2. Акбар Наме. Том 2 - Абу-л Фазл Аллами

жемчужину короны Халифата, Его Величество Шахиншаха. Слуги возвышенного порога находились у укреплений, мужественно исполняя свой долг. Полыхало пламя сражения. Среди грохота и хаоса [битвы] Абд-ал-ваххаб ясавал, бившийся возле укреплений, был сражен пулей и [окончил земной путь в ореоле] мученика. Бой становился всё жарче [и кипел до тех пор], пока лучезарная луна — зеркало мира — не подняла свою голову c ложа судьбы и не осветила землю [ярким] сиянием. Свет победы струился с чела власти, и противник обратился в бегство. Царские войска одержали победу, водрузив знамена мира. Сердца всех наполнились безмятежностью, как вдруг пришло печальное известие о том, что мирза Хиндал навсегда покинул сей жестокий мир. Радость обратилась в горечь, а победное ликование сменилось глубокой скорбью. Увы! Таков порядок сего преходящего мира: как только сердца наполняются счастьем, из груди страдающих сразу же поднимается дым огорчения.

313

Извечно небесное око, зарей освещенное утра, Тонет в крови вечернего мрака.

Как нельзя проводить всё время в развлечениях, так невозможно вечно пребывать в печали. И хотя мирза оставил этот бренный мир и покинул сию тленную обитель, он обрел славу мученика и доброе имя в мире видимом и возвышенное положение в мире реальном. Приветствую Тебя! О Ты, мало берущий и много дающий, который на исходе одолженной [Тобой] жизни даровал вечную славу! Его Величество, сей источник благодарности, был так потрясен и огорчен смертью столь благородного брата, что чувства его невозможно не только описать, но даже назвать. Однако будучи мудр и дальновиден, он обратился от горестных стенаний к смирению и обрел утешение в прекрасной обители покорности Божественной воле.

314

Вот рассказ об этом печальном событии. Когда мирза Хиндал узнал о готовившейся ночной атаке, он привел укрепления в порядок, а затем отправился немного отдохнуть, как вдруг поднялся шум [от налетевших] афганцев. Несметное число их атаковало каждую батарею, и множество [врагов] набросилось на мирзу. Ночь была темной. Мирза вступил в бой с негодяями, тогда как среди его людей началась паника, и они бросились к лошадям4. В это время мирза лицом к лицу бился с афганцами. Нурм Кока5 и многие другие проявили себя неблагородно. Момент, когда можно было применить лук и стрелы, миновал, и он схватился с одним из врагов и, собрав всю свою силу, поверг этого прирожденного злодея. Но брат того негодяя по имени Джаранда из племени махманд отправил мирзу в мир иной, ударив его ядовитым копьем. Кое-кто из сторонников мирзы Камрана рассказывал, что этот порочный афганец украл у мирзы [Хиндала] коробочку со специальными наперстками и принес их мирзе Камрану, не имея понятия, с кем он сотворил такую недостойную вещь. Он поведал о случившемся. И когда взгляд мирзы упал на коробку с наперстками, он понял, какая беда приключилась, и, бросив свой тюрбан на землю, провозгласил, что мирза Хиндал погиб.

Итак, в ту темную ночь душа мирзы переместилась в обитель небытия, и никто об этом не знал, а тело его осталось лежать там, где он упал. Тем временем некоторые его слуги стали возвращаться, и Ходжа Ибрахим Бадахши заметил черные латы (калмак) на [простертом на земле] теле, но так как было темно, а битва всё еще продолжалась, он не подошел к нему. Позже он вспомнил, что черные латы носил мирза Хиндал. Вернувшись посмотреть на них, сразу узнал мирзу. С осторожностью и осмотрительностью — девизом мудрых — он доставил тело мирзы в его шатер6 и передал стражам. [А также] предпринял благоразумные шаги, чтобы скрыть от врага это печальное происшествие, дабы противник не возрадовался и не воодушевился, а царские подданные не впали в отчаяние. Он объявил, что мирза очень изнурен и легко ранен, и никто не должен шуметь близ [шатра]. Сам же поднялся на возвышение и от лица мирзы поздравил всех с победой. Мудрый луч этой речи достиг просветленной души Его Величества Джа-ханбани. В итоге тело мирзы было отправлено в Джуи Шахи, а через некоторое время — в Кабул. Останки похоронили в Гузаргахе, около священной могилы Его Величества Гити-ситани Фирдус-макани, у ног последнего. Мулла Хурд Заргар, состоявший на службе у мирзы7, сложил стихи, начинавшиеся так:

Печаль обрушилась на свет моих очей однажды ночью:

Из-за кровавой той атаки мой милый друг меня покинул8.

Следующая хронограмма также принадлежит ему:

Хиндал Мухаммад, царь прославленного имени, Внезапно глубокою ночью мучеником стал.

Поскольку ночная атака (шабхун) — причина его мученичества, Ищи хронограмму в слове шабхун (958 г.х.)9.

Мир Амани произнес следующую таинственную хронограмму:

Покинул кипарис сад славы10.

Мирза родился в 924 г.х. (1518 г.), и было сказано, что хронограммой является: каукаб-и-бурдж-и-шаханшахи (каукаб башни царя царей) (924 г.х.)11.

На следующий день Его Величество Джаханбани выступил оттуда в Бихсуд, где расположился лагерем, чтобы раз и навсегда успокоить свое украшающее мир сердце в отношении бунта мятежников и сделать Кабул, благодаря славе своего возвышенного двора, обителью мира и спокойствия.

315

Глава 52

Передача территории Газни Его Величеству Шахиншаху и возвышение некоторых избранных служением ему

Поскольку с самых ранних лет знаки величия и славы [предстоящего] правления сияли с чела этого нового плода древа владычества, красы и букета сада Халифата и счастья — Его Величества Шахиншаха, то теперь, когда ему исполнилось десять лет, все слуги мирзы

Хиндала, вместе с их джагирами, то есть Газни и остальными владениями, были переданы ему, дабы он, учась править, являл милосердие и непреклонность, повелевая людьми, и, управляя частью, привык бы управлять целым. Одним из чудесных знамений судьбы стало то, что несколькими днями ранее тюрбан этого света очей владычества [то есть Акбара] упал в толпу, когда он скакал по какому-то поручению Его Величества Джаханбани. Мирза Хиндал был рядом и с глубоким почтением снял посреди толпы свою приносящую счастье чалму (тадж) и надел ее на осененную звездным светом голову (Акбара). В этом происшествии проницательные усмотрели знак того, что близко время, когда шахиншах наденет корону и начнет править. Всемогущий, вознаграждая мирзу за этот поступок, возвысил его до положения мученика1, что равноценно вечной жизни и бесконечной радости. Его Величество Шахиншах, этот Божественный питомец, выказал такие знаки величия, милосердия и понимания людей, завоевывая их сердца, что печаль о мирзе покинула души людей, уступив место неиссякаемой радости.

О Аллах! Покуда мир ярок и