Не имеющий известности - Михаил Борисович Бару

съестных и иных припасов в городскую больницу на следующий год. Тем, кто победил бы в этом конкурсе, необходимо было бы поставить для больницы «хлеба белого 206 пудов, ржаного 300 пудов, муки овсяной 42 пуда, меду 10 пудов, круп овсяных 112 пудов, гречневых 25 пудов, соли 26 пудов, снетков 15 пудов, говядины 315 пудов, квасу 990 ведер, капусты квашеной 320 пудов, свежей 5 пудов, дров 115 саженей, свечей сальных 15 пудов, масла постного 10 пудов, бумаги хлопчатой 20 фунтов, уксусу 8 ведер, соломы 540 пудов, мыла 7 пудов, бумаги голландской 45 дестей, ряпинской 60 дестей, сургуча хорошего 3 фунта, красного вина 20 бутылок, сахару 1 пуд 20 фунтов, масла деревянного 15 фунтов, воску 12 фунтов, яиц 150 штук, клюквы 1 четверть, ягод вересковых 2 четверти, песку 2 куб. сажени».

За десять лет до опубликования этого списка в «Псковских губернских ведомостях» на сцене Александринского театра в Петербурге был поставлен «Ревизор». Помните слова попечителя богоугодных заведений Артемия Филипповича Земляники «Больным велено габерсуп давать, а у меня по всем коридорам несет такая капуста, что береги только нос…»? Вот тебе и капуста – одного красного вина два десятка бутылок, 10 пудов меду, говядина, снетки, белый хлеб, гречка, сахар… Впрочем, и капуста в изрядном количестве. Без нее не обойтись, особенно без квашеной. Да, прошло десять лет, но это все же XIX, а не XXI век. Тогда и капуста протухала куда медленнее, чем сейчас. Воображаю, с каким чувством смотрел попечитель Островской городской больницы гоголевскую комедию. «Оно, конечно, все так и обстоит, – говорил он друзьям и знакомым, – и даже, может быть, еще хуже где-нибудь в Весьегонске или в Гдове, но чтобы у нас в больнице капустой… нет, воля ваша, а тут я с автором категорически не согласен». И это он говорил при дамах, а уж в мужском обществе такое мог прибавить… «Что ж делать? Русский человек, да еще и в сердцах».

Два чугунных стопудовых катка

Ровно в середине XIX века, устав от жалоб Николая Первого на переправу через Великую, от устройства наплавных мостов, удерживаемых на течении якорями, канатных паромов, от ежегодного, а то и чаще ремонта этих временных переправ, островичи начали строить постоянные цепные мосты через реку по проекту инженера штабс-капитана Михаила Яковлевича Краснопольского. Кроме того, мосты были нужны и в военно-стратегических целях – на пороге стояла Крымская война, и переправлять через реку армейские части к возможному театру военных действий из северо-западных губерний с помощью канатной переправы…

Добывать камень для опор моста стали рядом со стройплощадкой – на городской базарной площади. Там и устроили карьер, следы от которого можно найти и сегодня. Мост состоял и сейчас состоит из двух пролетов. Первый от Троицкого собора доходит до острова, на котором когда-то стояла крепость, а второй – от острова до другого берега реки Великой. Высота столбов, поддерживающих цепи, равна 10 с небольшим метрам. Высота сплошной части каменных опор – около семи с половиной метров. Опоры сделали из отборных плит и облицевали булыжным камнем. Длина каждого пролета – 93 метра, а ширина – шесть с половиной метров. Мостовое полотно пролетов подвесили к четырем цепям, каждая из которых состоит из шести полос толщиной три четверти… Впрочем, все это довольно скучные технические подробности. Скажем только, что испытывали на прочность и каждую часть мостовых конструкций, и сам мост, на который во время испытаний въехали запряженные тройками два чугунных стопудовых катка и три тележки, груженные камнями. Каждая весом по 250 пудов. Общий вес груза составлял почти 22 тонны.

Движение по мосту было открыто в начале ноября 1853 года, но еще за месяц до этого, 30 сентября, возвращавшийся из Ковно Николай Первый в присутствии толп народа прошелся по мосту пешком. Его сопровождал начальник Первого округа путей сообщения полковник Герард, который в рапорте на имя графа Клейнмихеля докладывал: «К сему честь имею присовокупить, что Его Величество работами остался вполне довольным и несколько раз изволил повторить, что мосты красивы и очень хороши». Император еще и уездному предводителю дворянства отставному генерал-майору Меландеру сказал: «Очень рад, что мое желание наконец исполнено: поздравляю вас с мостом». Мост и правда очень хорош. Так хорош, что вот уже сто семьдесят лет ни одна открытка из Острова без его вида не обходится. Вся эта красота стоила городу Острову почти 300 000 рублей[69]. Инженера Краснопольского наградили – он получил орден Святой Анны II степени. В 1926 году деревянные фермы жесткости заменили металлическими, поменяли деревянный настил пролетов и заменили сломанные в Гражданскую войну чугунные решетки. В 1944-м мост повредили во время боев за освобождение города, в 1946-м его восстановили, а в 2020-м капитально отремонтировали и отреставрировали. Мало того, что мост выглядит как новенький, так его еще и украшают 360 энергосберегающих светильников. Правда, ремонт, за который заплатило Федеральное дорожное агентство, стоил 320 миллионов рублей. Инфляция… Кстати говоря, 2000 рублей серебром, собранные дворянством Островского уезда в 1855 году в пользу раненных и убитых в Крымскую кампанию, эквивалентны нынешним двум с лишним миллионам рублей.

Раз уж зашла речь о деньгах, то приведем и еще одну цифру. В 1858 году городской доход был равен 3701 рублю серебром, что в переводе на нынешние деньги почти четыре миллиона бумажных рублей. Если же мы заглянем на официальный сайт городского поселения Остров, то увидим, что в 2019 году городской доход составлял немногим более 47 миллионов рублей. Тут бы крикнуть «ура!» и кинуть в воздух все имеющиеся чепчики, но, если посмотреть расходы города, которые в том же 2019 году почти на 700 000 больше доходов… Погодим с криками и чепчиками.

Не будем, однако, отвлекаться и забегать вперед. Вернемся к цифрам. Иногда они бывают занимательными. В 1859 году в Острове, если судить по статистическим данным, опубликованным в Памятной книжке Псковской губернии на 1861 год, проживало 2067 человек. Почти поровну мужчин и женщин. Проживали они в 278 домах, из которых 44 были каменными. По части каменных домов Остров был уже не первым в губернии, а только четвертым – после Торопца, Великих Лук и, конечно, Пскова. У этих жителей имелось в хозяйстве 75 лошадей, 208 коров, 10 овец и 12 коз. Прямо скажем, немного – одна корова на десять человек. О свиньях и говорить нечего. По данным губернского статистического комитета, в Острове торговали льном, кожами, лесом, разными земледельческими орудиями, съестными припасами, рогатым и