О демократии и культах смерти: Израиль и будущее цивилизации - Дуглас Мюррей

возможность, хочу увидеть террористов лицом к лицу: посмотреть в глаза людям, которые были в таком восторге от смерти - которые демонстрировали такой экстаз, обрушивая ее на мужчин, женщин и детей тем утром.

В конце концов, в апреле после резни я получил разрешение посетить одну из самых охраняемых тюрем в мире. В этой тюрьме, расположенной в неизвестном месте на территории Израиля, израильская тюремная служба содержала некоторых из самых преданных и кровожадных людей, которые в тот день проникли в Израиль и были пойманы живыми. Контакт с заключенными должен был быть исключительно тщательным. Все, что могло быть использовано в качестве оружия, было использовано этими заключенными. Мне было ясно, что, какими бы побежденными они ни выглядели сейчас, каждый из них был тем, кто хотел умереть, кто ожидал смерти и все еще жаждал ее.

Я уже видел запись 7-го числа из Нетив ха-Асара, где жила семья Тааса. Я увидел ее вскоре после 7-го числа. Старший сын семьи, которому было семнадцать лет, был на пляже, когда пришли террористы. Он спрятался в бомбоубежище вместе с друзьями, но террористы пришли в убежище, расстреляли всех, кто находился внутри, и записали это на камеру, после чего разослали запись по всему миру. Вскоре после этого ХАМАС нашел дорогу к дому семьи. Услышав их приближение, отец Гиль вместе с двумя маленькими сыновьями забежал в бомбоубежище. Камеры наблюдения запечатлели момент, когда один из террористов бросил гранату вслед за семьей в бомбоубежище.

Гил бросился на гранату, чтобы спасти своих маленьких сыновей. Но младшему восьмилетнему сыну взрывом выбило глаз. Старший мальчик, двенадцатилетний Корен, похоже, потерял слух. На кадрах, снятых изнутри дома, видно, как мальчики выбираются из укрытия и шатаются по гостиной в нижнем белье. Корен спрашивает своего младшего брата: "Ты видишь этим глазом?". "Нет, нет", - отвечает восьмилетний мальчик, плача.

Один из террористов, только что убивших их отца, спокойно входит в семейную комнату с автоматом АК-47 за плечами. Он отбирает у старшего мальчика телефон и требует, чтобы тот говорил с ним по-арабски. "Что? Я не знаю. Пожалуйста, пожалуйста, отпустите меня домой. Позвони маме, моей маме. Пожалуйста. Где мой папа, мой папа?" В конце концов один из террористов возвращается в комнату, открывает перед мальчиками семейный холодильник, достает оттуда бутылку семейной кока-колы и спокойно уходит, выпив ее.

У директора тюрьмы была видеозапись на телефоне, и он снова показал ее мне. Второй раз смотреть и слышать это было еще тяжелее, особенно крики мальчиков, которые в глубочайшем ужасе ходили вокруг, держась за голову, а младший мальчик все еще отрицал, что их отец мертв. Еще тяжелее было потому, что один из террористов, совершивших это злодеяние, находился всего в нескольких футах от меня в тюрьме.

Раньше условия содержания палестинских заключенных в израильских тюрьмах были довольно спокойными. Палестинцы, с которыми я общался, находясь в израильских тюрьмах до 7-го числа, рассказывали, что у них были полуподпольные рынки, где они могли купить и съесть куриную шаурму и другие блюда. Но после 7-го числа министр, отвечающий за тюрьмы, настоял на максимально строгих условиях содержания этих террористов. Они должны были содержаться по восемь человек в камере в самых суровых условиях строгого режима. Мне неоднократно подчеркивали, что, хотя сейчас эти люди могут выглядеть осажденными и бедными, они были людьми, которые совершали самые немыслимые поступки, когда всего несколько месяцев назад у них было преимущество.

Когда мы вошли в тюрьму, мне разрешили зайти в камеры и увидеть террористов своими глазами. Я узнал одного из двух мужчин, ворвавшихся в дом семьи Тааса тем утром. Еще более поразительным было то, что в одной из камер я узнал человека, который стал печально известен в Израиле после 7-го числа. Это был молодой житель Газы с характерными ярко-рыжими волосами. На кадрах, записанных ХАМАСом и другими организациями, было видно, что он сделал утром 7-го числа. Он вошел на вечеринку "Нова" с оружием и гранатами. Судя по видеозаписям и показаниям выживших, он мог убить до тридцати или сорока молодых людей на вечеринке в то утро. И вот он стоит передо мной, ничем не отличаясь от других людей его возраста. Он не выглядел злым - только жалким.

Я полагаю, что вы смотрите на таких людей в надежде увидеть в них что-то. Что именно? Раскаяние? Зло? В тот день я провел в тюрьме несколько часов, и хотя я видел людей, знакомых мне по видеороликам о зверствах, учиться у них было нечему. Они решили прожить свою жизнь с одной целью - отнять жизнь. Я подумал не о Ханне Арендт, а о Гитте Серени, которая всю свою жизнь посвятила изучению зла. Я вспомнил слова Серени, сказанные ею в конце жизни: она пришла к выводу, что зло - это сила, которая иногда кажется просто спустившейся на мир. Но тот факт, что оно существует и является реальностью, по ее мнению, невозможно отрицать.

В октябре 2024 года я со своим оператором Моше направлялся к границе с Ливаном. Хезболла" выпускала большое количество ракет по северу и центру Израиля, но задолго до того, как мы добрались до севера, Моше получил сигнал тревоги на свое устройство "Хацала". Что-то происходило в городе Хадера. Мы оказались точно на развязке и выехали прямо на место.

Оказалось, что три израильских араба устроили в городе террористическую серию поножовщины. У нас было место первого нападения, которое еще продолжалось. Мы прибыли вовремя, чтобы застать одну из первых жертв истекающей кровью у нас на глазах в дверях своего дома. У него было несколько ножевых ранений в грудную клетку, и он катался по полу, пока Моше и еще один сотрудник службы спасения пытались надавить на раны и остановить кровотечение. Мы не знали, где находится нападавший, но по всей улице и на полу вокруг нас была кровь. Изредка люди выглядывали из своих парадных дверей, а затем быстро закрывали их. Все знали, что террористы ушли или прячутся где-то рядом с нами, но где?

Поговаривали, что двое из них уехали на скутере. Местные жители кричали, что нападавший или нападавшие направляются в местную школу. К этому времени на месте происшествия появилась полиция и машина скорой помощи. Мужчину, которому мы оказывали помощь, катили к машине скорой помощи с выражением сильной боли и изумления на лице. Вскоре после этого он умер. Оказалось, что это тридцатисемилетний раввин, отец семерых детей. Тем временем полиции удалось надеть наручники на человека, которого они