Гадюка - Джон Вердон

— Достаточно неприятных напоминаний о сотрясении, но делам не мешают.

Она быстро улыбнулась:

— Это у меня что, нос чует индейку? С начинкой из хлеба, с шалфеем, тимьяном?

— И с каштанами и колбасой, — радостно подхватила Мадлен. — Пойдёмте в дом? Скоро всё будет готово.

Вишнёвые дрова, разожжённые час назад, пылали в каменном камине. На журнальном столике у огня — сыры, оливки, бокалы с сидром. Мадлен пошла к кухонному углу большой общей комнаты, проверить духовку, а остальные уселись у столика. Ким указала на хрустальную вазу с бежевыми гортензиями на каминной полке:

— Они настоящие?

Мадлен ответила из кухни:

— Настоящие, но засушенные. Срезала их у пруда — тогда были розовыми. Высыхая, блекнут, но держатся месяцами.

— Красиво, — сказала Ким, уже теряя интерес.

Кайл смотрел на каминную полку. Рядом с гортензиями висела фотография дома в том запущенном виде, в каком Дэйв и Мадлен его купили.

— Кажется, ты задумался, — заметил Гурни.

— Фото наверху напомнило… я кое-что принёс тебе. В машине. Сейчас вернусь.

Он вышел через широко распахнутые французские двери, впускавшие мягкое тепло бабьего лета.

Джерри Миркл, с лёгкой тенью веселья на лице, наклонилась и отрезала себе тонкий ломтик ирландского чеддера.

Ким откинулась на спинку, держа стакан сидра перед подбородком обеими руками, всматриваясь в лицо Гурни:

— Ты совсем не изменился. Ни на йоту.

А ты — да, подумал он, промолчав.

— Расследование убийств, должно быть, твой эликсир молодости.

Он снова промолчал.

— После того, что случилось на Блэкморе, и той жути, как это освещают, я ожидала увидеть в тебе злость, напряжение — что-то такое. Но ничего не вижу, — в её голосе прозвучала просьба объяснить это. Даже если бы у него были объяснения, он бы их не дал. Он лишь пожал плечами и неопределённо улыбнулся.

Неловкую паузу прервал вернувшийся Кайл. Улыбаясь, он протянул Гурни плоскую коробку в подарочной обёртке:

— Это тебе.

Гурни удивился — и чуть растерялся:

— Спасибо.

— Перед тем как мама переехала, она перебирала старые вещи и сказала мне забрать, что хочу. Я наткнулся на две старые фотографии. Они классно смотрятся рядом.

Развернув бумагу, Гурни нашёл двойную рамку-книжку. Слева — его отец, поразительно молодой и улыбающийся, с малышом на плечах, тоже улыбающимся. Потребовалась пара секунд, чтобы понять: малыш — он сам.

— Кажется, твоя мама дарила это маме давным-давно, — сказал Кайл, — ещё до развода.

Взгляд Гурни переместился направо. Там был он сам — лет двадцати пяти — и маленький мальчик у него на плечах. Мальчик — Кайл.

— Давно я их не видел, — сказал он, чувствуя, как в груди шевелится нечто необъяснимое. — Думаю… можно поставить это прямо здесь.

Он встал и водрузил рамку на каминную полку, слегка развернув, чтобы избежать бликов окна.

— Спасибо, — повторил он, не находя других слов. Открыто выражать чувства, особенно сильные, ему никогда не удавалось.

— Пора за индейку!

Весёлое объявление Мадлен с кухни разметало странное настроение от фотографий, и все дружно направились к столу.

49.

— Хочу побольше узнать про альпак, — сказала Джерри Миркл, когда Мадлен подала ей тарелку с клюквенным соусом.

— Самое главное в них — то, что словами не ухватишь. Их взгляд. Словно изучают тебя, но доброжелательно. Не дождусь, когда они появятся.

— Уже придумала имена?

— Хочу увидеть их сначала — подобрать имена под характеры.

Джерри взглянула на Ким:

— У тебя есть любимые питомцы?

Ким сморщила нос, будто её спросили, любит ли она неприятные запахи:

— Не самые любимые. В детстве у моего отца была игуана. Жуть.

Она слегка передёрнула плечами, подтверждая сказанное.

— И пушистых друзей нет?

— Расследовательская журналистика не оставляет времени на собачьи прогулки.

— Похоже, такая работа может занять всю жизнь.

— Только если любишь её.

— Любишь?

— Конечно.

— Что в этом лучше всего?

— Срывать маску с мерзавца, строящего из себя приличного.

Кайл впервые вмешался:

— Разоблачать плохих — это ведь и твоя работа, папа, только под другим углом, да?

Гурни резал индейку у себя на тарелке и продолжал резать, отвечая:

— И с другой отправной точкой. Расследовательская журналистика — поправь, если не так, Ким, — обычно стартует с дымка и ищет огонь, если он есть, чтобы вынести на публику. Убийство — вместо дымка начинается с трупа, и цель — собрать достаточно улик для ареста виновного.

Ким улыбнулась и отложила вилку:

— Разве мы оба не идём к истине?

— Да, но по совершенно разным причинам.

— Думаю, важна истина. Почему мы её ищем — вопрос вторичный.

Гурни понял, что спор испортит праздничное настроение, и лучше его пресечь:

— Хорошее замечание, Ким. Передашь соль?

— Кстати о расследованиях, — сказал Кайл, наклоняясь к Гурни, — то, как эти идиоты из RAM проходились по тебе, — за гранью. Балансировали на грани клеветы. Хотелось, чтобы перескочили — подали бы в суд.

Он посмотрел на Джерри Миркл:

— Видела сюжет в «Controversial Perspectives» о стрельбе?

— Мадлен рассказала, я посмотрела на сайте RAM.

— Впечатления?

— Кроме того, что это помойка с ядовитым трёпом?

Кайл мрачно улыбнулся:

— А этот тип в конце, Малдон Олбрайт?

Она пожала плечами:

— Показалось, будто он пытается наложить глянец на мусор RAM. Дэйв, передай подливу?

Поговорили об ужине — сочность индейки, сладость батата. Все охотно утонули в кулинарных радостях — кроме Ким, которая ковыряла еду, будто примериваясь вернуться к серьёзному. Наконец отложила вилку и повернулась к Гурни:

— Должна спросить. У тебя есть собственная версия причин стрельбы в Блэкморе?

Все замерли. Мадлен холодно взглянула на Ким. Глаза Кайла расширились. Лицо Джерри Миркла ничего не выдало. Гурни ощутил раздражение — не столько от вопроса, сколько от холодно-испытующего тона.

— Это не вполне теория. Скорее подозрение, что всё упёрлось в токсичные отношения отца и сына.

— Ты о Ленни и Сонни?

— Похоже, ты занималась расследованием дела Лермана.

— Это моя работа.

Гурни вдруг понял: Ким здесь не потому, что её пригласил Кайл. Он просто упомянул о визите — а дальше она сама пригласилась. А значит, всё, что он скажет, так или иначе всплывёт в СМИ.

Он тщательно подбирал слова:

— Полагаю, в