Последний заговор Гитлера. История спасения 139 VIP-заключенных - Иан Сэйер

десяткам хорошо вооруженных, агрессивных и нестабильных солдат СС. Ему нужно было подкрепление, и немедленно. Оставив Бадера и дальше кипеть от злости, Альвенслебен отступил и немедленно связался по радио со штабом своего батальона в Зекстене, чтобы запросить отправку боевой группы.

Спустя 45 напряженных минут крошечный отряд из 15 сержантов и капралов, вооруженных автоматами, достиг Нидердорфа. Альвенслебен приказал им занять позицию на площади перед ратушей, где в здании мэрии располагалась штаб-квартира СС и где были собраны войска СС и СД. Это было уже что-то, но этого все равно не хватало, и такой шаг мог показаться скорее провокацией, чем защитой. Альвенслебен решил вызвать еще одно подкрепление. Вместо того чтобы ждать людей из Зекстена, он вызвал силы, которые в настоящее время находились в деревне Доббиако[626], всего в четырех километрах от Нидердорфа[627]. Пока он ждал прибытия войск, он приступил к миссии доброй воли и решил успокоить встревоженных заключенных в различных гостиницах и отелях.

Из-за осторожного, осмотрительного подхода Альвенслебена Пейн-Бест и Бонин не знали о его присутствии и начали терять терпение. Бонин несколько раз звонил в штаб Фитингхофа рано утром, но ему сообщили, что боевая пехотная рота уже в пути и у нее есть инструкция подчиняться его приказам. Но пока из группы армий «Ц» прибыли только два ящика итальянского бренди и один игристого вина Asti[628]. Тем не менее Пейн-Бест считал, что заключенные в целом в хорошем расположении духа.

Встретившись с заключенными, Альвенслебен не нашел подтверждения благодушной оценки Пейн-Беста. Несмотря на смену власти, многие все равно нервничали и боялись за свою жизнь. Он пытался убедить их, что теперь они находятся под его защитой и вне досягаемости людей Бадера и Штиллера[629]. Это не помогло. Они хорошо знали Бадера. Как только они поняли, насколько малы силы Альвенслебена, стало ясно, что шансы молодого офицера вермахта выиграть бой против десятков солдат СД и СС были невелики.

Когда Бонин наконец встретился с Альвенслебеном, он согласился с этой точкой зрения. Капитан, признавший, что у него нет полномочий отменять приказы СС, его совсем не впечатлил. На довольно строгий взгляд Бонина, Альвенслебен казался слабым человеком, у которого не было никаких шансов в столкновении с Бадером[630]. Это встревожило его еще сильнее.

Через два изматывающих часа отряд из Доббиако прибыл. Он состоял из 150 человек из пехотного учебного батальона. Они не были закаленными в боях солдатами, но их было много, и они привезли с собой два крупнокалиберных пулемета. Альвенслебен разместил их на площади, направив оружие на ратушу. Теперь, когда он наконец оказался в превосходящей позиции, он почувствовал себя достаточно уверенно, чтобы противостоять Бадеру и Штиллеру. Он приказал им оставаться в офисе мэра. Ни при каких обстоятельствах ни один сотрудник СД или СС не должен был покидать окрестности ратуши[631].

Увидев эту демонстрацию впечатляющей военной силы, заключенные наконец воспряли духом и почувствовали себя свободными: гуляли по улицам, общались друг с другом и с местными жителями. Тем временем Альвенслебен продолжил представляться заключенным, встречаясь с Блюмами, Шушнигами, Марией фон Хаммерштейн, пастором Мартином Нимёллером, принцем Фридрихом Леопольдом Прусским и коммандером Францем Лидигом.

Самодовольно (и ошибочно) полагая, что он разобрался с СС, Альвенслебен совершенно не подозревал, что в рядах заключенных тоже назревают проблемы. Он был не единственным, кто посетил Шушнигов в тот день. Около полудня полковник Давиде Ферреро навестил бывшего канцлера и его жену в их номере в отеле «Бахманн» и сделал им предложение.

