Король пиратов. Удивительная история Генри Эвери и зарождение Золотого века пиратства - Шон Кингсли

Дефо и Тенисон допивали шоколад в кондитерской «Уайтс» в полной уверенности, что ни одна ищейка, стремящаяся найти короля пиратов, не обнаружит реальной зацепки среди мемуаров, баллад и книг, издаваемых в Лондоне с 1694 года. Судьба Генри Эвери, капитана корабля Fancy, выглядела совершенно туманной. Живет ли он на Мадагаскаре, потягивает ли вино на холмах над Марселем или умер и похоронен в безымянной могиле в Девоне? С уверенностью можно было сказать одно: остались только легенды.

Поскольку никто не видел вожака пиратов в Англии, возможно, все-таки подтверждалась версия Мадагаскара. В феврале 1697 года лорды Адмиралтейства отправили в Ост-Индию и на Мадагаскар два корабля четвертого ранга и один корабль шестого ранга – чтобы найти Генри Эвери, разобраться с пиратами, уничтожить их поселение или убедить их отдаться на милость короля[689]. Командир HMS Windsor капитан Томас Уоррен в конце ноября 1697 года доложил Ост-Индской компании:

У северо-восточного берега Мадагаскара есть маленький остров под названием Сент-Мари с очень удобной гаванью, где пираты отдыхают и чистят свои суда. Здесь они возвели постоянное укрепление, поставив сорок или пятьдесят орудий. У них около 1500 человек, 17 судов, шлюпов и кораблей, некоторые из которых несут 40 пушек. Снаряжение они получают из Нью-Йорка, Новой Англии и Вест-Индии. Мне сообщили, что если они смогут получить помилование, то оставят этот злодейский образ жизни[690].

На Мадагаскаре капитан Уоррен обнаружил на якоре шесть или семь пиратских судов, которые имели от 24 до 42 пушек. Ни «Причуды», ни Эвери на острове не оказалось. Разочарованное британское правительство решило модернизировать старинный закон о борьбе с пиратством, принятый более 140 лет назад королем Генрихом VIII: появился новый акт о более эффективном пресечении пиратства. Теперь арестовывать, судить и выносить приговоры злодеям вроде Эвери стало проще.

В 1731 году, находясь на смертном одре, Даниель Дефо подводил итог своих многочисленных успехов и неудач. Больше всего он гордился тем, что уберег Англию от французского католицизма. Это подразумевало, что он служил своему монарху в качестве агента. Каким бы гением писательского мастерства, разведки и стратегии ни был Дефо, он не действовал в одиночку. Генри Эвери, король пиратов и давний друг, являлся важнейшей частью его окружения, «силовиком» короны. И мастерское сокрытие тайны Эвери в течение столь долгого времени наполняло Дефо гордостью.

Идея королевского помилования, которого так и не случилось, прослеживается во многих рассказах о судьбе короля пиратов. Если бы кто-нибудь узнал правду – что король Вильгельм действительно согласился на солидный вклад в военный бюджет в обмен на пожизненную верность и свободу бывшего пирата, – восстановить репутацию короны никогда не удалось бы.

На смертном одре Даниель Дефо усмехнется, вспомнив о пропаганде, которую он публиковал в собственном журнале Review – еще один слой густого тумана поверх дымовой завесы. В 1707 году Дефо с пеной у рта доказывал, что пиратов Мадагаскара – этой республики морских разбойников, основанной Генри Эвери, – невозможно победить. Европа никогда не сумеет захватить их силой. Наряду с этим он высказал скандальную мысль, что «если вы отступитесь и помилуете их, то сможете заполучить и их, и их богатство»[691]. Дефо добавил:

Нам сказали (не знаю, верно это или нет), что некоторые из самых богатых пиратов, являющихся англичанами, предложили, что если они получат помилование, то вернутся в свою страну, будут спокойно жить дома и, прекратив прежние рейды по морям, станут честными землевладельцами, как поступали до них другие наши пираты Вест-Индии, я бы сказал, купцы. Надеюсь, эти джентльмены не обидятся, что по оплошности я назвал некоторых из них настоящими именами; я не собираюсь ни указывать на них, ни изображать их; на Лондонской бирже разверзнется прискорбная бездна, если из числа тамошних купцов убрать всех пиратов – независимо от того, говорим ли мы о буквальных или аллегорических пиратах.

Дефо также обмолвился про три или четыре миллиона фунтов, застрявшие на Мадагаскаре: «Кто бы не стал вором за такую цену, которая позволяет жить некоторое время в роскоши и богатстве, а затем, имея достаточно денег, чтобы купить себе помилование, снова стать честным человеком». Этот чистокровный англичанин принадлежал к ярым поклонникам пиратов и закончил свой «самый скандальный пример низости и проституирования правосудия денежной взяткой», одобрив обмен незаконно нажитых доходов на королевское помилование:

Пусть они предложат свои незаконно нажитые деньги, и я убежден, что для нас это будут законно нажитые деньги; я бы хотел, чтобы их получил парламент, и тогда их бюджетные изыскания были бы сильно сокращены во время этой сессии, которая в противном случае, полагаю, будет достаточно сложной[692].

Дымовую завесу, скрывающую истинную судьбу Генри Эвери, создавал Даниель Дефо, лично написавший и организовавший большую часть литературных мистификаций, которые читали, смотрели и распевали от Лондона до Нью-Йорка. Этот виртуоз пера был настолько одержим своим другом, что даже вывел его в своем романе «Капитан Сингльтон» в 1720 году, сделав прообразом капитана Боба[693]. Неизменно считая себя умнее других, Дефо рисковал быть разоблаченным. Он не мог не посмеяться над охочей до сенсаций публикой. Неужели кто-то мог поверить в Джонсонов, которые якобы написали «Удачливого пирата» в 1712 году и «Всеобщую историю пиратства»? У них одинаковая фамилия: сын Джона. Что может быть более очевидной фальшивкой?

Все, что Дефо и его окружение – с одобрения архиепископа Томаса Тенисона – писали об Эвери, тоже представляло собой выдумку. Пока публика упивалась балладами и рассказами о короле пиратов, призрак молча ходил среди них по улицам Лондона и разъезжал по дорогам Англии – жив и здоров.

Глава 19

Охота за сокровищами

Легенда о Генри Эвери не давала покоя британскому правительству, падишаху Великих Моголов, его двору и воображению британской общественности. Однако даже после прекращения охоты Эвери продолжал заниматься своими делами, находясь в тени на секретной службе Его Величества.

Поскольку о его новой деятельности знала лишь горстка посвященных, большинство людей в правительстве и в обществе полагали, что необходимо разыскать и вернуть падишаху Аурангзебу украденные сокровища. Упрямых охотников за неправедной добычей короля пиратов не останавливало, что сокровища поделили на сотню с лишним частей: экипаж «Причуды» рассеялся между Африкой, Америкой и Британией. Награбленное изымали в Ирландии, Рочестере, Бристоле и Лондоне. Какие-то вещи быстро отмывали: в августе 1696 года арестовали трех известных фальшивомонетчиков – Чарнока, Притчарда и Джонса – за превращение индийского и аравийского серебра в английскую