Проклятое искусство - Вадим Алексеевич Козин

15.2.56. 10.50

Радисты меня обманули, хотя, может быть, были заняты. Ведь всю ночь Владивостокское радио работало, передавая Москву, а она почему-то очень долго не начинала трансляции открытия съезда[71], ограничивалась музыкальными антрактами.

Сингапурские рубашки оказались мне настолько малы, что, как я ни старался, подобно «злым сестрам» из «Золушки», напялить их на себя, ничего из этого не вышло. Пришлось отнести их обратно в магазин. Правда, в Магадане можно было бы перепродать их дороже, но это не в моем стиле. Вот Кабалов или Пименов такую операцию с удовольствием бы провернули.

Мне хочется послать письмо Хрущеву на съезд относительно наших магаданских коммунистов, и я это сделаю.

16.2.56. 15.06

Да, как странно бывает в жизни. Тебя возносили, о тебе говорили, писали в газетах, тебе посвящали стихи и песни, в честь тебя художники порой извращали действительность, и вот подошел миг и... о тебе ни слова, гробовое молчание (эмоции Вадима Алексеевича по поводу осуждения культа личности Сталина. — Б.С.).

А я нахожусь в полном забвении, если принять во внимание прошедшую эпоху, когда имя Козина гремело по стране. Мне вспоминается романс Дунаевского «Все, как прежде». Жизнь прошла... Обошла стороной... и осталась вот эта гитара долгим вечером плакать со мной. Было имя и пышные встречи, когда пел, то смолкал полный зал. Старость сгорбила гордые плечи, и я власть над толпой потерял... старость сгорбила гордые плечи... я забыт... я один... и устал. Хорошо, когда нечем чувствовать усталости, когда тебе все безразлично, ибо ты мертв и телом, и душой.

Сегодня опять разгорелась драка между Фроловым и Деревягиной, в результате чего в артистической уборной было разбито окно. Это Фролов с такой силой швырнул шапкой в свою супругу, что зазвенели стекла. Потом он замахнулся на нее графином. Во время исполнения на сцене танго он сообщил «любимой», что бросит ее в оркестровую яму. И чуть было не пихнул ее туда. Я попросил Мармонтова снять «Танец поваров», ибо в таком состоянии они бы «наломали дров». Допускать сейчас Фролова к работе нельзя. Вот попалась на мою голову бригадка — если не одно, так другое.

18.2.56. 9.07

Сегодня поедем в Угловое — небольшой населенный пункт, в котором есть клуб ДОСА какой-то военной части. Мне огромного труда стоит сдерживаться при виде этих, с позволения сказать, работников искусств. Одни Пименовы чего стоят! Виноват во всем, конечно, Мармонтов. Он их сразу не поставил на свое место, вот они и сели ему на голову.

От других событий также голова идет кругом. Делается не по себе. Что происходит вокруг? Переоценка человеческой личности? Когда начинаешь вникать во все, становится страшно. 20-й съезд партии, как много он раскрыл? У некоторых просто глаза выскочили из орбит! Многое в жизни бывает. Ну, разве у вас не бывает в жизни подобных минут (необозначенная цитата из романса Б. Фомина и П. Германа «Минуты жизни». — Б.С.)? Почему-то вспомнил, что отец строго-настрого запретил упоминать в семье имя своей средней сестры, а при встрече с ней проходить мимо, не замечая. Она должна была исчезнуть из нашей памяти. Для нее это было оскорбительно, поскольку она еще жила и существовала.

20.2.56. 17.17

Сегодня я отдыхаю. Ходил в лечебницу на процедуры. Врач констатировал некоторое ухудшение в связках. Увеличение несмыкания.

Просмотрел первый номер польского иллюстрированного журнала «Польша» — компилятив нашего «Советского Союза». Разжевывание старых истин. Понравилась статья главного редактора швейцарского журнала Ж. Ребете о встрече католиков в Варшаве. Этот, очевидно, старый дурень, раз он добрался до редакторского кресла, с умилением и сентиментальной слезой (а может, искусно притворяясь) пишет: «Польские марксисты и католики, несмотря на разность идеологии, разделяющую их, сумели установить сотрудничество между костелом и государством, по крайней мере, де-факто». Наив этого швейцарца меня поражает. Или он следует старой пословице: «С волками жить — по-волчьи выть». Хочешь не хочешь, а приспособляйся, «сосуществуй!». Во всяком случае, это их дело, будь то наивность или хитрость.

Попутно со статьей помещается фотография нового польского кафедрального собора в Сталиногруде.

«В новом костеле нет колоколов, их заменит передача воспроизведенного на магнитофонной пленке звука бронзовых колоколов св. Стефана в Вене. Во время освящения кафедрального собора их звон, переданный специальными усилителями, был слышен в пределах почти трех километров. Внутри костел будет полностью радиофицирован. «Государство оказало серьезную помощь в строительстве костела», — подчеркнул в своей речи после освящения епископ Силезской епархии Ян Пискож».

Не думаю, что государство было очень заинтересовано в этом строительстве. Но что собор «будет полностью радиофицирован», меня лично это интересует. Если в соборе смонтируют специальную радиоустановку, то верующие католики могут абсолютно не сомневаться, что исповедь каждого из них будет зафиксирована на магнитофонной пленке. Это как дважды два — четыре.

Прослушал со вниманием речь Молотова. Нового он, правда, ничего не сказал, его выступление — своего рода комментарий к докладу Хрущева. Из скупых высказываний выступавших со съездовской трибуны постепенно выясняется, что умалчивание; или вернее, не упоминание имени Сталина в последнее время — вполне закономерно. Его период изобиловал ошибками и нарушениями соцзаконности в стране, происходившими от царившего тогда так называемого «культа личности». Поневоле возникает вполне логичный вопрос: а почему остальные руководители партии не поднимали этого вопроса раньше? Мне вспоминается выступление Хрущева на совещании прокурорских работников, на котором он заявил, что все время ожидал неожиданного ареста.

4.3.56. 8.23. Спасск.

Гост. горкомхоза

Во сне сегодня видел Мишу Ершова, я его встретил в каком-то отдаленном городке, почему-то в столовой, не то кухонным рабочим, не то поваром. На нем были надеты заношенный передник и колпак. С грустным выражением лица он мне сообщил, что в Москве якобы началась чистка города от нежелательного элемента и что он оказался в числе этого «элемента». Странный сон! Я о Ершове как раз вовсе и не думал и не вспоминал его.

Спал прилично, гостиничный номер — крохотная каморка, но что самое главное, спать тепло.

Пел вчера сносно. За кулисами и в артистических уборных было очень холодно. Здание Дома офицеров переделано из церкви, отапливается печами, явно недостаточными, чтобы дать необходимую температуру.

Борис играл отвратительно, он еще неопытен, когда ему попадается плохой инструмент. Рояль фирмы «Блютнер» — реставрированный, с западающими клавишами. Я чуть не получил разрыв сердца, когда он мне в «Локоне» перед речитативом взял совершенно произвольный аккорд. Это, конечно, безобразие и невнимательность, несерьезное отношение к своему кровному делу. Хотя, что требовать от работников Магаданского театра. Это самые беспринципные люди в