После того как Ферреро пришел в ярость из-за приостановки партизанского наступления, он признал силу аргумента, что безопасность Шушнига жизненно важна для будущего итальянского Южного Тироля. Поэтому он призвал Шушнига отдать себя и свою семью под защиту товарищей-партизан. Их штаб-квартира находилась на горнолыжном курорте Кортина-д’Ампеццо, примерно в 30 километрах к югу от Нидердорфа. Ферреро обеспечил транспорт, который должен был доставить туда семью Шушнига. Он указал, что ситуация в Нидердорфе все еще неопределенная, и Шушнигу нужно принять решение как можно быстрее. Шушниг отклонил предложение, сославшись на пакт солидарности, разделяемый всеми заключенными. По его словам, побег отдельных лиц может иметь неблагоприятные последствия для остальной части группы.

Капитан Альвенслебен, однако, понимал, что не успокоится, пока люди Бадера и Штиллера не будут полностью нейтрализованы. Этого можно было добиться, только если вывести их из Нидердорфа, что требовало разрешения от его начальников в Больцано. Он вошел в ратушу и позвонил генералу Рёттигеру, чтобы сделать запрос. По счастливой случайности обергруппенфюрер СС Карл Вольф – тот самый человек, который имел прямые полномочия отзывать офицеров СС – оказался рядом с Рёттигером, когда зазвонил телефон. Для молодого Альвенслебена тот момент, когда Рёттигер передал трубку Вольфу, был необычным и пугающим. Альвенслебен объяснил напряженную ситуацию в Нидердорфе, Вольф внимательно выслушал. К облегчению Альвенслебена, Вольф согласился отозвать отряд Бадера и Штиллера, добавив: «Отправьте ребят ко мне в Больцано!»[632]

Чего Альвенслебен не знал, так это того, что положение Вольфа было таким же сложным, как и положение заключенных. Капитуляция немецких войск в Италии – не санкционированная Берлином – уже была согласована Вольфом и Фитингхофом. Подписанное накануне приостановление военных действий вступало в силу через два дня, 2 мая, с последующей капитуляцией. В то же время Генрих Гиммлер вел собственную опасную игру, ведя переговоры с союзниками и пытаясь взять рейх под контроль. Его положение было критическим. Его тайная деятельность была раскрыта фюрером, и он не знал о сделке о капитуляции Вольфа и Фитингхофа, но был в курсе о поездках Вольфа в Швейцарию и держал жену и детей Вольфа под «защитой» СС. В тот же день эмиссары Вольфа возвращались из срочной поездки через линию фронта в штаб-квартиру союзников в Казерте, где официально согласились на капитуляцию. Однако, к досаде Вольфа, его авторитет пошатнулся из-за чиновников в Берлине, которые были настроены предотвратить любое поспешное перемирие. Фитингхофа и Рёттигера освободили от полномочий. Это оставило судьбу Вольфа в руках Кальтенбруннера. Поэтому оставалось только ждать, чтобы узнать, как долго будет действовать приказ Вольфа (или Фитингхофа).

Не осознавая этих важных событий, Альвенслебен оказался перед лицом настоящего кризиса. Лишившись своей власти и будучи загнанными в ратушу, Бадер и Штиллер внезапно нашли общий язык. Пока Альвенслебен говорил по телефону, они сбежали. Взяв машину, они помчались на большой скорости, только чтобы резко остановиться у одного из заграждений, охраняемых людьми Альвенслебена. Хотя они и закипали от гнева, им пришлось повернуть назад и вернуться в ратушу. Они ворвались в комнату, где Альвенслебен все еще разговаривал по телефону с Вольфом, и столкнулись с ним посреди разговора.

Оба они – даже обычно слабовольный Штиллер – были в гневе. Если люди Альвенслебена осмелятся применить