Чудовище - Ushba

Воробышек на мою отповедь отреагировал как и ожидалось: надулся, нахохлился, но призадумался. На большее я и не надеялась. Мелкий упрямец в жизни бы не признал вслух, что я права. Переходный период во всей своей красе, что тут поделать?

Известие о происшествии на финале Чемпионата моей паранойи не понравилось до крайности. Если б пьяные молодчики в черных плащах и масках просто покуражились после матча, было бы понятнее: спортивные фанаты что у магов, что у маглов одинаковы, стукнула блажь в голову после бутылки-другой огневиски, и все, пошли веселиться. Но с учетом черепа и змеи в небе и путешествия Петтигрю это все очень плохо начинало пахнуть. Тогда получалось, что и не просто моча в башку стукнула, а подсказал кто. И я благодарила Святого Патрика за упертость Воробышка: в противном случае он бы отправился туда, и кто знает, чьей была бы та палочка, которой наколдовали Морсмордре, уж не Поттера бы? Сперли же у того невезучего первачка палочку, могли и у шкета спереть, несмотря на всю его обычную бдительность. Тогда б скандал вышел еще громче, хотя писаки в газетах и так старались изо всех сил, особенно некая Рита Скиттер. Не того ли добивался тот, кто весь этот переполох устроил?

Что самое примечательное, блудный крестный так на Крит и не явился, вопреки всем опасениям шкета. Сей факт говорил в пользу того, что Блэк находился все же в Англии, а его необычный письмоносец, что прилетал пару раз на Тисовую, был лишь ширмой, чтоб крестник не изъявил желания навестить «лучшего друга отца». Если б Бродяга валялся на песочке где-нибудь на Виргинских островах и шалел от ничегонеделанья, он бы мигом примчался к Поттеру. А так, судя по всему, Блэк со товарищи рыскал по Британии в поисках Крысы и его Хозяина и о крестнике даже не вспоминал: за все десять дней не было ни одного письма. Да Бога ради, Воробей и так век бы не видел ни Псину, ни его карманного оборотня, у которого анимаг и жил на самом деле, ежели судить по письмам: было что-то такое в тех посланиях, что говорило о том, что Люпин сопел рядом, когда Блэк их писал.

Откуда я взяла Виргинские острова? А все просто: письма от Блэка приносил гуакамая — магический вид попугаев ара, у маглов, между прочим, считающийся вымершим. Нет, все же хорошо иметь знакомых контрабандистов: при определенной мере доверия они могут рассказать, что привозить в Лондон такую яркую птичку просто так, не по заказу — дело тухлое, а по заказу — стоящее не меньше двух сотен галеонов, потому как запрещены они для ввоза на продажу в Британии. Что конкретно этот сфотографированный на поляроид гуакамая, судя по насыщенности расцветки и полоскам у клюва, родом из магического заказника с труднозапоминаемым названием, что расположен близ острова Йост-ван-Дейк, и явно чей-то фамильяр. Чудненько!

Я, к слову, тоже не сидела просто так в Ирландии, а занималась тем, на что у меня вечно не хватало толком времени — переводила на понятный мне английский Бойлов манускрипт. Там ведь был не только рецепт, как вылечить человека, переобщавшегося с дементорами. Еще я чистила пещерку, небезосновательно полагая, что этот своеобразный бункер мне еще пригодится. Усиленно занималась ментальными практиками, пытаясь повторить парочку трюков, что так любил Воробей. Прикидывала, что делать дальше. И внимательно, очень внимательно следила за Меткой на левом предплечье. А она молчала, хоть и потемнела изрядно.

Тот, кто ее поставил, не спешил объявлять о своем возвращении. Никто из его меченых слуг, оставшихся на свободе, не получал от него приглашения — в этом Добби мог ручаться: домовики обожают сплетничать друг с другом. Дамблдор и его присные тоже были не в курсе, где, в какой норке спрятался Крыса. Как и я: несмотря на все свои усилия, Добби не смог его разыскать, равно как и Блэка, что говорило о том, что их серьезно прикрыли, и мне было интересно, как. Самой бы пригодилось: сидеть сиднем на Козуэе мне не нравилось категорически. Да и молчание Метки обнадеживало, тем самым подтверждая, что при должных мерах безопасности я могу не только наведаться к Фицсиммонсу или Ясме, но и взять очередной заказ на биоматериалы, пока меня еще не забыли в лондонских моргах.

Неудивительно, что тридцать первого августа я не вытерпела и вернулась в Хинчли. Воробышек тоже не вытерпел — и в результате на Хогвартс-экспресс он сел в полусонном состоянии: проговорили мы всю ночь. Его, кстати, было почти не узнать: за каких-то десять дней он не только загорел, что твой мулат, но и вытянулся еще где-то на дюйм. Так что я порадовалась, что он в июле обновил практически весь свой гардероб в Косом: магически сшитая одежда прекрасно подходила для росших не по дням, а по часам подростков, хоть и стоила соответствующе. Из магловской одежды у него были купленные на Крите рубашка и джинсы. Что-то мне подсказывало, что к следующему лету он в свои обожаемые кеды уже не влезет, а значит, где-то после Пасхи, если все будет спокойно, нам следует наведаться к маглам за новыми шмотками. Примерно с этими мыслями я проводила взглядом слегка выгоревшую на ярком солнышке встрепанную шевелюру мелкого (вот зараза! Как постригла его перед днем рождения, так он в парикмахерскую больше не заглядывал!) на вокзале Кингс-Кросс до барьера к платформе девять и три четверти утром первого сентября, прекрасно осознавая, что совсем скоро шмотки будут моей последней и самой легко решаемой проблемой.

45. «Хогвартс-экспресс»

На этот раз дементоров в экспрессе не было. Зато были Малфой и Уизли, и, по словам Воробышка, неизвестно, что хуже: встреча с нежитью или пребывание в одном купе с этой нежно любящей друг друга парочкой. Результат-то один и тот же — полное отсутствие душевных сил и положительных эмоций. Заколебали они, одним словом, мелкого до самых печенок.

Началось все с Рыжего. Этот, с позволения сказать, сын своих родителей обиделся на Поттера и за то, что тот не поехал с его семейкой на Чемпионат, и за то, что добрался на вокзал самостоятельно, забыв о друзьях и наплевав в чуткие души всех Уизли. Об этом было громко заявлено сонному шкету лично, для чего малыш Ронни не поленился обойти поезд и заглянуть во все купе, дабы найти блудного друга.

Ну, что тут