Живой Журнал. Публикации 2001-2006 - Владимир Сергеевич Березин

похож на такого еврейского дядюшку, что выбился в люди в столице, и которому раз в неделю подкидывают какого-то лоботряса из местечка. Дескать пристрой сына тёти Фимы на непыльное место. И он, проклиная всё — пристраивает.

— О пристрой мне чего-нибудь, а то у нас теперь со страшным шумом все заработало и образовалась недостача. Мне уже плешь прогрызли — где шедевры? Прямо хоть на службу не заходи.

Извините, если кого обидел.

27 апреля 2006

История про разговоры (LXXXV)

— Воплотил в жизнь?

— Нет ыщо. Во первых у меня ихний пудинг есть, а он еще почище нашего колобка будет, а во вторых у меня искания — таки дрожжевой он был или нет.

— Настоящий Колобок, сказочно-афанасьевский должен быть без дрожжей. Там про них ничего нет. А ты вот понял, что за "сырое масло" имеется в виду?

— Сливки?

— Как-то странно — в сыром масле пряжён… Или Смирнов ошибается. Впрочем, у него в этом месте с № 36-м Афанасьева есть расхождения.

— Аааа вот как… я думал на сыром масле мешон… а пряжен в сыром масле… хм… холодного жима поди. У Смирнова — в сыром масле пряжен — понятное дело.

— Загадка этот колобок. Кулинарная точно. Если он в масле пряжен, то на кой хер его на окошке студить? Ведь пряженое — вкусно горячим, пока масло не остыло…

Кстати, в некоторых вариантах (кажется в сборнике Милетинского вообще —

Я колобок, колобок,

Печеный бок!

По амбару скребён,

По сусеку метён,

На сметане мешон,

Да в масле прятан,

На окошке стужон.

Я от дедушки ушёл,

Я от бабушки ушёл,

Я от зайца ушёл,

Я от волка ушел, etc.

Собственно, понятно, что Колобок — это — Солнце. Подобно, значит, блину на Масленицу. Такой народный Галелей с Коперником. Правда, кто-то пытался привить русским повадки зороастрийцев, и утверждать, что Колобок — это убывающая Луна, от которой каждый зверь помаленьку откусывает.

— Эх, бля, горе от ума. Ну, как его в масле то спрячешь?

Извините, если кого обидел.

27 апреля 2006

История про разговоры (LXXXVI)

— Слушайте, а можно я вам один вопрос задам? Вот я вас совсем не знаю, и даже не представляю, чем вы занимаетесь. Но, скажите, зачем вы ходите ночью по сети и ругаетесь с какими-то странными людьми. Я говорю это без тени осуждения, но с удивлением. Может, и мне так надо? Может, от меня ускользает Суть?

— Нет, никакая суть от Вас не ускользает. Вы себе плывете за Золотым Сруном, чем нас всех очень даже радуете. Я же про баню или там еще этакоечего-нибудь писать не умею. Ну не дал Бог. Поэтому время от времени я сцепляюсь с какими-нибудь идиотами (или неидиотами). Другое дело, что ругалась я мало раза три-четыре за все время моего здесь пребывания (как правило, по ночам, когда категорически не хочется спать) — а Вы уже заметили. Ну и еще одно. Меня действительно очень бесят некоторые вещи. В этих случаях я теряю остатки ума.

— Вы знаете, я тут советовал одной неглупой женщине. (Я позволил себе ей советовать). Дело в том, что она вела, а может быть, и сейчас ведёт долгую затяжную войну с некими злопыхателями N и NN. Мне эта война не нравится, потому что кажется очень унылой.

И я говорил: «Очень хорошо, вам нужно подъехать к N., облить его квартиру бензином и поджечь, предварительно подперев дверь палкой. Это я понимаю.

А на NN. нужно набросится в парадном и быстрым движением ножа вырезать ему гениталии. Как глазок у картошки. Это бы я тоже понял. Но изо дня в день писать друг другу гадости — вот что мне абсолютно непонятно».

— Видите ли, это явления разного порядка: поджечь квартиру — удовольствие одноразовое. А тут уже Отношения. Как прямо любовь, только наоборот.

Впрочем, я пока этой болезнью не страдаю. Моя периодическая ругань скорее напоминает попытку вырезания гениталий. Но это дурацкое занятие затягивает, поэтому надо бы притормозить.

Извините, если кого обидел.

28 апреля 2006

История про разговоры (LXXXVII)

— Финал книги его напоминает панельные многоэтажки в арабских странах. На шести этажах живут люди, а вся крыша щетинится арматурой — если захотят, то этаж достроят. А не захотят — и так хорошо.

Этот финал напоминает еврейский погром, в котором случайно задавили двух буддистов и муллу. Там много недоговорено, и конец похож на «Ночной дозор». Конец романа, я имею в виду. Конец автора, я подозреваю, несколько иной.

— А где ты видел погромы без лишней крови?

— А ты думал, отчего у меня на бороде мыло, и бока расцарапаны? И на спине следы. Да.

— Странно. А меня финал вполне устроил. Всем сестрам по серьгам.

Извините, если кого обидел.

28 апреля 2006

История про разговоры (LXXXVIII)

— Ты неестественно добрый сегодня. Пил?

— Только Пауланер-Дункель. Но сейчас я варю пельмени.

— Уважаю тебя за трудолюбие и удивительную простоту нравов.

— Это как Отечественная война — нужно начать ланч по-немецки, чтобы затем продолжить его с русским размахом. Написал рассказ, кстати.

— Очередной никому не нужный, пустой рассказ? Уважаю. Уважаю.

— Нет, очень хороший, правильный рассказ о смысле жизни, подвигах и славе — понравившийся многим, вызвавший у них слёзы радости и благодарности, потоки похвал и некоторые презенты.

— А что? Ну, я приблизительно так и сказал, только более точно.

— Нет, ты просто более объёмно выказал свою зависть, которая и так известна широким народным массам.

Извините, если кого обидел.

10 мая 2006

История про разговоры (LXXXIX)

— Надо всё-таки детей водить в бассейн. Кстати, если бы Церетели немного бы подержали под водой в детстве, может, большая часть проблем с его творчеством отпала бы.

— Не могу я их волоком тащить. Кроме того, когда их заставляешь нырять — они начинают истошно вопить: "У меня хронический тонзиллит! Шмелева (это фамилия лора) категорически запрещала нырять!" при том что Шмелева уже два года настоятельно рекомендует бассейн… Или их хлорка пугает… В общем, всё запущено.

— Просто бросьте их на глубокое место.

— Их бросали, даже с трамплина, но со дна откуда ни возьмись, всплывали два грузинских мальчика пловца, которые портили вообще всё — спасали их некстати и уносили на сушу, а