По воле Магии - Kass2010

Christmas. [60] Можно мне воды?

— Конечно, — сказал Ругхарт, взял стакан и наполнил его с помощью агуаменти. Потом понял, что у Холта обе руки пристегнуты наручниками, и дал знак Ньюболду освободить одну, чтобы Холт мог держать стакан. Юджин выпил половину стакана и продолжил:

— Так вот, узнали мы с матерью, что я волшебник. Альбус сам отвёл меня на Диагон Аллею, помог купить всё к школе. Многое было далеко не новым, но мне все происходящее казалось таким фантастичным, что на такие мелочи я не обращал внимания. Весь наш поход за покупками Дамблдор рекламировал мне свой факультет, уверяя, что для волшебника, рожденного не в волшебной семье, это лучший выбор. Так я и распределился на Гриффиндор первого сентября 1964 года.

Там было интересно. Два-три раза в неделю к нам в гостиную приходил Альбус и рассказывал свои прожектёрские истории, как мы, маглорождённые, будем здорово жить, когда станем полностью равны в правах с чистокровными. Призывал нас быть прогрессивными волшебниками, не тащить в свою жизнь отсталые традиции, за которые стоят чистокровные, а наоборот, приобщать магический мир ко всему современному, в том числе и магловскому, так как нам, маглорожденным, ближе маглы, чем чистокровные волшебники. В детище Дамблдора, дискуссионный клуб «За новую Британию» пускали студентов только начиная с пятого курса, но мы всегда поджидали где-нибудь в арках коридора его окончания, так как часто после жарких теоретических дискуссий за пределами клуба возникали магические поединки и банальные драки на кулаках «по-магловски». Дамблдор потом конечно, вроде бы, воспитывал участников с нашей стороны, вещал о том, что насилие — это не метод Светлых сил, и всякую такую чушь.

Так я проучился, развлекаясь, два года, а летом перед третьим курсом, когда мне исполнилось тринадцать лет, мой отец в пьяной драке зарезал человека и сел в тюрьму на долгие двадцать лет. Мы с матерью лишились всех средств к существованию. Удачей было то, что хоть жилье было у нас в собственности с «хороших времен». Я уже умел кое-что покруче, чем подтащить повыше бумажник в кармане. Но еще недостаточно много, чтобы провернуть какие-нибудь большие дела. Два года в спальне я тренировал три заклинания невербально и беспалочково. Это сомнус — мгновенный и глубокий сон для всех болтунов, которые не дают спать; акцио, для призыва, не вставая с кровати, нужных мне вещей; редуцио, уменьшающее громоздкий и тяжелый сундук, для переноски его в кармане сначала по Хогвартс-Экспрессу, потом по дороге в Ливерпуль, а оттуда в Бутл. Больше ничего мне и не требовалось.

Выкрав из кошелька матери последние десять фунтов, я на автобусе поехал Ливерпуль, а там подался на железнодорожный вокзал. Призвал десяток бумажников у джентльменов побогаче, и пару чемоданов у модных дамочек маминого размера с детьми похожих с моими габаритов, быстро уменьшил все, рассовал по карманам и вернулся домой. Заперевшись в своей комнате, я распотрошил бумажники и пересчитал свой улов, который был больше в два раза, чем отцовская пенсия по инвалидности за

81/289

целый год. Половину денег я отложил для матери, а половину оставил себе. Потом разобрал чемоданы. Оказалось, что я разжился шикарным и очень разнообразным гардеробом, достойным обеспеченного паренька. В Хог мне оставалось купить лишь мантии. Да и мать теперь была одета как королева. Ей я соврал, что ездил в офис армии спасения, где мне выдали кучу ношеных вещей и всяких дамских штучек, что туда посдавали богатые и сумасшедшие дамочки. Все это я обновил своим волшебством. Мать в магии ничего не понимала и, конечно, поверила. Даже про косметику, недорогие украшения и всякую ерунду типа щеток для волос, зонтов и дорожных несессеров. А когда я ей сунул деньги и сообщил, что это мне прислали из попечительского совета школы, то она просто разрыдалась от счастья. Я же ей велел теперь следить за собой, когда у нее столько всего для этого есть, и присмотреть себе мужика поприличнее.

А через неделю ко мне подкатил один алик [61] и спросил, правда ли я учусь в закрытой частной школе; я спросил, что ему за дело. А он сказал, что есть возможность для меня неплохо подзаработать. Что в таких школах всегда полно апперов, а если в нашей еще и нет, то тех, кто идёт на экзамены, легко можно заставить снюхаться, дав им попробовать пару раз шмыги и возможность оценить эффект за бесплатно, а потом толкать им уже за деньги.² Я сказал, что подумаю, и надумал, что тем, кто идет на OWL и NEWT, амфетамины очень даже понравятся. Встретившись еще раз с тем аликом, я купил у него приличную партию, которую всю сбыл за первое полугодие с тройным наваром. Волшебники просто пришли в восторг от этого «волшебного порошка». На зимних каникулах я затарился вдвое от первой закупки, но и этого не хватило — товар закончился прямо перед экзаменами, и у моих апперов начался абстинентный синдром, с которым они загремели в больничное крыло и, конечно же, сдали меня. Я чуть не вылетел из Хога, но один человек спас меня, взяв при этом магическую клятву, которую можно коротко назвать клятвой вечной верности и служения, подкрепленную после моего выпуска непреложным обетом.

Тот урок с амфетаминами пошел мне на пользу. Заработанные тогда деньги я положил в банк и тратил с умом. Один раз в лето проворачивал операцию «вокзал», до пятого курса — на Ливерпульском, а на двух последних ездил в Манчестер, чтобы вокзал был побольше, а то я сам уже стал немаленький, боялся попасться. Хог я закончил очень прилично и поступил на курсы авроров, а потом — на работу в Аврорат. И решил отметить это дело отпуском в Италии в Сан-Ремо. Там познакомился с молодыми туристами откуда-то из Америки, и они потащили меня играть в Монте-Карло. Там ехать от Сан-Ремо до Монако меньше часа. И я там проиграл все деньги, что у меня были с собой. Решил поправить дело магией, но не учел того, что в таких заведениях могут в СБ работать волшебники.

Сидеть бы мне в замечательной итальянской тюрьме, но один итальянец предложил мне полностью замять дело, так что о нем никто ничего не узнает, да еще и вернуть проигранные мной деньги в обмен на небольшую постоянную услугу — снабжение его информацией с моей работы. За такое в тот момент я мог пообещать что угодно. И пообещал. Деньги мне вернули и отпустили. У выхода из казино меня