Альманах «СовременникЪ» №4(24) 2021 г. (посвященный 800-летию Александра Невского) - Альманах Российский колокол

Одна за другой катились волны, морская поверхность напоминала стиральную доску. Ветер стал усиливаться, на гребнях волн появлялись барашки. Море из синего превращалось в седое. Бегущие волны создавали впечатление, что море, покачиваясь, убаюкивает меня.

Юные минеры

Немцами были заминированы все поля, прилегающие к аэродрому. Наши минеры разминировали все окрестности: выкрутили из мин взрыватели, а мины уложили в кучи, чтобы тыловые части их вывезли.

Группа саперов остановилась во дворе у Виты. После работы по разминированию на открытом воздухе под палящим солнцем они, раздевшись по пояс, сидели за столом в тени развесистой яблони и ели из солдатских котелков гречневую кашу с тушенкой, обмениваясь впечатлениями о прошедшем дне.

– Какая стоит жара! Наверное, под сорок градусов, – сказал самый молодой курносый солдат со светлыми, коротко стриженными волосами.

– Это тебе не твоя Сибирь. Ты, наверное, привык к сорока градусам мороза, – ответил ему пожилой солдат с усами, пожелтевшими от махорки. – У нас в Поволжье бывает и пожарче.

– Он привык к сорока градусам в бутылке, а не мороза, – пошутил, улыбаясь, третий солдат, – может быть, мне сбегать?

– Отставить! – перебил его пожилой солдат.

Вита невдалеке от яблони, под которой шел разговор, сидя на корточках, разбивал молотком на мелкие кусочки старый чугун для стрельбы из рогатки.

– Смотрите, что они творят, гады, – сказал молодой боец и высыпал на стол горсть металлических блестящих шариков, – я открутил крышку одной мины.

– Это для увеличения поражающей способности, – пояснил солдат с усами, проводя рукой по волосам.

– Противопехотные мины – это понятно: идет война, – вмешался в разговор третий. – Зачем же ставить мины-игрушки? Дети могут подорваться. Я сегодня несколько «бабочек» разминировал.

Вита внимательно слушал весь разговор саперов, его очень заинтересовали шарики, и он спросил:

– Можно мне взять несколько шариков?

– Бери хоть все, – был ответ.

Недолго думая, он собрал шарики со стола, высыпал в карман и сходил за рогаткой. На вершине яблони осталось висеть несколько яблок, он прицелился и выстрелил. Яблоко упало на стол к солдатам. Они восхищались и хвалили Виту. Вита не был тщеславным и буднично ответил:

– У нас все ребята стреляют хорошо.

– Это, наверное, случайно ты сбил яблоко, попробуй еще, – сказал солдат-весельчак.

Вита долго целился, боясь промахнуться. Яблоко было сбито и упало на стол перед солдатом, который сомневался в способностях Виты.

– Бери, ешь, Фома неверующий, – раздался веселый смех солдат.

Полученных из разговора саперов сведений оказалось для Виты достаточно, чтобы пригласить меня и Хену разбирать мины. Наш путь лежал мимо Морской школы, через пустырь, тянувшийся до моря, изрезанный оврагами, поросшими крапивой. За пустырем располагался аэродром: были видны самолеты и земляные валы ангаров. За аэродромом тянулись виноградные сады, а за ними поднимались Кавказские горы. Немцы обнесли территорию аэродрома колючей проволокой. По дороге нам попадались колышки с надписями: «Разминировано». Мины были свалены кучами около колючей проволоки. Противопехотные походили на килограммовые консервные банки, противотанковые – на большие сковородки, закрытые крышками.

Мы быстро освоили разборку мин, извлекали из них шарики для стрельбы из рогаток. Толу нашли применение позже. Около одной кучи мин на зеленых прутиках, приподняв крылья, сидели красивые бабочки. Хена протянул руку и хотел схватить бабочку за крылья.

– Стой! – закричал Вита.

Я вздрогнул от этого крика.

– Это мина-ловушка, нас всех может разорвать на части, – продолжал он.

Страх охватил меня. Хена стоял неподвижно с протянутой рукой, как в игре «Замри». Мы поняли, что стоило только сжать бабочке крылья, мина взорвется.

– Не бойтесь, – ухмыляясь, произнес Вита. – Саперы разминировали все мины.

Мы внимательно осмотрели бабочку, но прикоснуться к ней не решились. Она сидела на металлической трубочке, окрашенной под цвет травы. От крыльев в трубочку шли тонкие проволочки, трубочка соединялась с миной, похожей на маленький бочонок.

Возвращаясь в город, я наступил на сухую ветку акации, и колючка вонзилась мне в пятку. Рывком выдернул колючку и пошел дальше. Однако боль мешала быстро идти, приходилось наступать только на носок. Конец колючки вонзился глубоко под кожу и причинял боль, если я наступал всей ступней.

– Ребята, надо найти что-то острое, чтобы вытащить колючку, – сказал я.

Нашелся осколок стекла, я разбил его на мелкие кусочки, чтобы выбрать самый острый, сел на траву около дороги, согнул правую ногу и осмотрел пятку. Кожа пятки была грубой и грязной. Найти место занозы удалось прощупыванием. Пришлось несколько раз плевать на пятку и стеклом соскребать с нее грязь. Затем острым кусочком стекла расковырял толстую кожу и вынул занозу.

Вита и Хена сидели на корточках рядом и наблюдали за моими действиями. Я вспомнил наставление мамы: «Если порежете или собьете ноги, бегите быстрее домой, чтобы залить рану йодом. В рану может попасть микроб столбняка».

«Разве можно быстро добежать до дома, когда до города несколько километров», – подумал я и воспользовался давно проверенным способом: из расковырянной ранки выдавил несколько капель крови и залил ее жидкостью, которая всегда была при мне, – в мочевом пузыре.

Трагедия Жинды

Передовые части наших войск вели ожесточенные бои около селения Витязево, в двадцати километрах от города. Немцы создали там оборонительные сооружения для преграждения нашим войскам наступления на Керчь. Мне впервые удалось видеть стрельбу реактивных установок «Катюша». Несколько грузовых машин выехало на пустырь между Морской школой и жилыми домами. С рельсов, расположенных на машинах, одна за другой летели огненные молнии в сторону Витязево. При этом был страшный вой, от которого закладывало уши и поднималась волна страха. Раньше такого шума и воя мне не доводилось слышать. Машины исчезли с пустыря так же неожиданно, как и появились. Очевидцы рассказывали, что склон холма, на котором была оборона немцев, был весь перепахан и выжжен.

Уходя поспешно к линии фронта, какая-то воинская часть оставила временно на территории Морской школы небольшой склад с гранатами. Мы незамедлительно ими воспользовались для глушения рыбы. Принцип действия освоить не составляло труда. В гранату вставлялся запал, рычаг бойка прижимался к корпусу гранаты, за тесемку выдергивалась чека – и гранату можно было бросать.

Первые броски гранат не увенчались успехом: рыбы у берега не было. Решили идти по высокому берегу моря в поисках косяка кефали, подошедшей к берегу на кормежку, и бросать гранаты сверху. Так и сделали, но гранаты, не долетая до воды, взрывались.

Появился опыт: «корректировщик» шел по высокому берегу и рукой показывал, где рыба, «взрывники» шли по отмели и бросали гранаты в нужном направлении.