«Ваш Рамзай». Советская военная разведка в Китае и хроника «китайской смуты». 1922–1930 годы. Книга 1 - Михаил Николаевич Алексеев

за нашу работу дать и дать их так, чтобы не уронить „лица“ берущего. Сохранение же „лица“ для китайца, это всё – это гораздо больше, чем буржуазное понятие – потеря чести. С этой особенностью китайцев разведчикам необходимо очень и очень считаться и всегда помнить, что китайцы при всей их продажности страшно щепетильны и нужно большое умение и знание китайцев, а главное терпение, чтобы заставить китайца взять в первый раз деньги за разведработу, не обидев его. Конечно, это не относится к проходимцам и самовербующимся, побывавших в руках европейцев. От вербовки таких типов кроме расходов и вреда ничего получить нельзя».

Вербовка в Китае, особо трудная и сложная задача для разведчика, утверждал Лебедев. «Дать рецепт для вербовки китайца невозможно, как невозможно дать его и для всех остальных стран, т. к. вербовка агентов прямо пропорциональна индивидуальности вербуемого, а поскольку не существует двух совершенно одинаковых индивидуумов, постольку и при вербовке нельзя пользоваться одним и тем же методом, а в каждом отдельном случае изыскивать различные подходы и применять новые методы».

Задача вербовки китайцев усложняется ещё и тем, что китайцы мыслят иначе, чем мыслим мы, отмечал Лебедев. «Китаец мыслит, также, как и пишет, образами. Когда разговариваем мы, то наименование предметов и отвлечённых понятий, мы у себя в голове не воспроизводим, китаец же должен всё, что ему говорят представить у себя в голове в виде изображения, иначе он ничего не поймёт. Пока с китайцем говорят о вещах и предметах, которые он легко воспроизводит у себя в голове, китаец всё понимает и усваивает, но как только заговорят об отвлечённых понятиях, так китаец только делает вид, что понимает. Разведчикам в Китае поэтому нужно выработать у себя способность все отвлечённые понятия в разговоре передавать так, чтобы китаец мог всё сказанное представить у себя в голове в виде образа».

В этой связи Лебедев, сформулировал рекомендации, которые следует использовать при работе с китайцами: «Как правило, при разговоре с китайцами рекомендуется говорить возможно короткими фразами и, закончив одну мысль, незаметно задать вопрос, из ответа на который можно заключить, понял ли вас китаец, а главное, понял ли он вас так, как вы хотели. Это особенно важно, ещё и потому, что большинству разведчиков приходится разговаривать с китайцами через переводчиков, а почти все переводчики /исключения очень редки/ при передаче вставляют много отсебятины, разбавляя вашу мысль возможными пояснениями». Отчего очень часто случались «большие ляпсусы».

«В Пекине был такой случай. Нам нужно было узнать, в каких районах Хэнани расположены отряды „Красных пик“ и связаны ли они с Фан Шимином /Фан Жэн Сю/. Для выполнения этой задачи был выбран агент-китаец, окончивший трёхмесячные курсы разведки и уже работавший месяцев пять самостоятельно. Переводчиком при задании был товарищ, говоривший по-китайски, лучше, чем по-русски, работавший сам агентом и выросший в Китае». Понадеявшись, что и агент и переводчик достаточно опытны, Лебедев без проверки, как понято его задание, отправил агента на его выполнение. Агентом был бывший студент пекинского университета, коммунист. Агент, получив задание, уехал и пропадал полтора месяца. Его уже посчитали пропавшим. Вдруг он появляется и подаёт целый доклад о проделанной работе. Оказалось, что он был занят организацией отрядов «Красных пик» и связью их с Фан Шимином. Донесение заканчивалось просьбой дать ему оружие, которое он обещал достать для отряда у левых гоминьдановцев /последнее было сказано в целях конспирации/. Когда разобрались, почему всё это произошло, то оказалось, что переводчик во время передачи задания, был настроен философски и вместо того, чтобы передать задание, пустился в пространное объяснение того, какую пользу могут принести «Красные пики» и как важно их организовывать для пользы китайской революции.

«Из этого примера, – писал И. В. Лебедев, – легко представить, до чего можно договориться с незнакомым китайцем и слабым переводчиком, если уже достаточно опытный интеллигентный агент и хороший переводчик смогли так исказить простое задание. Я уверен, что огромное большинство нелепостей и ляпсусов, которые бывали у нас с китайцами за всё время нашей работы, происходили именно оттого, что китайцам не умели объяснить того, что хотели, а переводчики, не умея передать то, что требовалось, стеснялись об этом сказать и передавали так, как им казалось, будет понятнее для китайцев».

Незнание китайского языка разведчиками, лишало их возможности вести вербовку самим лично. Обычно в качестве вербовщиков использовались переводчики, зачастую люди ограниченной специальности и совершенно неподготовленные к такого рода работе. «В результате такого способа вербовки ни у нас, ни у соседей нет ни одного приличного агента китайца, исключая нескольких коммунистов. Пользовать же коммунистов в качестве агентов, которые не прерывают связи с организациями, опасно и главное не выгодно политически, в случае провала.

Лучшими вербовщиками китайцев являются, конечно, сами китайцы. Они друг друга скорее понимают и сговариваются. Китайцам в этом отношении нужно отдать справедливость, как вербовщики они очень приличные, но при непременном условии – постоянного и непрерывного наблюдения.

Для разведчика в Китае, найти более или менее честного китайца-вербовщика – это всё, это основная задача.

Найти вербовщика проще всего через парторганизацию. И если парт[ийный] комитет выделит для работы товарища, то его нужно обязательно увести в другую провинцию и ни в коем случае не связывать с партией на месте. /Нужно иметь в виду, что, кто бы ни был, по своему положению китаец, его нельзя выпускать на работу прежде, чем ему втолковать, что от него требуется/. Если же через парторганизацию почему-либо не удастся получить вербовщика, то тогда приходится приспосабливать для этой роли одного из имеющихся агентов, но тогда этого агента непременно нужно снять с агентурной работы и сделать исключительно вербовщиком».

Разведчику в Китае необходимо было знать, что все китайцы-агенты стремятся сделаться вербовщиками и редкий китаец-агент не занимается вербовкой. «Я не знаю ни одного случая, – писал Лебедев, – когда бы китаец-агент, проработав 3–4 месяца, не завербовал бы кого-нибудь и не предложил бы его на работу. Завербованные, таким образом агенты, обычно никуда не годятся, т. к. вербуются не те лица, которые могли бы что-либо дать, а просто согласившиеся работать. Так, агент работающий по добыванию сведений из какого-либо министерства, никогда не завербует нужного чиновника, от которого получает сведения, считая, что тогда его самого, как ненужного уволят, а вербует просто китайца, который не прочь подзаработать».

Причина, почему все китайцы-агенты стремились вербовать новых агентов, заключается в следующем. В Китае абсолютно ничего не делалось даром /бесплатно/, а все, хотя и мизерно, должно быть оплачено.

«Рикша, на котором вы, даже случайно подъедите к магазину и что-либо купите, получит с хозяина магазина несколько