По воле Магии - Kass2010

— Тогда тебя не затруднит дать клятву о неразглашении? — поинтересовалась мадам Боус.

— Я и так не собираюсь ничего никому рассказывать, — возмутился Дженнер.

— Я не сомневаюсь, Уолтер, — сказала Амелия и окружила их чарами глухоты, — на допросе может пойти речь о вопросах, связанных с государственной безопасностью.

— Даже так? — удивился Главный аврор. — Тогда, конечно, я даю клятву.

Как только Дженнер произнес последние слова клятвы, в кабинет вошел Дуэйн Бёрк, который сел рядом с Главным Аврором на диван позади допрашиваемого, кресло которого было повернуто лицом к столу мадам Боунс, за которым сидела Амелия. В торце расположился старший следователь Петер Ругхарт, собираясь вести протокол. На стульях слева и справа от стола расположились старший оперативник Энтони Ньюболд и его помощник Дермонт О`Нейл.

— Юджин, — произнесла Амелия, — предлагаю вам добровольно во всем признаться, и это вам зачтется на суде.

— Не будет никакого суда, — ответил Холт и ухмыльнулся, уверенный в том, что Дамблдор его вытащит, так как это в его интересах, — я ничего не сделал — за что меня судить?

— Как минимум за попытку применения империо, которое, как показало приори инкантатем, вы применили в адрес своего коллеги. Это сразу гарантированное заключение в Азкабан.

— Можно подумать, если я в чем-то признаюсь, применение империо вы мне простите, — скептически проговорил Холт.

— Мы никого не наказываем и никого не прощаем. Для этого есть Визенгамот. Если вы расскажете, что собирались делать в камере Сириуса Блэка, куда вы так стремились, возможно, вас не казнят по обвинению в государственной измене.

После этих слов Юджин Холт слегка побледнел, но все еще старался держаться.

— В какой еще государственной измене?

— В пособничестве церковной организации, имеющей цели и задачи официально упраздненной магловской инквизиции, а именно уничтожение магов и магического мира.

В этот момент в кабинете Главы ДМП побледнел не только Холт, но и Главный аврор Уолтер Дженнер.

— Амелия, вы это сейчас серьезно сказали? — тихо спросил он.

— Абсолютно серьезно, — ответила мадам Боунс, — аврор Юджин Холт является агентом Новой инквизиции Ватикана, с которой состоит в переписке через Якуба Шайверетча, хозяина лавки «Яды и Отвары Шайверетча» в Ноктюрн Аллее, еженедельно отправляя туда зашифрованные послания под видом заказов и получая оттуда задания вместе с якобы заказанными зельями.

— Новая инквизиция, гиппогриффа вам в печенку! — и Главный аврор подскочил с места, где он сидел. — Ты, троллья отрыжка!

И он шагнул в сторону Холта с явным намерением применить к нему грубую физическую силу.

— И ты еще называешь себя магом? Ты, что работаешь на инквизицию, которая сожгла половину магов в прошлом! Да чтоб тебя великан на своем члене вертел! — Холта от немедленной расправы спасли Ньюболд и О`Нейл, повисшие на руках у Главного аврора.

— Сядьте, Уолтер, и успокойтесь, — сказала мадам Боунс не терпящим возражений тоном, — нам его нужно не убить, а допросить. Держите себя в руках.

— Так что, Холт, — подал голос Петер Ругхарт, — вы будете давать показания?

— Я не смогу многого сказать. На мне непреложный обет, — обреченно выдавил из себя Холт.

80/289

— Сколько сможете, столько и расскажете, — заявила Амелия. — Приступайте, Петер!

— Назовите себя, — скучным голосом начал задавать протокольные вопросы Петер Ругхарт.

— Юджин Холт.

— Где и когда вы родились?

— 10 июня 1953 года в доме номер 5 по Булуэр-стрит, Бутл, Англия

— Где проживаете сейчас?

— 65 Бенджамин-лэйн, Слау, Англия.

— Род деятельности.

— Аврор.

— Как и когда вы были завербованы Новой инквизицией Ватикана.

— Это долгая история.

— А мы никуда не спешим, мистер Холт, — сказала Амелия Боунс, — думаю, что называть аврором вас уже нет смысла, так как, как бы все для вас ни закончилось, аврором вы уже не будете никогда.

— Да я бы прямо сейчас этого драного гиппогрифа…

— Уолтер, — прикрикнула на Главного аврора Амелия, — если вы будете встревать в допрос, мне придется попросить вас уйти.

— Не надо! Обещаю, я буду нем как пикси в заморозке!

— Продолжайте, Холт, — сказал Ругхарт.

— Так вот. Вы все, конечно, знаете, что я — маглорожденный волшебник. Родился я в небольшом пригороде Ливерпуля, в двух минутах ходьбы от порта в бедном рабочем квартале, где живут те, кто работают в порту и в доках. Там работал и мой отец. Работал, пока ему на погрузке не раздробило кость на правой ноге сорвавшимся с такелажных креплений контейнером. Работу он из-за травмы потерял, но приобрел инвалидность с небольшим пособием, которого только-только хватало, чтобы нам не умереть с голоду. Поначалу отец нашел посильную для себя работу — устроился контролером проходной на склады одной из транспортных компаний — и одновременно с этим начал выпивать. Сначала по выходным, потом по выходным и пару раз в будни по вечерам, а там уже и каждый день он приходил домой изрядно нетрезвым. Хорошо, что выплаты по инвалидности получала в портовой администрации мать, так как денег, заработанных им мы не видели практически никогда.

Улица, на которой мы жили, представляла собой длинный краснокирпичный барак по двум сторонам от дороги со множеством отдельных входов в крохотные квартирки. Соседи жили примерно также как и мы, кто-то, у кого отец не пил и был здоров, тот получше, но не намного. Мы, дети, старались тоже как-нибудь подзаработать. И не все эти способы были легальны. Вдруг, летом после того как мне исполнилось одиннадцать лет, к нам домой пришел Альбус Дамблдор, бывший тогда деканом Гриффиндора, и сказал мне и моей маме, что я волшебник.

Я, конечно, что-то такое подозревал, так как мог взглядом слегка вытащить бумажник из кармана у подвыпившего гуляки, чтобы потом было легко его достать пальцами. Но думал, это так, что-то вроде небольших сверхспособностей, как у героев комиксов. Что я такой недоразвитый супермен. Но что я настоящий волшебник, я не думал. У детей в таких районах очень сложное отношение к волшебным историям — ни хрена они в них не верят. Мне было проще поверить, что я попал в детстве под какой-нибудь супер-луч и приобрел мои способности, чем в то, что Мерлин — реальный человек, а не такая же выдумка, как