Щегол 1-11 - Василий Горъ

Роману Лукичу и использовали «аргумент», превративший его в заклятого врага, успели оценить, скажем так, своеобразие дружбы с родственницами и настолько разочаровались в прелестях дворцовой жизни, что попросили батюшку вернуть вас в ОБОН. В то же самое время с первого и до последнего дня пребывания на тренировочной заимке спецотдела вы радовались жизни — получали удовольствие от занятий с подопечными, тренировались сами и… наслаждались пребыванием вне вертикали власти…

— Все верно… — грустно усмехнулась Виктория Леонидовна, изрядно «облагороженная» стилистами и визажистами.

— Интриги я не люблю с раннего детства, а во дворце, как оказалось, интригуют все. А еще я люто ненавижу мужчин, не понимающих слово «нет», и болтливых женщин. Поэтому на заимке действительно радовалась жизни. Ведь там мы с раннего утра до поздней ночи занимались интересным делом и прекрасно обходились без настоятельных советов все знающих и все умеющих дворян, ежеминутных построений с пересчетом личного состава и последующим докладом старшим офицерам, разносов, строевого шага, хозработ, спортивных праздников и всей той дребедени, с помощью которой в армии обычно забивают все время между нормальными тренировками.

Великий Князь выслушал этот монолог, как песню и довольно кивнул:

— Что ж, значит, вы оцените всю прелесть нашего предложения.

Его единокровная сестра вопросительно выгнула бровь и молча повела рукой, предлагая продолжать. Вот он и продолжил:

— Информация не для распространения: мы с Игнатом Даниловичем вот-вот создадим чертовски интересную службу…

Тут я поморщился, и Виктор «исправился»: заявил, что службу создает он, но… реализуя мою идею. И командовать этой службой будет тоже он. Но только потому, что я наотрез отказался этим заниматься, а заставлять друга что-то делать через силу нельзя. А после того, как я страдальчески закатил глаза к потолку, весело ухмыльнулся и снова посерьезнел:

— Личный состав службы будет патрулировать Пятно на полужестких или жестких дирижаблях с дизельными двигателями, находить и уничтожать высокоранговое зверье, зачищать уже захваченные им тренировочные заимки, доставлять рейдовые группы других спецслужб в границе между «шестеркой» и «пятеркой», спасать добытчиков, попавших в сложные ситуации, и так далее. Кстати, принципиальное решение о создании службы уже принято, структура — в стадии разработки, а концерн «Сокол» уже завершил разработку эскизного и технического проектов, к следующему вторнику-среде закончит разработку конструкторской документации на изготовление опытного образца и сразу же приступит к его изготовлению.

Тут он прервал повествование и спросил у «родственницы», интересна ли ей сама идея.

— Идея сумасшедшая… — заявила женщина, поняла, что столь короткий ответ нас не удовлетворил, и добавила: — Для начала в Империи еще нет ничего подобного, значит, вы займете абсолютно свободную нишу и отожмете часть пирога только у гражданских добытчиков. Далее, уничтожать высокоранговое зверье силами Гридней скажем так, будет проблематично, следовательно, вы наверняка не станете придерживать развитие Дара подчиненных. Кроме того, патрулирование — это полет вдоль границы какой-нибудь области, а не метания от «нулевки» к «пятерке» и обратно, значит, личный состав службы будет развивать Дар в каждом патруле. Ну, а структура, в которой занято только место руководителя — розовая мечта любого военнослужащего. Но я — всего-навсего штабс-капитан в отставке и незаконнорожденный отпрыск одного из рядовых членов одной из побочных ветвей Императорского рода, значит, гарантированно буду задвинута на…

— Не будете… — уверенно заявил Воронецкий и объяснил, почему: — Во-первых, командовать этой службой буду я. Да, с помощью профессионалов, но мне дали слово, что советники НЕ СМОГУТ влиять на мои решения. А, во-вторых, я предлагаю вам место… не в создающейся структуре, а в моей команде. В той самой, на которую я смогу опираться всегда и везде.

— Хм…

— Это еще не все: воевать моя команда будет в том числе и во дворце. Да, с незримой поддержкой Императора, Императрицы и Цесаревича, но с любым, кто посмеет перейти нам дорогу. Поэтому под моей рукой не будет не только «городских» Одаренных или Гридней, но и Бояр: я уже получил разрешение использовать для развития членов моей команды тренировочную заимку, находящуюся в «шестерке», и пятнадцать процентов высокоранговых Искр, выкупаемых спецотделом у добытчиков, а Игнат Данилович пообещал помочь с методиками наработки правильных рефлексов. Кстати, второй ранг возьму и я. Причем максимум к концу осени. Ибо предпочитаю быть, а не казаться. Во всех смыслах этого выражения.

Воронецкая задумчиво потерла переносицу и спросила, какое место в этой команде занимаю я.

— Никакое… — честно ответил Виктор и убил единокровную сестру наповал: — Мы с ним друзья. В самом правильном смысле этого понятия. К слову, не будь я членом главной ветви Императорского рода, заслужил бы место в его команде и наслаждался жизнью вместе с Беркутовыми-Туманными. А так — учусь. Всему, чем они со мной делятся. И счастлив…

Выслушав эти откровения, Виктория Леонидовна задумчиво посмотрела на меня, на несколько мгновений ушла в свои мысли и криво усмехнулась:

— Ни один из наших родственников ни за что на свете не признался бы в подобном «безумии», а вы считаете это нормальным. Кроме того, дружите с Беркутовыми-Туманными, которых я видела в деле. И, судя по присутствию при этом разговоре Игната Даниловича, действительно достойны уважения. А для меня три этих аргумента весят в разы больше, чем все остальные, вместе взятые. Поэтому я принимаю ваше предложение…

…Виктор, Татьяна и Виктория Леонидовна улетели во дворец в начале шестого, а я, проводив их до мультикоптера Конвоя, спустился в дом и сдался девчатам. Это благоразумие было оценено по самой верхней планке, поэтому меня пощадили — загнали в косметический комплекс всего на четверть часа и почти не терроризировали в гардеробной. В результате я практически не устал. Что, конечно же, сказалось на настроении — я благодарно чмокнул в румяные щечки своих мучительниц, получил их высочайшие соизволения перебраться к мелочи и Ксении Станиславовне, уже готовым к вылету из дому, а на самом деле от греха подальше.

Добравшись до гостиной, прикипел взглядом к целительнице, не только помолодевшей лет до тридцати, но и набравшей недостающий вес, благодаря чему превратившей себя в чертовски эротичное произведение искусства. Увы, зависать, разглядывая «шедевр лепки по живому», было нельзя, поэтому я сделал женщине красивый комплимент и в том же стиле порадовал юных дам. К слову, ничуть не кривя душой: Ира подобрала Лизе с Полиной невероятно стильные платья и, поколдовав с макияжем, превратила симпатичных девочек в ослепительно красивых девушек, только-только начавших расцветать.

Как ни странно, Ксения Станиславовна слегка порозовела и, опустив ресницы, спрятала за ними растерянный взгляд, злобная мелочь неуверенно наморщила носик, а Лаптева, наоборот, с достоинством склонила голову в знак