Российский колокол №3-4 2020 - Коллектив авторов

происходящим лицам. Я по возможности сачковал, пил совсем мало, надеясь, что хоть что-нибудь доверят сказать и мне. Кроме того, внимательно, скрупулезно анализировал каждое слово, каждую сказанную тамадой фразу. Мы благополучно просидели более часа, выпили по пять-шесть рюмок, за это время ваш покорный слуга уже имел кое-какое представление о «сопернике», лихо опрокидывавшем очередную рюмку. Самое главное – разобраться в интеллектуальной составляющей этого человека, найти слабые места и пробелы в знаниях. Я уже понял, что стол ведет не тамада, а просто хороший рассказчик анекдотов, душа компании, веселый, добрый человек, волею случая втянутый в эту авантюру. Стыдно об этом говорить, хочу заранее попросить прощения у того человека и у читателей, но где-то ко второму часу нашего не предвещавшего ничего экстраординарного, спокойно продолжавшегося праздника живота мне было ясно, где и в чем тамада уступает своему пока еще молчащему «сопернику». Оставалось только ждать. Вскорости мой оппонент допустил главную за этот вечер ошибку: видимо, уверившись в своей непогрешимости, видя довольные лица окружающих, он вдруг предоставил слово мне. А ведь мог победить… Продержись еще часик и дорули до окончания сам, потом наслаждайся триумфом, принимай поздравления «заказчиков». Так нет, амбиции все-таки взыграли, да и спиртное в безмерном его количестве когда-то начинает действовать.

Итак, мне предоставили слово для тоста. Стоя, в отличие от сидевшего весь вечер тамады, я поблагодарил за предоставленную возможность, долго и справедливо говорил о неоспоримых достоинствах руководителя нашего стола, его умении поддерживать веселье, теплую дружескую атмосферу, доброжелательность и уважение к присутствующим. Следующий тост меня уже попросили сказать, а не просто предоставили слово. Произнося те или иные фразы, слова, предложения, я применял более сложную, ближе к научной, терминологию. Мы действительно отличались друг от друга по уровню знаний и подготовленности к ведению подобного рода мероприятий, кроме того, я был совершенно трезвым, а те несколько выпитых ранее рюмок только помогали красноречию. В какой-то момент даже стало жалко «конкурента», ведь и ему этот турнир совершенно не нужен.

Бразды правления плавно перешли в мои руки. Оставалось только правильно и достойно довести дело до логического завершения. Соперник оказался довольно мудрым человеком – с первых произнесенных мной слов понял разницу в классе и тихо, незаметно сошел с дистанции, сопроводив «отставку» большим количеством выпитого. К моменту окончания был совсем невменяем, хотя допускаю и такое – просто притворялся… Уже прощаясь на автомобильной стоянке, Игорь протянул руку и сказал врезавшуюся в память фразу: «Ну и сволочь ты, Борис Абрамович.» Сергей и Валерий просто похлопали по плечу, пообещав заехать завтра.

Вячеслав Шульженко

Вячеслав Иванович Шульженко – доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой литературного и журналистского мастерства Пятигорского государственного лингвистического университета, член Союза писателей России.

Встречи с «Грузинскими голосами»

Промозглым декабрьским вечером 2012 года я брел по Невскому после неприятного разговора с одним из начальников «Русского мира», который, выслушав меня в течение полутора часов, наотрез отказался соучаствовать в реализации идеи создания в Пятигорске Кавказского клуба литературы и искусств, давно мною вынашиваемой. Наверное, я прошел мимо десятка рекламных баннеров, прежде чем мой взгляд вполне сознательно уперся в афишу, извещавшую о проведении в Санкт-Петербурге фестиваля грузинского кино. После нескольких лет охлаждения в отношениях между нашими странами фестиваль выглядел прорывным, неким вызовом возобладавшим в обществе антигрузинским настроениям. Только представьте: в его программу входил показ фильма Котэ Микаберидзе – звезды немого грузинского кино – «Моя бабушка», запрещенного к показу в 1929 году как «антисоветская картина» с «троцкистским отношением к загниванию советской системы», а также короткометражных фильмов Михаила Кобахидзе – «Молодая любовь», «Карусель», «Свадьба», «Зонтик», «Музыканты», «En chemin». Известно, что в общей сложности Кобахидзе снял как режиссер в Грузии всего пять черно-белых короткометражных фильмов, так как его стиль был признан формалистическим и снимать ему удавалось редко. С 1996 года проживает в Париже. В начале XXI века участвовал в выпуске французских короткометражных фильмов «В пути» (фр. En chemin, как сценарист и режиссер) и «Красные щечки» (фр. Les joues rouges, как актер). Его сценарий «Вариации о любви» проиграл один голос в борьбе за первое место в конкурсе сценариев, а впоследствии реорганизация каналов Canal+ и ARTE помешала осуществлению его проекта полнометражного фильма «Как облако» (фр. Comme un nuage). Кроме того, в рубрике «Легендарное кино Грузии» были представлены картины известных грузинских кинематографистов, признанных классиков кинематографа: Сергея Параджанова («Легенда о Сурамской крепости»), Георгия Шенгелая (мюзикл «Мелодии Верийского квартала»), Ираклия Квирикадзе («Кувшин», «Пловец»), Наны Джорджадзе («1001 рецепт влюбленного кулинара»). Современное кино Грузии представляли «Три дома» режиссера З. Урушадзе и «Постояльцы Джако» декана факультета кинематографии Тбилисского государственного университета, автора большого количества фильмов, участника международных фестивалей. Однако при всей моей огромной любви к грузинскому кино в афише заинтересовало другое: в фестивале вместе с Нани Брегвадзе принимал участие ансамбль «Грузинские голоса», или «Картули хмеби». Я встал как вкопанный, потом присел на заснеженную скамейку напротив «Пассажа», ибо эти слова странным образом вызывали в моей памяти два очень важных эпизода из моей прошлой загранично-командировочной жизни.

Начну с первого. Итак, конец роковых восьмидесятых, в Мадриде у меня – представителя одного из северокавказских вузов – «стрелка», как тогда говорили, с посредником, занимающимся поставкой молодых граждан арабских стран для обучения в СССР. Коммунистический режим трещал по швам, былая политика подготовки кадров для зарубежных друзей дала сбой, нужно было самостоятельно заботиться о новой волне студентов, приносящих вузам хорошую по тем временам выручку. Мой институт с трудом наскреб валюты, чтобы снять для меня на неделю номер в предельно недорогом отеле недалеко от Пласа-Майор, то есть Главной площади, настоящей архитектурной жемчужины, что помогло мне смириться не с очень комфортабельным номером. Пласа-Майор – квадратная в плане, с несколькими несимметричными воротами, является популярнейшим местом города, привлекающим как туристов, так и мадридцев. В галереях площади расположились магазины, торгующие в основном сувенирами, и рестораны. В центре – конная статуя короля Испании Филиппа III, а возле нее и днем и ночью выступают уличные музыканты и артисты. Не знаю, живет ли кто-нибудь в украшенных фресками домах Пласа-Майор, но если какой-то счастливчик и проживает в этом красивейшем месте – спокойной жизни ему не видать никогда. Величественная, благородная, строгая, королевская, народная – какими только эпитетами не награждали эту площадь испанские поэты! Правда, все восторги их относятся к площади в наряде XVIIIXIX столетий, а сначала Пласа-Майор никакими особыми архитектурными достоинствами не отличалась. Выделялось