Рожденные в черноте. Африка, африканцы и становление современного мира, 1471 год — Вторая мировая война - Howard W. French

Если вкратце вернуться к истории семьи Дракс, то накопление рабов и земель при Джеймсе Драксе, а затем и его преемнике на Барбадосе Генри, происходило в тесном тандеме. Джеймс Дракс был первым крупным рабовладельцем на острове: в 1642 году у него было двадцать два африканца - огромное число для того времени; в 1644 году он добавил еще тридцать четыре. на мельнице Дракса, представляют собой "довольно красивое зрелище".К началу 1650-х годов, когда двести негров обрабатывали его поля, отец Антуан Бьер, французский посетитель, заметил, что негры, работающие В отличие от этого, большинству других плантаторов на острове потребовалось еще десятилетие, чтобы полностью перейти на использование черных рабов, поскольку к тому времени африканская рабочая сила " была не только дешевле , но и гораздо проще", чем белая. К началу 1640-х годов Дрэкс закрепил за собой 400 акров земли, а через десять лет ему принадлежало уже 700.

О том, какой плантацией управлял Джеймс Дракс, можно узнать из письма его внука Генри, который оставил своему надсмотрщику подробную записку - двадцатичетырехстраничный учебник, который более века копировали и изучали другие сахарные бароны острова. В ней Драксы представлены как "книжные фермеры", или пионеры капитализма, чьи строгие методы учета и сосредоточенность на организации труда позволяли использовать тщательный бухгалтерский учет и использование данных для неуклонного повышения производительности.

Учитывая небольшие размеры острова, после того как первые волны захвата земель и лихорадочного инвестирования в сахар прошли, новоприбывшим почти нечего было приобретать, и в первую очередь это касалось белых без гроша в кармане, которые были основным источником рабочей силы на острове в первые годы существования колонии. худшей страной бедняковДля бывших слуг это делало Барбадос "" в Британской Америке, местом, из которого почти каждый белый, не достигший быстрого процветания, отчаянно хотел сбежать, что обычно означало дальнейшую миграцию в другие английские колонии в Карибском бассейне или на материковой части Северной Америки. Для поддержания поставок белых в кабалу на остров к 1655 году было отправлено до пятидесяти тысяч политических заключенных , а также шотландские и ирландские солдаты, захваченные во время кампаний Кромвеля, и многие другие жертвы, которых заманивали в такие города, как Лондон и Бристоль, и невольно отправляли на Карибы. Сленг, на котором это обозначалось, в значительной степени утрачен для английского языка, но в те времена люди говорили о том, что они "барбадос", - термин, который использовался примерно так же, как слово "шанхай" в конце XIX века. Эти и другие факторы, начиная со значительно более низкой стоимости африканской рабочей силы, а также грубые расовые представления, согласно которым негры были лучше приспособлены физически и по темпераменту к изнурительному труду в тропиках, помогли плантаторам отдать предпочтение африканской рабочей силе, и менее чем за поколение это превратило Барбадос в архетипическое рабовладельческое общество.

В период с 1630 по 1680-е годы Барбадос превратился из острова с крошечным негритянским населением в остров, где люди, привезенные в цепях из Африки, составляли 75 % населения, а - 95 % рабочей силы . На Западе новые рабовладельческие общества, подобные этому, были в основном ограничены Карибским бассейном, где Барбадос стал одновременно и образцом, и моделью. Несмотря на то что Бразилия получила самое большое количество рабов среди всех стран, в ней никогда не было демографического большинства, состоящего из рабов или даже из рабов и смешанных креолов вместе взятых. В то же время в Америке расовый состав, в котором так сильно преобладали негры, наблюдался только в Каролинской низменной стране, где выращивали рис. Там, кстати, самым ранним зафиксированным случаем привлечения африканских рабов к работе на плантациях был случай третьего губернатора колонии, сэра Джона Йеманса, основателя Чарльстона , который привез рабов с Барбадоса, чтобы расчистить землю и начать посевы. В значительной степени население Каролины, Вирджинии, Мэриленда и даже Род-Айленда и Массачусетса также было заселено белыми людьми с Барбадоса.

Сахарные плантаторы на Барбадосе, а затем и в гораздо более крупных центрах производства, таких как Ямайка и Сен-Доминго, были неутомимыми "лудильщиками" , постоянно ищущими инновации для повышения урожайности и прибыли, причем не только за счет техники земледелия, как таковой, но и за счет строгого и требовательного управления трудом, что сделало их одними из самых " опытных капиталистов своего времени ." Нам трудно примирить это с тем фактом, что их богатство, как и само процветание эпохи, было построено на жестоком фундаменте рабства, но в этом кроются корни нашей общей современности.

Новые представления об этической основе труда и социальных ценностях, которые сегодня мы могли бы назвать гуманистическими, только зарождались в Англии, но чернокожие рабы от этого мало выиграли, если вообще выиграли. Европейцам было позволено эксплуатировать африканский труд максималистскими способами, "как лошадь или корову", что было бы социально неприемлемо в случае с белыми. Эта экстремальная расовая эксплуатация началась с неустанных полевых работ, когда рабочий день начинался до восхода солнца и продолжался до сумерек, а зачастую и дольше. Изначально Королевская африканская компания стремилась к соотношению двух мужчин на каждую женщину при перевозке рабов, но так и не смогла достичь этой цели, возможно, отчасти из-за сопротивления африканцев и того, что некоторые африканские общества сами придавали большое значение мужчинам. Чтобы компенсировать нехватку мужчин, плантационный режим, возникший на Барбадосе и других островах, стал поручать женщинам некоторые из самых тяжелых работ , например, самые тяжелые работы в поле. В эпоху раннего модерна подобная практика уже была немыслима среди белых, даже для подневольных рабочих, суровое обращение с которыми иногда сравнивали с обращением с африканскими рабами. А поскольку они сажали, пропалывали и собирали урожай , чернокожие женщины, даже будучи беременными, почти в равной степени подвергались ударам плетью.

Более чем тактика, направленная просто на повышение производительности, подчинение негров таким жестоким и унизительным режимам очень рано стало ключевым психосоциальным фактором возвышения белой идентичности в новых смешанных обществах Америки; они стали для белых доказательством, в тавтологическом смысле, что люди европейского происхождения были принципиально другим типом человека, людьми, по своей природе превосходящими негров. Как пишет историк Питер Томпсон, " характер труда на сахарной плантации не имел аналогов в европейском опыте, и даже писатели, ценившие конечный продукт, характеризовали саму работу, а значит, и рабочих, которые ее выполняли, в звериных терминах". Будучи освобожденными от самых вопиющих унижений, которым подвергались порабощенные негры, даже самые низкие из белых постепенно начали отождествлять себя с " сильным