Сказы казачьего Яика - Владилен Иванович Машковцев

Без помощи иностранных специалистов тогда нельзя было обойтись. 13 мая 1929 года был подписан договор с фирмой «Артур Мак-Ки и К°». Были урегулированы и спорные вопросы с другой американской фирмой «Копперс» о проектировании коксохимического производства. Центральную электростанцию подрядились монтировать немецкие специалисты из АЕГ, они же поставили на Магнитку самую мощную по тем временам турбину с генератором на 50 мегаватт. Немецкая фирма «Крупп и Рейсман» обязалась наладить у нас огнеупорное производство. С фирмой «Трайлор» было заключено соглашение по горнорудному хозяйству. К Магнитной горе прибывали не только инженеры-специалисты из США, Германии, Англии, но и рабочие-добровольцы. Около 800 иностранных специалистов и рабочих помогали возводить Магнитогорский металлургический завод в 30-х годах. Не со всеми фирмами отношения развивались успешно. Договор с «Мак-Ки» пришлось вскоре расторгнуть, т. к. фирма не выполняла обязательств, а советские инженеры сами справлялись с проектированием. Но на Магнитострое осталась добрая память о вице-президенте «Мак-Ки» мистере Хейвене, инженерах Стеке, Геррисе, Гергардте. Особенно большой авторитет на Магнитострое имели Геррис, представители фирмы «Трайлор» – Робинс и Гергардт, награжденный почетным значком «Ударник Магнитостроя». Первые представители фирмы «Мак-Ки», инженеры Струвен и Мак-Морей прибыли на Магнитострой 30 мая 1930 года. Через месяц приехали горняки Б.Е. Маккески, Д.Р. Маклейн, позднее геолог С. Смит, специалист по строительству плотин Т.Л. Юргсон, механик Д.Д. Койл.

Не все иностранные специалисты принимали темпы ударного труда, риск и нарушение техники безопасности, «варварские» приемы монтажа, нарушения в режиме отдыха, плохое снабжение продуктами питания. Хотя по нашим меркам снабжали, кормили иностранных специалистов не просто прилично, а фантастически хорошо! Для них в специальном магазине всегда были белый хлеб, сливочное масло, копченая колбаса, балыки, кофе, красная и черная икра… И жили специалисты не в бараках, а в добротных коттеджах на Березках.

В технических разработках некоторых иностранных фирм имелись недостатки: неудачный проект плотины, установка в центре завода гигантского взрывоопасного газгольдера… Но в целом участие зарубежных специалистов в проектировании и строительстве Магнитогорского металлургического комбината можно оценить только положительно. И уж, разумеется, надуманны и неправомерны утверждения некоторых историков, будто «…иностранные фирмы в полном соответствии с интересами империалистической буржуазии использовали любую возможность для того, чтобы помешать социалистическому строительству в СССР». Оценка В.А. Смольянинова, который был тогда с В.А. Гассельблатом в США, более реалистична: «Мак-Ки» оказывает большое сопротивление развертыванию работ, и это сопротивление в основном базируется на стремлении в первую очередь получить от нас максимум поступлений по всем платежам ему, дабы создать большую зависимость Магнитостроя в отношениях с фирмой».

Капитал на уровне фирм прагматичен, политикой чаще всего не руководствуется. А стремление получить прибыль побольше закономерно. Иностранные специалисты в большинстве своем работали хорошо, относились к нам доброжелательно, заражались нашим энтузиазмом. По-разному складывались впоследствии их личные судьбы. Некоторые даже приняли наше гражданство, остались в СССР: голландец Питер Ван-Ваув, итальянец Чирилло Векки, американец Эммануэль Колета и др. Некоторые выросли, позднее стали крупнейшими специалистами, бизнесменами. Например, инженер Майлс Шировер, которого очень ценили и любили магнитогорцы, стал директором сталелитейной компании в Венесуэле. Иностранные специалисты присутствовали часто на рабочих собраниях, митингах, выходили на праздники с красными транспарантами.

