Лирас. Возвращение домой - Ольга Кобзева

справиться. У Дияры — матери и вдовы, похоронившей сегодня дочь и мужа, остались два маленьких сына. Она услышала много слов утешения, получила поддержку и обещания помощи в случае нужды. Женщина, в один день почерневшая лицом, к вечеру стала чуть более похожа на себя прежнюю.

Мне было очень приятно, что люди переживали и за меня. Многие из них подходили высказать слова утешения в связи с потерей мною своего жилища. Но для меня разрушение части дома было сущей мелочью, ведь все мои друзья выжили. Это не я рыдала над погребальным костром, не мне пришлось закрывать глаза своих близких. А дом, что дом? Были бы бревна!

Уже заметно стемнело, люди потихоньку расходились по домам. Я отошла от столов, решила пройтись, подышать свежим вечерним воздухом, проветрить голову, собрать мысли воедино. Отойдя подальше, прислонилась к крепкому дереву и закрыла глаза. Перед ними то и дело проносились картинки пережитого ужаса. Крегерх в луже крови, безумный взгляд Силвеша, изувеченное тело Сильвы. Но страшнее всего было помнить момент, когда я разжала лапы. Я могла сколько угодно хорохориться с другими, но этот момент не прошел для меня бесследно. Как бы ни ненавидел меня этот человек — он был моим отцом. Мне пришлось помотать головой, стараясь избавиться от видения летящего в пропасть тела. Последний крик Рорска все еще стоял у меня в ушах.

— Ненавижу! — вот что он кричал в последний момент.

Какая жизнь меня ждет? Дитя, рожденное в любви, но предназначенное в жертву. Столько жизней оборвалось из-за меня. Я стала причиной смерти и отца и матери, оба погибли по моей вине.

Раздавшийся треск заставил в страхе открыть глаза. Передо мной ширился овал темного цвета, в человеческий рост. В открывшемся портале показался каан собственной персоной. Лиран шагнул ко мне. Он был не просто зол, в бешенстве. Его воля давила, прижимала к земле, заставляла склониться.

— Вы должны немедленно его остановить! — заявил Мидраркх, зло сверкая на меня глазами. — Из-за вас я вот-вот лишусь брата!

— Что происходит? — едва ворочая сухим языком спросила я и не думая склоняться.

— Рейнхард решил сам! Добровольно! Лишиться крыльев! — выплевывал слова владыка. — И все из-за вас! Маленькой упрямой человечки!

— Что? — у меня кровь отхлынула от лица, ноги задрожали и я почти упала, но каан неожиданно поддержал. — Это правда?

— А похоже, что я шучу?! Не знаю, что вы ему скажете, но вы должны его остановить! Иначе я вас убью! Клянусь своей жизнью, если Рейнхард лишится крыльев, я вас убью!

Сверкнувшая голубая молния подтвердила, что клятва принята. Но разве меня сейчас пугала перспектива потери жизни? Нет, гораздо больше я боялась не успеть. Доигралась, что называется! Закрыла глаза и представила себе любимого. Такого, каким я его помнила. Высокий, широкоплечий лиран охотно встал перед глазами. Мысленно будто пропускала меж пальцев его мягкие короткие жгуче-черные волосы. Заглядывала в любимые зеленые глаза, ласкала взглядом острый нос, высокий лоб, узкие скулы, жесткий подбородок, высокий лоб. Почувствовала ощущение счастья, что испытываю каждый раз рядом с ним, вместе с ним ощутила легкий горьковатый запах моего лирана.

На каана не обращала никакого внимания, вся сосредоточилась на своих ощущениях, мне нужно было перенестись к Рейнхарду, прямо сейчас. Я была в человеческом облике, но несмотря на это смогла осуществить задуманное. Мир знакомо потерял краски, поблек. Почувствовала себя воздушным потоком, который несется к любимому. Я увидела Рейнхарда. Он стоял на широком выступе у пика пологой скалы, руки прикованы к ней толстыми цепями, ноги широко расставлены. Неподалеку несколько лиранов. Некогда было рассматривать, чем они занимаются, я вся устремилась к Рейнхарду. И буквально упала ему на грудь. Тут же позади нас открылся портал, из него вышел каан.

Рейнхард открыл глаза и изумленно уставился на меня.

— Дарк, что это значит? — обратился он к брату. — Я же просил! Зачем ты ей сказал?

— Рейнхард, ты с ума сошел? Ну-ка посмотри на меня! — потребовала я. — Ты что творишь? Решил лишиться крыльев? Идиот несчастный! — я колотила лирана по груди кулаками.

— Фейри, мы сможем быть вместе. Сможем иметь детей. — Мягко улыбнулся мне лиран. — Я сильный, смогу выжить.

— Глупый самоуверенный ящер! — со всей силы ткнула его в плечо. — Ну-ка быстро снимите это! — указывая на цепи, потребовала я от остолбеневших лиранов.

— Фейри, послушай…

— Нет, это ты сначала меня послушай! Как ты мог решиться на такое молчком? Ни слова ведь не сказал, даже не заикнулся. Да снимете вы их наконец? — вспылила я, видя, что лираны мнутся неподалеку, но выполнять не спешат. Тогда меня накрыла волна ярости, буквально поднялась изнутри. Нет, даже не ярости. Я испытывала сильнейшее желание избавить Рейнхарда от этих дурацких цепей и как можно скорее. Вот все это желание я и вложила в следующий приказ лиранам. — Немедленно! Снимите! Цепи! — эффект получился, мягко говоря, неожиданным. У Рейнхарда вытянулось лицо, каан выглядел невероятно напряженным, а три лирана метнулись к нам так быстро, что это могло бы показаться невозможным. Не прошло и минуты, как цепи оказались на земле.

— Улетайте! Сейчас же! — приказал каан лиранам. Те моментально послушались. — Что это было? — поинтересовался он у меня. — Как вы попали сюда? Как смогли приказать моим подданным? Отвечайте сейчас же!

Каан попытался воздействовать на меня силой, я ее чувствовала, но нужного эффекта лиран не добился. Не стала злорадствовать. Как не стала и проверять, кто круче, смогу ли я приказать каану. Хотя хотелось, признаю.

— Я внучка каана Анкагалона! — гордо вскинула голову. — Вы не можете мне приказывать.

Рейнхард вдруг отпустил мою руку и сделал шаг назад. Повернулась к любимому и наткнулась на потемневший хмурый взгляд.

— Маленький секрет? Который касается только тебя? — обманчиво спокойно спросил он.

— Рейнхард, я все объясню. — Хотела снова взять его за руку, но мужчина не позволил. Он смотрел на меня с болью и обидой. За спиной хлопнули крылья. Краем глаза увидела улетающего каана. — Прости меня! Я больше никогда не стану тебе врать! Только прости меня! Прости за все! За то, что не верила в тебя, в твою любовь, за то, что не рассказала о себе правду и так долго отмалчивалась, и недоговаривала. Я тебя люблю! И я так испугалась.

— Да я