О демократии и культах смерти: Израиль и будущее цивилизации - Дуглас Мюррей

попытался получить убежище в Швейцарии, но британские и французские власти потребовали его экстрадиции, чтобы судить за сотрудничество с нацистами. Потребовался год хождений взад-вперед по Европе (не в последнюю очередь из-за просьб югославских властей судить его за военные преступления там), но в дело вмешалась другая политика. Готовилось создание государства Израиль, а также возможного палестинского государства. В конце концов, благодаря сложной серии махинаций, муфтий смог вернуться в Египет в июне 1946 года.

Как сообщали в то время египетские СМИ, он был встречен с большим радушием. Египетская и арабская общественность была полностью осведомлена о муфтии и его достижениях. Среди тех, кто приветствовал его дома, был и основатель "Братьев-мусульман" Хасан аль-Банна. Аль-Банна также был поклонником Гитлера и нацизма с тех пор, как впервые прочитал "Майн кампф". В своем открытом письме муфтию по возвращении в Египет аль-Банна сказал: "Сердца арабов заколотились от радости, когда они услышали, что муфтий сумел добраться до арабской страны. Эта новость прозвучала как гром для ушей некоторых американских, британских и еврейских тиранов. Лев наконец-то на свободе, и он будет бродить по аравийским джунглям, очищая их от волков. Великий вождь вернулся".

Аль-Банна продолжал: "Поражение Гитлера и Муссолини не испугало вас. Ваши волосы не поседели от испуга, и вы по-прежнему полны жизни и борьбы. Какой герой, какой чудо человек". Мы хотели бы знать, что собирается сделать арабская молодежь, министры кабинетов министров, богачи и принцы Палестины, Сирии, Ирака, Туниса, Марокко и Триполи, чтобы быть достойными этого героя. Да, этого героя, который бросил вызов империи и боролся с сионизмом, опираясь на помощь Гитлера и Германии. Германии и Гитлера больше нет, но Амин аль-Хусейни продолжит борьбу "75.

Важность этого момента и этого чувства невозможно переоценить. В муфтии было много замечательного. Он явно был великим лидером людей, настоящим фанатиком и фанатичкой. Его репутация была настолько высока, что Ясир Арафат часто играл на том, что он родственник муфтия. Даже дальнее родство с аль-Хусейни было благом для Арафата, претендовавшего на роль его преемника. Но историческое значение муфтия после войны и до его смерти в 1974 году было уникальным. Все остальные, кто возглавлял нацистский холокост евреев, были либо мертвы, либо скрывались. Аль-Хусейни был единственным нацистским лидером, который вернулся на родину после войны с триумфом и в качестве героя. Бацилла нацистского антисемитизма вернулась, не сдерживаемая, вместе с ним. Именно поэтому, от каирского вокзала до домов Газы, Ближний Восток - единственный регион на земле, где нацистский антисемитизм воспринимается не как нить проигравшей, токсичной идеологии, а как позиция победителей и надежда на будущее.

Глава 5

.

От поражения к победе

В войне есть что-то такое, что обостряет все человеческие чувства. Конечно, во время войны легче ненавидеть. Но и вся жизнь предстает в более яркой перспективе. Как известно, легче всего любить. Военное клише гласит, что молодые мужчины и женщины, вернувшись с фронта, делают предложение своим партнершам. Родители иногда беспокоятся по этому поводу. Долго ли это продлится, если все началось таким образом? Но это неизбежно. Когда видишь войну вблизи, невозможно не задуматься о том, что важнее всего. Привычное представление о том, что мы умрем на восьмом или девятом десятке лет, спокойно лежа в постели, в окружении близких, сходит на нет. Когда вы вынуждены задумываться о том, доживете ли вы до завтрашнего дня, все сегодня становится другим. Это одна из тех вещей, которые делают войну такой захватывающей: кажется, что это одна из немногих вещей на земле, которая способна раскрыть смысл вещей. На войне вы получаете самое яркое ощущение, что сама жизнь может быть понята.

В начале своей книги о войне во Вьетнаме "Ничто и Аминь" великая итальянская журналистка и писательница Ориана Фаллачи рассказывает о разговоре со своей гораздо более младшей приемной сестрой. Во время их болтовни ребенок вдруг задает один из тех вопросов, которые задают маленькие дети : "Жизнь, что это такое?". Признавая, что она никогда не умела общаться с детьми, Фаллачи пытается придумать формулу, которая удовлетворит ребенка. "А смерть, что это такое?" упорствует Элизабетта. Фаллачи обещает Элизабетте, что если она уснет, то расскажет ей обо всем на следующий день. На следующий день Фаллачи уезжает во Вьетнам.

К моменту возвращения домой Фаллачи успела не только побывать на войне во Вьетнаме, но и трижды получить пулю и быть оставленной умирать среди трупов во время бойни в Тлателолко в Мехико. В конце концов, вернувшись к семье, она говорит: "Иди сюда, Элизабетта, моя младшая сестра. Однажды ты спросила меня, что такое жизнь. Ты все еще хочешь знать?" "Да, что такое жизнь?" "Это то, что ты должен хорошо заполнить, не теряя времени. Даже если ты сломаешь ее, наполнив слишком полно "76.

Я часто думал над этим вопросом и ответом на него в течение года войны в Израиле. И я постоянно возвращался к словам Фаллачи: наполнить жизнь настолько, что рискуешь даже сломать ее. На фоне всей душевной боли войны это, безусловно, один из ответов: наполнить жизнь.

В дни после начала войны я получил доступ к израильским патологоанатомам, которые работали над идентификацией тел в моргах. Мешки с телами все еще привозили, но в них оставалось все меньше и меньше вещей для опознания жертв. Многие жертвы были опознаны по кусочкам мобильных телефонов или другим предметам на их телах, которые не сгорели полностью. Один из черепов, который удалось собрать, был маленьким. Наверняка это детский череп, - спросил я. - Возможно, - ответил эксперт. Возможно, - ответил эксперт, - но это может быть и голова взрослого человека, который просто попал в огонь.

Эти патологоанатомы выполняли свою работу с невероятной тщательностью, но я не могу описать печаль в их глазах. Как и запах, витавший повсюду. Если в зоне боевых действий нельзя передать шум, то в последствиях резни нельзя определить запах. Одно из тел в морге было найдено неподалеку от места проведения фестиваля "Нова", пролежало под открытым небом несколько дней и сильно разложилось. По строению костей было видно, что это тело молодого человека, но кроме этого патологоанатомы не смогли его опознать. Они извлекли зуб из черепа, чтобы посмотреть, смогут ли они получить из него образец ДНК, но, глядя на него и двух женщин, выполнявших свой долг, я вдруг вспомнил слова лорда Байрона, сказанные им, когда он увидел тело своего друга и поэта Шелли в яме, в которой оно было временно захоронено на итальянском побережье. "Это