Мифы о смерти. От островов блаженных и знаков-предвестников до дьявольских рыцарей и дара бессмертия - Клод Лекутё

Что же это за красота? Слова Венеры дают нам понять, что это некое средство (древние греки хранили в пиксидах мази и бальзамы), имеющее двойной эффект — косметический и целебный — и являющееся просто другой формой живой воды. То есть Психее необходимо принести из иного мира целебное средство для Амура.

В отчаянии она решила покончить с собой и поднялась на вершину высокой башни, чтобы броситься оттуда, надеясь таким способом попасть в Тартар, но башня сказала, что ей нужно найти Тенар[404], скрывающийся неподалеку от Лакедемона. «Там расщелина Дита [Плутона], и через открытые врата виден путь бездорожный». Психее нужно было ступить на него, чтобы он привел ее ко дворцу Оркуса. Но нельзя было оказаться там с пустыми руками, предстояло нести в них лепешки для Цербера, а во рту — две монетки для Харона. Нельзя было ни отвечать на просьбы тех, кто будет взывать к ней, ни касаться их, ибо все это будут ловушки, расставленные Венерой. Пройдя мимо них, она доберется до Прозерпины. Психея сделала все, как было велено, смогла получить у Прозерпины то, что просила, и двинулась в обратный путь. Но едва она покинула подземный мир, как открыла баночку. «Там ничего решительно нет, никакой красоты, только сон подземный, поистине стигийский, сейчас же вырвавшийся из-под крышки, на нее находит; по всему телу разливается густое облако оцепенения и овладевает ею, упавшей в тот же момент на той же тропинке. И лежала она неподвижно, словно спящий мертвец»[405]. Амур вернул ее к жизни, а затем отправился искать Юпитера, который собрал богов, даровал юной женщине бессмертие и велел Меркурию вознести ее на небеса.

Хотя Апулей, вероятно, черпал вдохновение из греческого романа, кратко изложенного Фотием в его «Библиотеке» (Βιβλιοθήκη)[406], написанной около 843 года, не стоит упускать из виду тот факт, что он жил в Мадавре, в Нумидии (ныне город Мдауруш в Алжире), и был хорошо знаком с обеими культурами. Я приведу вам в пример берберскую историю, служащую отражением культурной среды, в которой жил Апулей:

Психея открывает кувшин с красотой Прозерпины. Гравюра неизв. худ., сер. XVI в.

The Rijksmuseum

У одного человека было четыре дочери. Перед отъездом он спросил у них, что бы они хотели получить в подарок. Младшая дочь ответила: «Голубя, который сам танцует на крыше». И вот однажды отец увидел такого голубя, но раздался голос, запретивший ему ловить того. Охваченный ужасом, он попросил голос назваться и получил ответ: «Асфор’улехоа», так звали сына страшной великанши Терьель. Мужчина согласился отдать ему руку своей дочери в обмен на голубя, и Асфор’улехоа сказал: «Однажды я приду в облике верблюда. Пусть дочь твоя с голубем сядет мне на спину, и будет ей счастье». Когда мужчина заболел, он созвал дочерей и на смертном одре сказал им: «Однажды придет верблюд, который принесет удачу, если каждая из вас сядет на него, начиная со старшей. Ты, младшая дочь моя, будешь последней и возьмешь с собой голубя». Через год верблюд пришел за младшей дочерью и увез ее на большую ферму, где не было ни души. Вечером кто-то постучал к ней в дверь и велел погасить масляную лампу. Она послушалась, и некто вошел к ней, лег с ней рядом и уснул. Когда она проснулась утром, ночной гость уже исчез, и так происходило каждую ночь.

Однажды сестры навестили ее и, узнав о ее положении, сказали ей: «Не глупи и выясни, что за чудовище твой муж… Не слушайся его приказа и не гаси лампу, а лишь накрой ее горшком. Когда же он уснет, сними горшок — и увидишь, кто он такой». Девушка последовала их совету и увидела, что Асфор’улехоа был необыкновенно красив, а на теле его крошечные детки ткали тунику для нее. Когда же она заговорила, Асфор’улехоа проснулся и покинул ее. Его жена, преодолевая большие трудности, последовала за ним и пришла на ферму, принадлежавшую его матери. Старая Терьель дала ей четыре задания и пригрозила съесть девушку, если та с ними не справится. Она должна была вычистить двор, не оставив ни пылинки; собрать мешок птичьих перьев (по одному от каждой птицы), а после вернуть каждой птице ее перо; и отделить в кувшине воду от молока. Благодаря Асфор’улехоа и его волшебству девушке удалось выполнить первые три задания. Терьель попыталась съесть ее, но Асфор’улехоа спас свою жену, сжег Терьель и ее сестер и вернул жену домой[407].

Возможно, перед нами локальная адаптация истории об Амуре и Психее: это свидетельствует о том, что сказка с таким сюжетом циркулировала в Нумидии в древности, однако многие ее мотивы остаются загадкой. Во-первых, подарок, который просит младшая дочь и который никак не растолковывается; во-вторых, мнимый выбор избранной верблюдом (ведь у нее единственной из сестер был чудесный голубь). Есть и другие необъясненные детали. Например, когда сестры отправляются на поиски младшей, они знают имя ее мужа. Но как они его узнали? Еще один интригующий момент — это ангелы (араб. «малаика») на теле Асфор’улехоа, ткущие по его указанию тунику для его жены. Также после нарушения запрета супруги здесь, расставшись, продолжают взаимодействовать, что отличается от типичного для сказочного сюжета «поиски пропавшего мужа» (AT 425) разрыва.

Очевидно, Асфор’улехоа имеет божественную природу, а его веления подобны закону: по его приказу вода начинает бить из стены, чтобы очистить двор; он заставляет повиноваться пальму и прячет в ее ветвях свою жену; велит земле разверзнуться и заполнить образовавшуюся глубокую яму жиром и огнем. Именно в этой яме находят свой конец его мать и ее сестры, людоедки (Терьель / Терьялин).

Я приведу здесь два из многочисленных вариантов этого сюжета, поскольку они прекрасно иллюстрируют то, как может меняться парадигматика (вариативность) истории, притом что ее синтагматика (структура) остается неизменной. Доменико Компаретти записал вот такой любопытный для нас вариант сказки в Монферрато (Пьемонт):

В погоне за зайцем восемнадцатилетний принц оказался во дворце с накрытыми для трапезы столами. Принц был голоден, а потому поел и лег отдохнуть. В полночь он услышал, как кто-то вошел к нему, разделся и лег. Принц попытался на ощупь понять, кто это, но никого не нашел (toca, toca, non sente nulla). Наутро гость исчез. На следующий день принц вернулся к родителям и рассказал матери, почему его не было. «Ну