Незнакомцы - Мария Анатольевна Акулова

Важно, что он любит мою маму очень сильно, раз принял с маленькой дочкой от другого и не жалел денег, внимания, сил, пока я росла.

Подхожу к двери в кабинет Яровея и слышу внутри голоса. Выглянув в окно с видом на площадку перед воротами, убеждаюсь, что там так и стоит несколько блестящих, тонированных и бронированных машин.

У Олега встреча. С кем — одно из дел, которые априори не мои.

Может быть лучше подождать, пока чужие уйдут, но я хочу дать понять, что мама передала его просьбу.

Раньше я протестовала на каждом шагу и каждым действием. Сейчас такого нет. Стучусь и заглядываю в кабинет. Отчима вижу сразу. Улыбаюсь извинительно. Он мажет по мне взглядом. Не злится, но и не бросает всё ради того, чтобы уделить внимание.

Сначала хочет закончить начатую мысль, которая должна песком ускользнуть сквозь мои пальцы и не задержаться в голове.

— Общение с таможенниками я беру на себя. Всё сделаем, как планировали. Меня держать на связи, и языками не трепать.

Ненадолго повисает тишина. Мужчины кивают и вразнобой выражают согласие. Получив то, что ему нужно было, Яровей снова смотрит на меня.

— Проходи, дочка. Парни, свободны.

Я открываю дверь шире и ступаю внутрь. Сначала просто дежурно улыбаюсь проходящим мимо угрюмым людям, стараясь при этом сильно не всматриваться в лица, но потом нос щекочет запах, который заставляет сердце затрепыхаться. Секунду мне кажется, что я сошла с ума, потом взгляд сам собой находит источник моих реакций. Коленки подкашиваются.

Тайное и реальное встречаются посреди дома, который я всегда считала своей крепостью и своей клеткой.

На меня смотрят яркие голубые глаза, которые я спрятала под белыми веками своего чернильного волка.

Руслан на секунду щурится, приближаясь.

Мужчины один за другим огибают меня густым черным потоком, и только он выделяется из массы. Замедляется, смотрит в лицо. Подмигивает и проходит мимо вместе со всеми, будто ничего не случилось, а я стараюсь хотя бы дышать.

Я уверена, что понимаю всё правильно.

Сколько мы уже вместе? Три месяца? Четыре? Сколько знакомы? Сколько всего было…

Но я понятия не имела, что сплю с одним из бандитов, которые ходят под Яровеем.

***

В ушах шумит, я тупо пялюсь на экран мобильного, который принесла мне мама, и читаю:

«Сегодня в восемь. Расул тебя отвезет»

Это не извинения и даже не попытка объясниться. Это требование.

Выдыхаю разом весь воздух, схлопывая легкие, и смотрю в стену напротив кровати.

Желание разбить о нее мобильный, оставив следы на венецианской штукатурке, практически непобедимо.

Пиздец.

Это полный пиздец.

Дрожащими пальцами печатаю:

«Пошел ты к черту, врун!!!»

Отправляю Руслану и бросаю мобильный на кровать, а сама сажусь у ее изножья, с силой вжимая ладони в глаза.

Я толком не поняла, о чем со мной говорил Яровей. Все его слова плыли мимо, а у меня в голове крутились шестеренки.

Ты просила его о честности? Пошла ты нахуй, Лол.

Он тебя обманывал.

С самого начала? Скорее всего, да.

Он не преступник в прошлом. Он бандит сейчас.

Мобильный вибрирует. Это уже не сообщение, а входящий от звонящего в крайних случаях Руслана.

И да, он прав. Сейчас — крайний.

Я чувствую себя злой и преданной. Я по-новому смотрю на наши… Отношения.

Телефон замолкает и начинает вибрировать заново, сбивая с и без того сумбурных мыслей.

Главная из них: что делать? Что, к черту, делать мне?

Руслан звонит пять раз прежде, чем я психую и отключаю телефон.

Я уверена на все сто, что ни на какую встречу с ним сегодня не поеду. Сначала мне надо самой разобраться в последствиях его лжи.

Вместе с отключенным телефоном в спальне становится тихо. Но думать — ещё сложнее. Накатывает паника. Следом — апатия.

Пялюсь перед собой и безрезультатно пытаюсь осознать масштаб катастрофы.

Одно дело — встречаться с загадочным незнакомцем без прошлого. Другое — с бандитом Яровея.

Это хуже. В миллион раз хуже. Комната до потолка заполняется моим отчаяньем.

Мечтаю забыться, потому что выхода не вижу, но вздрагиваю, слыша стук в дверь.

Сколько времени прошло? Час? Два? Три?

— Лола, зайка, ты спишь? Твой водитель волнуется. Ты ему говорила, что у тебя вечером планы, а теперь телефон выключила…

Мамин голос звучит встревоженно, а мне хочется стонать. Господи, какой ты… Я не могу отказать, да? Если отправлю маму, пошлю Расула, ты сам приедешь?

Иди ты к черту! К черту! К черту! К черту!!!

Резко сев, включаю мобильный. На нем куча входящих и в чате с Русланом запоздалое: «Пожалуйста».

Оно разбивает мне сердце.

Стонать хочется. И плакать. И прибить его. Наорать. Ударить. Бросить.

Отталкиваюсь от кровати и, щелкнув свет, открываю маме дверь.

Я не плакала, не страдал, но все равно вижу, как в ее глазах расцветает тревога.

Ты не представляешь, во что я вляпалась, мам…

— Лёль, губы белые. — Она трогает мой лоб и соскальзывает пальцами по щеке. — Ты заболела?

— Нет. Скажи Расулу, пожалуйста, что я спущусь через пятнадцать минут.

Прежде, чем кивнуть, мама заглядывает в спальню через мое плечо. Как будто внутри может прятаться причина моего странного поведения. А оно ждет в другой квартире.

Обычно моя подготовка к встрече с Русланом — это целый список ритуалов, после которых я чувствую себя красивой и очень соблазнительной. Мне всегда важно быть с ним открытой и раскованной. Телесно.

А он всё это время молчал о слишком важном.

Я ненавижу его. В голове проигрываю заслуженную пощечину, которую влеплю, когда останемся наедине.

Не трачу время на выбор лучшего белья. Не крашу губы и глаза. Зачесываю волосы в высокий хвост и надеваю спортивный костюм, вместо платья, открывающего длинные ноги.

Когда выхожу к машине, готова первую пощечину посвятить другому. Расул открывает для меня дверь, фирменно улыбаясь. Я смотрю на него прямо, забыв о своем страхе и неприятии. Если ты слово скажешь — пожалеешь.

И он молчит.

Я выдыхаю уже в салоне. И всё никак не могу перестать думать… Раньше я не позволяла себе бояться того факта, что Руслан влез в нашу систему безопасности. Теперь… Он же правда страшный человек. Страшный, как Яровей, а может быть даже хуже.

И я отлично знаю, что должна сделать.

Расул время от времени ищет мое лицо в зеркале заднего вида. Я, как всегда, это чувствую. И