Форточница - Натали Лавру

мне платье. Нет, я, конечно, перемерила гору вещей, но у каждого находился изъян: то в груди висит, то слишком длинное, то шов колючий… Кошмар! Наверное, швея, которая шила эти тряпки, люто ненавидит женскую половину человечества.

На Костином лице светящейся печатью отразилось выражение «заманала».

А чего хотел-то? Надо было купить мне то самое, особенное, платье и не париться. Сейчас бы попивал дома чаёк, смотрел кино. Сам виноват.

В конце концов, после нешуточных споров, заветную вещицу мне купили. И пусть Костя скрипел зубами, но это только пока. Скоро он увидит во мне женщину, поймёт, что девочка созрела. А если не увидит, сам дурак.

***

Заветный день, а точнее, вечер, настал.

Когда мы приехали, в банкетном зале уже собрался народ, человек пятьдесят, не меньше.

– Добрый вечер! – поприветствовал нас юбиляр, Леонид Павлович. – Натали, вы прекрасно выглядите! – сделал он мне комплимент.

– Спасибо, – по-взрослому сдержанно улыбнулась я. Раз уж решила быть большой девочкой, значит, надо вживаться в роль.

Леонид Павлович представил меня своей супруге, детям и внукам как девочку, которая помогла найти средства на операцию больной сиротке и пристроить малышку в приёмную семью.

Лестно, конечно, но всё было не совсем так. А если покопаться, то выяснится, что я вообще преступница.

Но родные юбиляра тепло улыбались мне, так что я не стала портить их впечатление о себе.

Леонид Павлович также обмолвился кратко, что я волонтёрю в детдоме. Откуда и узнал? Костя что ли говорил с ним обо мне? Надо будет потом расспросить.

С особым интересом на меня смотрел внук виновника торжества, Артём, на вид лет двадцати. А когда Артём узнал, что Костя – всего лишь мой попечитель, то его взгляд стал ещё более заинтересованным.

До начала программы, пока Костя здоровался и болтал с коллегами, я прошлась по стойкам с едой, выискивая, где повкуснее.

На одной из стоек стояли тарталетки с кремом, многоэтажные канапе и чашечки с маслинами.

Я ткнула шпажкой в маслину и запихнула в рот. Батюшки! Мерзость-то какая! Я сморщилась и огляделась по сторонам, ища, куда выплюнуть гадость. Увы, поблизости урн не нашлось, в салфетку тоже не сплюнешь – я на виду у всех.

Ко мне подошла молодая женщина, довольно симпатичная и со вкусом одетая.

– Маслину съела? – с улыбкой спросила она. – Я тоже в юности терпеть их не могла. Ничего, старше станешь – полюбишь, – и женщина весьма эффектно и красиво отправила чёрную ягодку себе в рот. И даже не поморщилась!

Я усилием воли заставила себя прожевать и проглотить маслину, а потом закусила тарталеткой, чтобы забить послевкусие.

И всё-таки надо поразмыслить, как связана любовь к оливкам со взрослением? Может, в них есть вещества, которые делают тебя умнее и привлекательнее? Феромоны там всякие… Попробовать что ли повзрослеть с помощью маслин? Уф! Это будет непросто. На что только не пойдёшь ради любви.

***

Не понимаю, что за несправедливость? Где стол со сладостями? Или люди с возрастом перестают любить сладкое, внушив себе, что маслины – это пища богов? Реально что ли? Где мои пирожинки с тортиками, я спрашиваю?

Вскоре нас рассадили по столикам, а на мини-сцену вышел тамада. Началось чествование юбиляра, тосты, а затем конкурсы, игры и танцы.

Никогда бы не подумала, что развлечения бывают невесёлыми. Неужели у взрослых такой унылый отдых? Ужас.

Мы всей толпой водили хоровод, держась за корму друг друга. Серьёзно! Мне пришлось положить ладони на бёдра необъятной тёти. Удовольствие, я вам скажу, так себе. Зато за меня держался Артём. Он, в отличие от меня, выглядел довольным, а после пригласил меня на медленный танец.

– Клёвый у тебя дедушка, – сказала я, не зная, о чём ещё можно поговорить.

– Да, дедуля у нас бордячком, – кивнул Артём. – А ты красивая. Я бы с тобой затусил, если бы у меня не было девчонки.

– А она не будет ревновать, что ты со мной танцуешь?

– Её здесь нет, – мотнул он головой. – Предкам она не нравится.

– Почему?

– Она увлекается пирсингом. У неё в одной правой брови пять колец.

– Ого! – выказала удивление я.

Артём сам имел вид панковатый и бунтарский: татуировка на шее, серёжка в ухе, модный чуб на голове. И девушку, видать, под стать себе выбрал. Или это она его подогнала под себя.

После танца мы разговорились и ушли от круглых столиков к стойкам с выпивкой и закусками.

– Будешь шампанское? – спросил Артём.

– Не люблю алкоголь, – ответила я.

– Что так?

– Это личное.

– М-м, понятно. Я вот тоже как-то раз напился на день студента – так меня потом три дня рвало. Водка палёная оказалась. После того случая я год ходил трезвым.

– А ты не знаешь, сладкое здесь подают? – сменила я тему.

– Вот тоже хотел узнать, – подхватил Артём. – Пошли на кухню, спросим.

Он взял меня за руку и потащил за собой в тёмный коридор, откуда появлялись и куда исчезали официанты.

Сладости мы раздобыли и вышли из кухни с тарелкой пирожных, радуясь трофею и поедая вкусняшки прямо в тёмном коридоре.

Но, как только внучок юбиляра потянул ко мне свои руки, я поспешила вернуться в зал. С чужими парнями не обнимаюсь. Принципы у меня, знаете ли.

За наш столик, где, помимо нас с Костей, сидели ещё бабы-ягодки из бухгалтерии, я вернулась сытая.

– Где это ты была? – не очень-то приветливо поинтересовался Костя.

– С Артёмом. Тырили сладости с кухни, – честно призналась ему.

– Наташа… – сердито процедил он.

– А что мне тут делать? Киснуть за столом? – парировала я. – Или попой лопать воздушные шарики на конкурсах? Ты даже на танец меня ни разу не пригласил. Сидишь тут…

На следующей танцевальной переменке Костя всё-таки соизволил выйти со мной на медляк, но как-то без особого энтузиазма.

Вот знала бы я, что его так трудно закадрить, передумала бы влюбляться. Хотя… Сердцу, наверное, не прикажешь. Всё равно бы втрескалась по самую макушку.

Как только музыка смолкла, Костя убрал руку с моей талии и спросил:

– Довольна?

– Не очень, – поморщилась я. – Тёма, вон, меня по своему желанию пригласил. А ты словно одолжение делаешь.

– Мы здесь на чужом празднике, если ты забыла. Так что, будь добра, веди себя прилично.

– Это праздник, на котором надо веселиться, а не строить из себя манекен! – в пику ему ответила я.

– Зря я взял тебя с собой, – тихо, так, чтобы его услышала только я, сказал он.

Больше я не проронила ни слова. Мы вернулись за столик.

Подходил Артём, звал меня прогуляться по залу, но я