Хранительница - Иса Белль

с Эбигейл оторваться друг от друга и перевести внимание обратно на него. – У нас не было родителей, которые могли бы помочь, не было дома, потому что мы сбежали из приюта, как только появился шанс сделать это, и не было даже друзей, ведь в тех стенах каждый был сам за себя.

Я подошёл ещё ближе, вставая наравне с Эбигейл и внимательно слушая его. Это была исповедь. Мы не перебивали его, произнося вслух вопросы, которые появлялись в наших головах. Почти не дышали.

– Но мы были друг у друга, несмотря на только что сказанное мной, и какое-то время мне казалось, что этого достаточно. Что мы всесильны и со всем справимся. В конце концов, мы продержались так долго. Даже пережили болезнь твоей матери.

Её синдром.

– Только у всего есть своя цена. И наша оказалась до смешного банальной – деньги, которых у нас не было.

Я никогда не сталкивался с этой проблемой. Не знал, что такое нуждаться в деньгах или экономить. Однако знал, как приходится платить за своё богатство.

Чувствовал на своём теле.

Видел собственными глазами.

И знаете что? Я бы предпочёл быть бедным, чем пережить это дерьмо снова.

– В то время по студенческому общежитию, в котором мы жили, стали ходить слухи, что большие люди ищут тех, кто будет делать за них некоторую работу. Кто-то не верил. Кто-то боялся. А я нашёл их и согласился.

Это правда. Он присоединился к Каморре, когда Неро был ещё ребёнком, а мы с Дэниелом и вовсе не родились.

– Мы договорились, и я стал воровать для них то, что они просили, из университетской лаборатории и больницы, в которой подрабатывал. Когда счёт по лечению Абилен был закрыт, я захотел уйти, но…

Док распустил хвост и встряхнул головой, опустив подбородок, будто ему стало стыдно смотреть нам в глаза.

– Меня пленили не большие деньги. Я знал, как обходиться без них. – Он облизнул пересохшие губы и упёрся локтями в бёдра, держась за голову. – Болезнь твоей матери сподвигла меня на то, чтобы стать солдатом Каморры.

Я мог сосчитать по пальцам, сколько чужаков стали участниками синдиката. Принимать кого-то извне было рискованно, поэтому такие, как Док и Эбигейл, считались исключениями в нашем списке.

– Я хотел для неё лучшей жизни, но по своей глупости ввязался в то, что не просто сделало бы наше положение ещё хуже, а уничтожило бы её. Она ничего не знала. Всегда довольствовалась тем, что я мог ей предложить. Однако я устал так жить. Кормить её обещаниями, что скоро всё изменится, поэтому решился на эту работу.

Я знал, что у него была нелёгкая история, но настолько…

– Когда им стало не хватать воровства и моей помощи в приготовлении наркотиков, они предложили мне то, на что я не пошёл бы даже ради того, к чему стремился для Абилены – жизни в достатке, к которой мы уже успели привыкнуть.

Эбигейл не понимала, что он имел в виду.

А я знал.

– Но мне пришлось, чтобы сохранить жизнь твоей матери, потому что когда я отказался и захотел уйти, они ясно дали понять, что убьют не только меня, но и её.

Поэтому он стал резать людей для того, чтобы Каморра могла продавать их органы.

– Что это? – прошептала Эбигейл. – На что Вы пошли ради моей мамы?

Док промолчал. Она обернулась, чтобы взглянуть на меня. Её плечи дрожали.

– На что? – спросила уже у меня.

– На нелегальную трансплантологию, – ответил тот, кто должен был.

Нам не нужно было объяснять ей, что это такое. Я понял это, потому как её голубые глаза стали стеклянными после услышанного.

Дерьмо! Почему это всё должно было вывалиться на неё именно сегодня?

– Куколка…

Я потянулся, чтобы коснуться её, но она отшатнулась от меня.

– Всё было зря, – повернувшись обратно, произнесла девушка. – Она умерла в тюрьме из-за повторно развившегося синдрома.

– Нет, Эбигейл. – Док покачал головой. – Твоя мама была здорова. Они убили её, чтобы не оставлять свидетеля.

– Вы сказали, она ничего не знала!

– Она была не при чём, пока сама не вступила в игру!

Я замер наравне с Эбигейл.

– Что? – произнесли мы вместе.

Когда?

– Ей не стоило приезжать в Рино. Каморра в то время процветала и стремилась к большему, а я был уже далеко не единственным врачом, работающим на них.

Я хорошо помнил это время, потому что отец начал ещё усерднее работать над тем, чтобы превратить меня в монстра, и мои походы к Доку зачастились.

– Что-то привело твою маму именно в эту больницу. Я не знал, что она оставила мою фамилию, до того момента, пока не увидел её в списке. И именно память, которую она сохранила, сыграла решающую роль во всём этом. Я понимал, что как только они узнают, что Абилена и есть та самая девушка, с помощью которой держали меня на поводке все эти годы, они больше не отпустят её. Я пытался объяснить ей, но она не хотела меня слушать. Не верила мне. Осталась в городе, и случилось совсем не то, к чему я готовился.

Эбигейл дышала так громко, будто задыхалась.

– Каморра стала следить за ней не из-за меня, а из-за неё самой. Абилена была отличным специалистом. Одной из лучших в своём деле. Пациенты доверяли ей и уходили довольными, поэтому они решили воспользоваться этим.

– Как? Какую пользу акушер-гинеколог могла принести синдикату?

– Помогая получать органы нерожденных детей, добытых посредством аборта, – признался он. – Но твоя мама оказалась в тюрьме не из-за этого. Они подставили её, когда начались проблемы. Ей было известно слишком много. Потому что это именно она сообщала женщинам на поздних сроках беременности надуманные диагнозы, чтобы те отправлялись на аборты по собственному желанию. После чего совершала процедуру особым способом для получения частей тел в идеальном для продажи состоянии.

Мать Эбигейл – ангел смерти.

Я не знал, как описать то, что чувствовал. Шум. Повсюду. Во всём теле. Будто я расщепляюсь на кусочки, пока девушка передо мной медленно качает головой из стороны в сторону и отходит назад.

– Это ложь! – Повернувшись ко мне, она махнула рукой в сторону Дока, который встал со стола. – Он лжёт!

– Эбигейл, послушай… – начал мужчина перед нами. – У всех нас есть те, ради кого мы пойдём на вещи, которые никогда не допускали в своей голове. В её случае это была ты. Она согласилась на это, чтобы ты не пострадала. Каморра могла…

– Нет! Моя мама не стала бы убивать детей! Она спасала их.