Последний заговор Гитлера. История спасения 139 VIP-заключенных - Иан Сэйер

Пейн-Бест почувствовал, как у него гора свалилась с плеч, и смог крепко и спокойно проспать всю оставшуюся ночь, хотя его храп, походящий на «хрюканье бородавочника», не давал спать генералу Фалькенхаузену[587]. Другие заключенные, разбросанные по Нидердорфу и не посвященные в новости, ночью не сомкнули глаз.

* * *

Наступило воскресное утро, холодное и серое. Тем не менее хорошо отдохнувший Сигизмунд Пейн-Бест пружинистым шагом вышел из отеля «Бахманн» в сопровождении бывшего офицера абвера, командующего Франца Лидига и полковника Богислава фон Бонина.

Трое мужчин уже провели «военный совет», на котором решили, что самой важной частью подготовки к смене власти будет попытка «нагнать страху» на Штиллера[588]. По счастливой случайности, выходя из отеля, они столкнулись с ним, стоящим на небольшой мощеной площади перед зданием. Пользуясь случаем, Пейн-Бест сказал ему, что они хотели бы переговорить с ним внутри.

Штиллеру явно не понравилось, как это прозвучало, но трое мужчин выглядели очень решительно. Убедившись, что поблизости нет никого из его людей или людей Бадера, он последовал за ними в отель и поднялся наверх в номер Пейн-Беста. Он нервничал, но едва ли догадывался, в какую опасную ловушку попал. Бонин носил под курткой пистолет, и трое договорились, что, если Штиллер останется непреклонным, «он не выйдет из номера живым»[589].

Пейн-Бест, Бонин, Лидиг и Штиллер сели за стол, и британский шпион начал первым[590]. Вспоминая их разговор в Бункере в Дахау, он сказал: «Господин оберштурмфюрер, вы утверждаете, что вам было приказано обеспечить нашу безопасность, пока вы не сможете передать нас нашим наступающим войскам. Теперь же до нас доходят слухи, которые, похоже, указывают на то, что вы либо не желаете, либо не можете осуществить это намерение и разрабатываете план по ликвидации всех нас».

Это краткое изложение обещания Штиллера было довольно предвзятым, однако тот не стал спорить: «Нет, герр Бест, правда, я хочу сделать для вас все возможное – вам не нужно меня бояться». Штиллер напомнил Пейн-Бесту, что давно знаком с Ричардом Стивенсом: «Он может подтвердить, что я всегда хорошо обращался с заключенными». Штиллер обвинил во всем Бадера: «Вчера вечером мы с ним сильно поспорили – я сказал ему, что не позволю никому из вас пострадать, а он пригрозил прикончить меня… Вы можете рассчитывать на меня, я сделаю все, что смогу, но с Бадером ничего не поделать».

Пейн-Бест остался невозмутим. «Ну, вы говорите, что хотите помочь, но не можете, так что нас это не устраивает, – сказал он. – Мы, безусловно, не позволим вам или кому-либо еще убить нас. Поэтому мы решили, что я приму командование». Штиллер был ошеломлен этим заявлением, но не ответил. «Вы согласны? – спросил Пейн-Бест. – Могу ли я рассчитывать на ваше сотрудничество?»

Штиллер, оказавшийся между Бадером с одной стороны и этими серьезными, решительными офицерами – с другой и болезненно осознающий, что на этом этапе войны у него не осталось реального выбора, оправился от шока и дал свое согласие. Но все еще настаивал на том, что ничего не может сделать с Бадером или его солдатами СД. «Здесь вам придется справляться самостоятельно, – сказал он. – Бадер – очень опасный человек. Он входит в особый отряд штурмбаннфюрера СС Курта Ставицкого, который занимается только убийствами»[591].

Курт Ставицки был одним из самых страшных убийц гестапо, а Бадер – одним из его самых жестоких подчиненных. Как заметил Штиллер, Бадер знал, что уже обречен, и, если попадет в руки союзников, смерть 139 VIP-заложников не спасет его от повешения.

Пейн-Бест рассказал Штиллеру об обещании генерала Фитингхофа: тот предоставит роту пехоты вермахта, которая вскоре займется Бадером, если тот откажется сотрудничать. Он поручил Штиллеру передать эту информацию Бадеру и организовать встречу всех заключенных в полдень в отеле «Бахманн», где Штиллер официально передаст полномочия Пейн-Бесту.

Загнанный в угол и не имеющий возможности узнать, блефует ли Пейн-Бест, Штиллер согласился. Встреча подошла к концу.

Удовлетворенные прогрессом, достигнутым, казалось бы, в безвыходной ситуации, Бонин, Лидиг и Пейн-Бест спустились и вышли из отеля. На площади они столкнулись с Вингзом Дэем и Джоном Макгратом. Довольный собой, Пейн-Бест сообщил им, что у него все под контролем и он возьмет на себя руководство в тот же день.

«О, твоя информация безнадежно устарела, Бест, – сказал Дэй. – Все уже улажено». И он описал изумленным, напуганным офицерам, как Гарибальди организовал спасательную операцию, которую проведут партизаны. Итальянцы убьют охранников, займут Нидердорф и «отведут нас всех в горы». Нападение должно было произойти той же ночью[592].

* * *

Пока Бонин, Лидиг и Пейн-Бест были заняты тем, что оказывали давление на Штиллера, Вингза Дэя вызвали из комнаты в зале заседаний городского совета в штаб-квартиру Санте Гарибальди на верхнем этаже.

Он и Макграт поднялись и обнаружили множество итальянцев с Гарибальди во главе, великолепным в своей синей форме. Полковник Давиде Ферреро также умудрился быстро раздобыть подходящий наряд и выглядел как партизанский лидер в хорошо сшитой форме хаки с ремнем Сэма Брауна[593]. Дэй задавался вопросом, как они раздобыли это все и как им сошло с рук носить эту форму под носом у эсэсовцев[594].

Общаться было непросто, поскольку Питер Черчилль, говоривший по-итальянски, отсутствовал. Однако Дэй немного говорил по-французски и по-немецки, а Гарибальди и Ферреро хорошо говорили по-французски.

Целью встречи являлось обсуждение нападения, запланированного на ту ночь. Несмотря на то что накануне вечером Гарибальди согласился отложить нападение из-за попытки Бонина привлечь Фитингхофа, теперь он уступать не собирался[595]. Более того, план приобретал все более тревожные детали. Гарибальди и Ферреро теперь намеревались уничтожить всех немцев в Нидердорфе – не только охранников СС и СД, но и немецких заложников. Только женщин и детей оставят в живых и уведут в горы вместе с остальными заключенными.

Когда Дэй перевел это для Макграта, ирландца «чуть не хватил удар»[596]. Дэй пришел в ужас и немедленно отказался принимать какое-либо участие в таком плане.

Между Дэем и итальянцами произошел ожесточенный спор, причем Макграт решительно поддержал Дэя. В конце концов Гарибальди согласился отказаться от этой части плана. В глубине души Дэй считал его «славным, добрым парнем» и верил, что аргументы, основанные на нормах морали, его убедят. В конце концов, нападение вряд ли увенчается успехом без участия британцев.

Они разработали новый план. Роль британского контингента заключалась в том, чтобы нейтрализовать охранников СС в ратуше, как только итальянские партизаны начнут свое внезапное нападение. Охранников в других местах придется устранить по одному. Как