Жизнь Степана Бандеры: терроризм, фашизм, геноцид, культ - Гжегож Россолински-Либе

фракции ОУН(б). С конца 1940 г. их стали называть «бандеровцами» - в честь их лидера716. Члены ОУН(м) стали называться «мельниковцами»717. Присвоение организации или партии имени ее лидера не было редкостью для политических и военных движений Центральной и Восточной Европы этого периода. В Польше, например, сторонников маршала Пилсудского называли «пилсудчиковцами». Слово, производное от «Бандера», использовалось носителями нескольких языков и звучало по-разному: «бандеровцы» (рус.), «бандерівці» (укр.), «banderowcy» (пол.) «Вапdеrа-lеиtе» или «Вапdеrоwсi» (нем.). В разговорах между собой члены ОУН(б) также называли себя «бандеровцами». 5 октября 1941 г. украинский учитель Александр Повшук написал в своем дневнике: «Теперь у нас война. Наш украинский провод разделился на две группы: бандеровцы и мельниковцы, и они вредят друг другу. Нация раскалывается на две части. Бандеровцы - это ОУН под проводом Степана Бандеры, а мельниковцы - те, цель которых пока что неизвестна, - под проводом Мельника»718.

Название «бандеровцы», будучи в ходу еще со времен Варшавского и Львовского судебных процессов, широкое распространение получило только с 1940 г. (после раскола ОУН). Это слово фигурирует в отчетах энкаведиста Серова, датированных этим же годом, однако «бандеровцами» в этих документах названы не только представители ОУН(б), но и члены ОУН, находившиеся с 1935 г. в оппозиции к Коновальцу («молодое поколение ОУН»)719. В статье, опубликованной 21 июня 1936 г. в газете Українське слово, Сциборский назвал молодых оуновцев, которые были подсудимыми Варшавского и Львовского процессов, товарищами Вандеры [Бандера і товариші]720. Поскольку люди были хорошо осведомлены о том насилии, которое совершали «бандеровцы», за этим Разговорным словом закрепились отрицательные коннотации, особенно

среди евреев и поляков. Члены ОУН(б) использовали это название реже, чем их жертвы или противники.

После раскола обе фракции ОУН вели между собой непримиримую борьбу и стремились дискредитировать друг друга. Осенью 1940 г. ОУН(м) опубликовала брошюру Біла книга ОУН про диверсію-бунт Яри-Бандера, в которой рассказывалось о том, как Бандера, Ярый и Стецько пытались незаконно захватить власть в организации, а Мельник и другие ведущие члены ОУН этому препятствовали, тем самым защищая организацию от порочных аморальных личностей - «диверсантов»721. Редактором этого издания был Сциборский722.

В мае 1941 г. Стецько написал большую ответную статью под названием Чому була потрібна чистка в ОУН. Он назвал законным решение ОУН(б) отделиться от ОУН, в руководстве которой, по его словам, было полно предателей, не заботившихся о будущем организации и не способных организовать революцию. Стецько также защищал Ярого, которого ОУН(м) называла «монгольско-еврейским гибридом» и «советским агентом». ОУН(м) утверждала, что лучшим доказательством этого является тот факт, что Ярый женат на еврейке. Аналогичную антисемитскую стратегию применял и Стецько, когда пытался дискредитировать Сциборского. Он утверждал, что автор «Белой книги ОУН» является предателем их общего дела, поскольку тот женат на еврейке723. ОУН(м), в свою очередь, в июне-июле 1941 г. - в ответ на инвективы Стецько - опубликовала брошюру Чорна книга бунту Яри-Бандера-Горбовий. ОУН(м) назвала ОУН(б) «большевистскими агентами», готовившими «марксистско-еврейскую революцию». Мельниковцы утверждали, что Ярый и его еврейская жена живут «на наши деньги»724.

Сциборский и другие члены ОУН(м), которых Бандера обвинял в предательстве или в близких связях с евреями, были убиты во время войны, по всей вероятности, силами ОУН(б): Сциборский и Сеник -30 августа 1941 г. в Житомире, Барановский - 11 мая 1943 г. во Львове725.

II Великий збір ОУН (Краков)

С 31 марта по 3 апреля 1941 г. в Кракове состоялся II Великий збір ОУН, на котором ОУН(б) «легитимизировала» себя и «делегитимизировала» ОУН(м). ОУН(б) дала своему съезду название, которое ранее представители старшего поколения использовали при созыве II Великого збору ОУН в Риме (27 августа 1939 г.). Постановления, принятые на съезде в Кракове, были опубликованы в брошюре Постанови II Великого збору Організації українських націоналістів126. Тезисы о причинах раскола, приведенные в брошюре, очень напоминают аргументы Бандеры, которые он использовал в своем письме к Мельнику. Так, они начинаются с заявления о том, что

«после смерти полковника Евгения Коновальца фактический контроль над зарубежной частью ОУН перешел в руки людей, причиняющих ОУН вред». Авторы брошюры усматривали в этом «опасность для украинского национального движения». Они посчитали необходимым «вылечить организацию», но Мельник не сумел этого сделать, и тем самым не только «продемонстрировал полную неспособность возглавить революционное движение», но и «открыто встал на сторону предателей и вредителей организации»727.

На этом основании авторы брошюры утверждали, что «полковник Мельник стал незаконным лидером ОУН», а «Збір українських націоналістів, состоявшийся 27 августа 1939 г., не соответствовал принципиальным требованиям ОУН»728. Кроме того, они заявили, что завещание вождя (Коновальца), назвавшего Мельника своим преемником, было «выдумкой Ярослава Барановского», в то время как акт от 10 февраля 1940 г., провозгласивший главенство Революційного проводу ОУН, авторы назвали «исторической необходимостью». Этот акт и II Великий збір 1941 г. якобы спасали ОУН от «оппортунизма и разложения», а также от «опасности распада организации». Всех, кто участвовал в кампании Мельника против Революційного проводу, объявили предателями, подлежащими исключению из ОУН729. Наконец, авторы брошюры запретили Мельнику предпринимать от имени ОУН какие-либо действия и призвали всех националистов покинуть ОУН(м) и вступить в «ряды революционно-освободительного движения ОУН под руководством Степана Бандеры»730.

По тексту Постанов можно понять, каким образом ОУН(б) позиционировала себя в это непростое время. В первом абзаце организаторы краковского Збору заявили, что «идея Суверенної Соборної Української Держави в наш век превратилась в идею нового украинского мировоззрения и нового политического движения, націоналістичного движения, которое, в огне борьбы с оккупантами, приняло форму политической организации - организации украинских националистов»731. Тем самым они указывали на то, что национализм был единственным приемлемым украинским политическим движением, а ОУН - единственной украинской организацией, олицетворяющей это движение. Такой подход к политике был основным принципом фашистских систем. В частности, он предусматривал, что одной нацией может управлять только одна Радикальная националистическая партия, представленная одним-единственным человеком - символом всей нации: фюрером -в Германии, дуче - в Италии, каудильо - в Испании. В другом документе ОУН(б) того времени написано: Один нарід - один провід -

одна влада! — что было своего рода украинской версией концепции «Один народ, одна империя, один фюрер» (нем. Ein Volk, ein Reich, ein Fuhrer)132.

Во втором параграфе брошюры авторы представили свою версию истории движения. Во-первых, они назвали Михновского отцом того типа национализма, который они хотели бы видеть в своем государстве. При этом авторы не указали, что это Михновский снабдил их такими идеями, как не бери