Последний день Страны Камыша - Patrik

земляные уступы, раны, валящее с ног чакроистощение, и подступающие враги, что наверняка не преминут воспользоваться возможностью насовать им в спины острых железок, делали эту задачу практически невыполнимой.

— Ну вот и все, — с лёгкой смиренной улыбкой произнёс Рио. Скинув с головы шлем с обломанными оленьими рогами, он подставил горящее от жара лицо пронизывающему морскому ветру несущему холодную морось и пристально вгляделся в низкое серое небо, — судьба нас настигла братья… сражаться с вами плечом к плечу, было для меня честью.

Двое самураев по обе стороны от него лишь крепче сжали рукояти клинков. Неожиданно сверху раздался сварливый и сочащийся иронией голос Кодзимы Сирозаэмона: — Неужто вы тут умирать собрались?

— Не твоё дело биджев ты сухарь! — тут же отбросив охватившие его мгновение назад смирение и меланхолию, громко возмутился Рио: — я почти поймал вдохновение для предсмертного хокку, а ты всё испортил! Вот кто тебя просил вмешиваться болван!?

На эту пламенную и, стоит отметить, весьма грубую по отношению к главе одного из самурайских родов отповедь, стоящий на вершине обрыва в компании нескольких лучников стратег лишь закатил глаза, явно не ожидая от знаменитого на весь остров бунтаря ничего иного, и произнёс: — продержитесь ещё немного, сейчас принесут верёвки и мы затащим вас наверх, — говоря все это, Кодзима положил обёрнутую бинтами руку на рукоять меча, непрозрачно намекая на то, что он лично позаботится о том, чтобы эвакуации никто не смел помешать.

Отвлечённые принёсшим надежду на спасение разговором самураи не сразу обратили внимание на необычное оживление в рядах противника, списав поднявшийся среди пиратов гомон на появление готового к бою Сирозаэмона. И действительно: увидев отдохнувшего и восстановившего запасы чакры самурая, который до этого на их глазах мог выстоять против опытного шиноби, подступающие всё ближе и ближе головорезы передумали и благоразумно отошли на недосягаемое для самурайских техник расстояние, однако, это было ещё не всё…

Среди облачённых в пёстрое тряпьё пиратов появились люди в унифицированных чёрных кирасах и таких же чёрных конических шляпах, вооружённые невиданным ранее в этих местах оружием, напоминающем полые металлические дубинки со странной деревянной рукоятью.

Протолкнувшись через толпу, эти бойцы сразу выстроились в три шеренги, первая из которых тут же вскинула своё необычное оружие в направлении троих прижатых к земляной стене самураев.

Глаза наблюдавшего за этим Сирозаэмона расширились в неподдельном ужасе, а губы сами собой прошептали: — Вот значит как… Курай… — как тот кто не раз сопровождал покойного господина на собрания феодалов Кодзима был хорошо знаком с этим подразделением и стоящей за ним историей, потому без промедления крикнул; — ложись!

…

…

…

Рио, услышав предупреждение, недоуменно обернулся к врагу и ухмылка сползла с его лица…

Вспышка и раскат рукотворного грома. Широкие жерла извергли пламя дзигоку, насыщая воздух запахом серы. Удар — словно лошадь лягнула в грудь. Фрагменты пробитого доспеха разлетелись по сторонам. Раскалённый свинец прошил слабую плоть. Боль вцепилась в сознание. Мир закрутился волчком, звуки смешались и смазались. Падение. Хладные сырые объятия родной земли. Глаза стремительно теряющие свет жизни, обратились к столь близкому серому небу и не моргая вцепились в стаю уносящихся вдаль журавлей.

С хрипом толкая из пробитых лёгких слова вместе с кровью, умирающий самурай прошептал, поймав наконец вдохновенье:

Небо тихо скорбит,

Ветер зимний ярится -

Гонит прочь журавлей…

Душу мою на крыльях

Вознесут они в чистый мир.

Глава 23

Оглушительный грохот вырвал принцессу из медитации, сорвав попытку обращения родового меча в полноценный занпакто. Всё чего она успела добиться, это создание хрупкой духовной связи между семейной реликвией и той частью своей души, что несла память и силу древней богини смерти. Этого было явно недостаточно, чтобы существенно повлиять на сложившийся расклад сил, но и продолжать прерванное занятие не обращая внимания на внешние раздражители, в надежде, что ещё чуть-чуть и всё получится, было бы не лучшим выбором.

Резко распахнув глаза, девочка успела увидеть, как тело Рио-сана было сметено залпом десятка крупнокалиберных аркебуз. Не успела девушка осознать произошедшее, а первая шеренга вражеских стрелков уже опустилась на колено, дав стоящим во втором ряду беспрепятственно прицелиться.

*Бах!!!*

Чудом пережившие первый залп без серьёзных ранений Нео и Хиро попытались отразить смертоносный свинцовый дождь и, будь у них достаточно чакры, им бы это, скорее всего, удалось, но они только что вышли из тяжёлого боя, где выложились на полную…

Без достаточного количества укрепляющей его чакры, их оружие из закалённой чакропроводящей стали, при столкновении с мощной кинетической энергией выстрела, сконцентрированной в одной точке, оказалось столь же хрупким, как если бы было изготовлено из обыкновенного железа.

Сноп искр, и полированные фрагменты меча, словно осколки разбитого зеркала в которых отражались отблески затухающего пламени, брызнули в стороны. На землю упала пробитая стальная дзингаса, тщетно использованная в качестве щита, и посыпались мелкие звенья кольчуги. Огненный шлейф рыжих волос взметнулся в последний раз.

Вымученная улыбка проскользнула на лице рухнувшего на колени Хиро, — Судьба, говоришь… — протянул он, глядя на безмятежное лицо павшего первым товарища, — надеюсь госпожа сумеет её оседлать и… найти своё место… в новой эпохе…

Это были его последние слова, прежде чем он повалился в жидкую грязь.

— Ксо! — ругнулся Нео, стиснув зубы настолько, что они начали крошиться.

Когда его клинок не выдержал и взорвался металлической шрапнелью, он смог каким то невообразимым образом выгнуться и прокатиться по земле, избегая смертельных ран, и всё лишь для того, чтобы стать свидетелем гибели лучшего друга…

И теперь, глядя на Хиро, который также как и Рио-сан, лежал бездыханным, стеклянными глазами смотря в бесконечность, последний из трёх самураев прекрасно понимал, что от третьего залпа ему уже не уклониться. Да и не желал он пятнать свою честь малодушием. Измазанный глиной с ног до головы, самурай тяжело поднялся и сделал шаг вперёд.

Бросив рукоять с обломком лезвия, он наклонился, поднял длинный нодати Рио-сана, и продолжил идти прямо на строй врага:

— Судьбы, эпохи — я не какой-то там избранный спаситель, чтобы забивать этим голову, — с грустью прошептал обычно немногословный Нео, насильно выжимая из очага последние капли чакры, — но, по крайней мере, я должен умереть как воин, и это не судьба, — произнёс он гораздо громче, ускоряя своё движение и переходя на бег, — это — моё собственное решение! Запомните это!

Аой до скрипа сжала рукоять незавершённого занпакто, наблюдая как последний из тройки загнанных в угол самураев, наплевав на сочащиеся тёмной кровью раны и буквально иссушая