1 июля 1930 года рядом с Я.П. Шмидтом, Ч.И. Ильдрымом стояли под красным знаменем при закладке первой домны инженеры Мак-Морей и Струвен. В первый символический куб бетона была заложена капсула с текстом: «Акт. Магнитогорск – 1 июля 1930 года. Пролетарии всех стран, соединяйтесь!.. на 13-м году существования советской власти сего числа 14 000 рабочих по постройке Магнитогорского металлургического гиганта произвели закладку 1-й домны Магнитогорска».

Заиграл самодеятельный оркестр, закричали дружно «ура», развеселил всех Чингиз Ильдрым, исполнив искрометно лезгинку. Через четыре дня снова торжество: «Акт. Июль 5 дня, 1930 года. В дни XVI съезда ВКП(б) на северном склоне горы Кара-Дыр в присутствии 14 тысяч рабочих произведена закладка и приступлено к работам первой части города Магнитогорска».

20 июля 1930 года начались земляные работы на площадке центральной электростанции, осенью возник котлован для рудообогатительной фабрики, началось строительство динасового и шамотного цехов, бетонитового комбината. Но героической эпопеей этого года было возведение плотины протяженностью 1030 метров. Начальник Магнитостроя Яков Павлович Шмидт оценивал те события так: «На решающие участки были поставлены энергичные товарищи, способные обеспечить боевые темпы стройки. На самый важный объект – строительство плотины – назначили прибывшего из Москвы инженера М.К. Степанова – боевого, энергичного производственника, работавшего до этого в Москве на городском строительстве. Он сумел прекрасно организовать работы на плотине, вписал одну из самых красивых страниц в историю строительства. В помощь ему назначили молодых советских специалистов М.А. Тамаркина, Г.К. Левицкого, И.Р. Цехмистренко. Именно Тамаркин, молодой специалист из Донбасса, с виду скромный, “тихий малый”, оказавшийся в действительности исключительно боевым, полным энергии, мог по 24 часа беспрерывно в самые горячие дни не уходить с поста и бороться со стихией, надевая узду на реку Урал. На строительство доменного цеха начальником работ назначили молодого инженера Г.Н. Серебряного, до этого работавшего на постройке текстильных фабрик. День и ночь проводил он на стройке. В помощь ему дали группу молодых инженеров-добровольцев, прибывших из Москвы. В их числе инженер Р.А. Трайнина. В дубленом полушубке, в больших валенках, она выглядела совсем еще девочкой, напоминая скорее “мужичка с ноготок”, чем помощника прораба. Но она оказалась настоящим организатором. Активный член партии, общественница, мать двоих детей, она умело боролась с бесхозяйственностью, командовала сотнями людей, не смущаясь, пробирала “бородачей” за плохую работу. Начальником горнорудного хозяйства стал В.А. Гончаренко. Главным строителем назначили энергичного инженера-производственника Е.И. Израиловича, обладающего большим талантом строителя, однако чрезвычайно мягкого и нетребовательного, что очень мешало делу. Исключительно волнующа история борьбы за постройку плотины».

Я.П. Шмидт честно признавал, что проект плотины с земляной дамбой без флютбета, вскоре забракованный, приведший к драматической ситуации, был разработан не американцами, а советскими инженерами из Магнитостроя. Хотя один из иностранных специалистов – инженер Вайде – в разработке проекта земляной плотины участвовал. Но он был приглашен в частном порядке.

А время бурлило. На строительстве плотины, а позднее ее флютбета в зимних условиях гремела слава Нурзуллы Шайхутдинова, Евгения Майкова, Егора Смертина, Алексея Захарова, Виктора Калмыкова. Энтузиасты не считались с личным временем, отдыхом. Автогенщик Василий Мартьянов проработал однажды 36 часов подряд, не ушел с рабочего места, пока не выполнил срочный заказ. Нурзулла Шайхутдинов стал первым орденоносцем Магнитостроя.

3 августа состоялось заседание президиума, а 2 сентября