О демократии и культах смерти: Израиль и будущее цивилизации - Дуглас Мюррей

похищает человека только для того, чтобы потом отвезти его на в больницу по своему выбору. Когда ЦАХАЛ представил кадры, снятые из туннелей под Шифой, на них были видны огромные запасы автоматов Калашникова, РПГ, снайперских винтовок, гранат и других взрывчатых веществ. Один из коллег спросил в прямом эфире эксперта BBC по Ближнему Востоку Джереми Боуэна, что это значит с точки зрения настойчивого утверждения ЦАХАЛа, что Шифа - это не больница, а командный штаб ХАМАСа.

"Куда бы вы ни поехали на Ближнем Востоке, вы увидите огромное количество автоматов Калашникова", - сказал он. "И знаете, - продолжил он, - не исключено, что они могут быть у отдела безопасности больницы". Его не спросили, могли ли гранаты и РПГ принадлежать кардиологическому отделению. Но он продолжал настаивать на том, что это не те доказательства, которые нужны израильтянам, чтобы доказать, что Шифа использовалась в каких-либо неблаговидных целях, и что до сих пор израильтяне не доказали ничего подобного. Был забыт тот факт, что BBC была лишь одной из телекомпаний, которая брала интервью у боевиков ХАМАС, выходящих из туннелей под Шифой еще в 2014 году.

В тот же месяц, когда весь мир был сосредоточен на Шифе, я провел вечер в другой больнице - по другую сторону границы, в Израиле. Детский медицинский центр Шнайдер - одна из ведущих детских больниц в Израиле. В течение нескольких недель после 7 октября семьи заложников отчаянно пытались заставить мир обратить внимание на судьбу их близких. Но большая часть мира, включая многие организации, призванные обращать внимание именно на такие ситуации, оставалась либо холодной, либо равнодушной. Более чем через месяц после того, как их дети были взяты в заложники, я присутствовал на встрече в Иерусалиме, где родители всех детей-заложников наконец-то получили возможность встретиться с руководителями ЮНИСЕФ - агентства ООН, призванного защищать права детей во всем мире.

Более месяца ЮНИСЕФ игнорировал ситуацию с этими израильскими детьми и не обращал внимания на просьбы семей о встрече. В конце концов встреча была назначена в Иерусалиме. Незадолго до этого мы получили сообщение, что глава ЮНИСЕФ попала в автокатастрофу в Египте и не сможет присутствовать. Поэтому она прислала своего заместителя. Я редко видел, как работает такая наглая интернационалистская бюрократия. Представитель спокойно объяснил, что он сочувствует семьям в связи с потерей их детей, но ЮНИСЕФ ограничен в своих возможностях. "Почему они не могут использовать свои контакты в Газе, чтобы поговорить с ХАМАС?" Представитель объяснил, что они должны быть осторожны, чтобы не потерять рычаги влияния на ХАМАС. Тот факт, что сейчас как раз подходящий момент, чтобы использовать все эти рычаги, был упущен. "У вас есть одна работа, - сказала одна из матерей, протягивая фотографию своего ребенка. "Почему вы не можете ее выполнить?" У него не было ответа. Вместо этого, когда кто-то указал на то, что ЮНИСЕФ, несомненно, мог бы использовать свое международное присутствие для давления на страны, спонсирующие ХАМАС, он сделал пару заметок, как будто впервые услышал о Катаре или Иране.

В конце концов несколько матерей покинули собрание со слезами разочарования. Их дети неделями находились в подземном подземелье, а бюрократ просто делал записи. Я никому не говорил об этом, но во время встречи мне сообщили, что глава ЮНИСЕФ действительно достаточно хорошо себя чувствует, чтобы посещать встречи, и что в это же время она участвует во встрече, посвященной судьбе палестинских детей.

Но израильтяне и ХАМАС знали, что возвращение детей-заложников - это самая простая часть любой сделки по возвращению заложников. На израильтян оказывалось огромное давление общественности внутри страны, чтобы они пошли на сделку, любую сделку, и хотя бы вернули детей. ХАМАС знал, что с точки зрения общественного мнения, даже для них, кража и удержание детей - это плохой образ.

В конце концов, спустя много недель, сделка была заключена. Было решено сделать паузу в боевых действиях, и на первом этапе сделки 50 израильских заложников должны были быть освобождены в обмен на 150 палестинских заключенных. Среди заключенных были террористы, в том числе женщина-палестинка, которую посадили в тюрьму за то, что она ударила ножом своего соседа-еврея в Восточном Иерусалиме. Как всегда, сделка была не в пользу Израиля с точки зрения цифр, и это смутило часть СМИ. Кей Берли из британского телеканала Sky News спросила представителя израильского правительства Эйлона Леви, не свидетельствует ли этот обмен о том, что Израиль ценит жизни израильтян выше жизней палестинцев. Брови Леви сказали все. Мысль о том, что Израиль захочет обмена, столь очевидно невыгодного для него в количественном отношении, похоже, не понравилась ни Берли, ни другим. Как и тот факт, что этот обмен не был обменом равных - это был обмен израильских детей на осужденных террористов.

И все же, какой бы плохой ни была сделка, внутри Израиля существовало необычайное согласие с тем, что освобождение осужденных террористов - это необходимое зло, чтобы не оставить без внимания ни одного израильтянина, не говоря уже об израильских детях.

ХАМАС затягивал переговоры в течение нескольких дней. Список имен заложников, которые могли быть переданы, тщательно контролировался ХАМАСом, как и список заключенных в израильских тюрьмах, которых они хотели освободить. Освобождение должно было включать некоторых, но не всех детей, а также их матерей и некоторых пенсионеров. Если бы дети были освобождены, их немедленно доставили бы самолетом в пункт передачи на переходе Рафах между Газой и Египтом, а затем вертолетом доставили бы в Тель-Авив в больницы, расположенные в этом районе, для немедленного медицинского обследования.

Еще одну мучительную ночь ХАМАС растягивал сделку. Наконец пришло сообщение о том, что передача произошла. Группа из нас собралась в детском медицинском центре в Тель-Авиве и ждала несколько часов. Появились фотографии некоторых матерей на переходе в Рафахе - казалось, они постарели на годы за время, проведенное в туннелях. Затем пришло сообщение о том, что вертолеты взлетели. Я стоял на крыше больницы и ждал, когда в ночном небе раздастся звук первого вертолета. Под моим носом виднелась большая часть Тель-Авива. Затем появился первый из двух вертолетов. Когда они появились, город осознал, что происходит. Горожане начали собираться на тротуарах вокруг плотно оцепленной посадочной площадки. Машины по всему городу остановились, когда солдаты ЦАХАЛа и другие люди вышли с экранами, чтобы защитить детей от слепящего света камер, когда приземлился первый вертолет.

Когда бывшие заложники начали выходить, я вдруг услышал, как снизу доносится пение жителей Тель-Авива. "Хавену Шалом Алейхем" наполнила воздух, чтобы помочь детям вернуться