном сотрудничестве с Красной армией, осваивая тактику, методы обучения и технологию.

В 1933 г., когда к власти пришёл Гитлер и базы были ликвидированы, маршал Тухачевский заметил, что «рейхсвер был учителем Красной Армии и это никогда не будет забыто» [217] .

В 1931 г. Сталин, признавая: «Мы уважаем американскую деловитость во всем – в промышленности, технике, в литературе, в жизни», уточнял: «Но если уж говорить о наших симпатиях к какой-либо нации, или, вернее, к большинству какой-либо нации, то, конечно, надо говорить о наших симпатиях к немцам. С этими симпатиями не сравнить наших чувств к американцам» (Сталин И.В. Соч. Т. 13. С. 115).

В 1933 г. к власти в Германии пришёл Адольф Алоизович, – «социально близкий» Иосифу Виссарионовичу. В 1934 г. Гитлер разъяснял своим партайгеноссе, что национал-социализм заимствовал у марксистских партий и буржуазии главные идеи, их характеризовавшие: «Национальное сознание – у буржуазной традиции, живой и творческий социализм – у марксистов». Гитлер назвал своей целью «создание «фольксгемайншафт» – всенародного государства, общество трудящихся, союз всех интересов, истребление индивидуализма и создание единой и организованной динамической массы» [218] .

Это было государство, основанное на частной собственности и разделении публичной и частной сфер. По закону от 1 декабря 1933 г. НСДАП характеризовалась как «корпорация публичного права», т. е. (хотя бы на бумаге) была публично-правовым институтом, тогда как РКП (б) – В КП (б) – КПСС таковым никогда не была.

Для справки: фашизм в Европе существовал только в Италии и Испании. У фашистов этих государств не было свастичной символики. Гитлеровская Германия, использовавшая свастичную символику была не фашистская, а национал-социалистическая. Кто сомневается – прочтите статью И.В. Сталина «Руки прочь от социалистической Германии». Данная статья печаталась в газетах «Правда» и «Известия» в 1930-х годах.

«Бифштексы» – так в гитлеровской Германии презрительно называли тех коммунистов и социалистов, которые ради собственной выгоды вступали в нацистскую партию. Про них говорили, что они «коричневые снаружи и красные внутри». В июне и июле 1933 г., вскоре после прихода Гитлера к власти, было сформировано несколько подразделений СА, почти целиком состоявших из коммунистов [219] .

Вальтер Кривицкий, бывший руководитель советской шпионской сети в Западной Европе, рассказывал о том огромном впечатлении, которое произвела на Сталина «ночь длинных ножей», организованная Гитлером летом 1934 г. Ночью 30 июня были схвачены и убиты ближайшие соратники Гитлера – руководители СА. При случае были ликвидированы «беспартийные» противники фюрера. Кривицкий вспоминает, что едва весть о «ночи длинных ножей» дошла до Москвы, Сталин созвал Политбюро. Отвергнув мнения специалистов – разведчиков, дипломатов, экспертов, – Сталин пришёл к выводу, что массовые убийства, организованные Гитлером, приведут к консолидации нацизма и укрепят личную власть фюрера. Убийство Кирова, организованное через полгода после гитлеровской «акции», стало сигналом к завершению строительства тоталитарного государства [220] .

Главный враг – гитлеровская Германия – до поры до времени по имени не назывался. С 1938 г. ежедневно звучала по радио песня из фильма Е. Дзигана «Если завтра война…», но с кем именно начнётся война, не говорилось: с будущим врагом дружили и старались его не дразнить. Отпор призывали дать неназванному противнику:

Если завтра война, если завтра в поход,

Если тёмная сила нагрянет,

Как один человек весь советский народ

За свободную родину встанет.

А тем временем немецкие асы, прошедшие подготовку в авиационной школе под Липецком, летали бомбить Варшаву. Будущие солдаты на уроках решали задачки: «Самолёт летит со скоростью 240 км в час бомбить центр мирового еврейства Варшаву, отстоящий на дистанции 210 км. Когда можно ожидать его возвращения, если бомбометание занимает 7,5 минуты?» Только в конце учебника, где приводился ответ, не говорилось о том, что самолёты Люфтваффе прокладывали курс на Варшаву с помощью радиомаяка, расположенного в советском Минске. В Брестской крепости в сентябре 1939 г. был проведён совместный парад частей Красной Армии и вермахта.

Газета «Правда», 20 сентября 1939 г.: «Берлин в эти дни принял особенно оживлённый вид. На улицах около витрин и специальных щитов, где вывешены карты Польши, весь день толпятся люди. Они оживлённо обсуждают успешные операции Красной Армии. Продвижение частей Красной Армии обозначается на карте красными флажками».

Белоруссия родная,

Украина золотая.

Ваше счастье молодое

Мы стальными штыками оградим!

Этот походный марш 1939 г. определял отношения Москвы с братскими республиками. Цели были просты, а задачи ясны.

Из доклада Председателя Совета народных комиссаров и