Фарангис - Махназ Фаттахи

твой характер и что ты все равно отправишься туда, лучше мне сразу согласиться и отправиться вместе с тобой, – улыбнулся он. – Либо вместе останемся живы, либо вместе умрем. Но будем вместе!

– Фарангис, какая же ты все-таки неугомонная, – смеялся мой двоюродный брат. – Стоит дать тебе хоть немного передохнуть, как ты вновь готова куда-то бежать.

– Тебе все же нужно меня прогнать, брат. Я больше не могу терпеть разлуку со своим домом. К тому же мои корова с теленком должны быть все еще живы, и они нуждаются в заботе и уходе.

Попрощавшись с родственниками, мы всей семьей сели в машину, водитель которой согласился отвезти нас в Гилянгарб. Однако не успели мы доехать до города, как нас остановила группа военных.

– Вам нельзя ехать дальше! Вы можете попасть на мины или под обстрел!

– Пропустите нас! – закричала я, разозлившись от появления очередного препятствия. – Нам лучше умереть у себя дома, чем продолжать жить жизнью беженцев!

– Нет, сестра, – покачав головой, сказал второй военный, по внешнему виду которого было ясно, что он из других краев. – Гилянгарб еще не расчищен, и мы не можем пропустить вас.

– Либо вы пропускаете нас, либо я остаюсь прямо здесь, у дороги, с этими детьми! – препиралась я.

– Прошу вас, пропустите нас, – сказал Алимардан. – Если эта женщина чего-то захотела, то она обязательно добьется своего.

– Неужели вы не понимаете, что идете прямо в логово врага?

– Боже, помоги нам! – я, плача, воздела руки к небу.

Увидев мои слезы и плачущих детей, военные все же сжалились, и им ничего не оставалось, как ответить согласием на нашу настойчивость и уверенность.

Ступая по земле ватными ногами, я шла за мужем, державшим за руки детей, пока мы не дошли до нашего дома. Дай Бог, дорогой читатель, чтобы ваши глаза никогда не видели боли и того, что увидели мы. Наше когда-то уютное гнездышко превратилось в разворованную и разрушенную пещеру. Вся домашняя утварь была поломана и перебита, наши вещи валялись на полу. Новую детскую одежду, предназначавшуюся «на выход», я обнаружила порванной и разбросанной по всей земле. Холодильник и телевизор пропали. В доме не было ни электричества, ни воды. Держась за стену, я начала медленно пробираться в сторону двора, где мы держали корову с теленком, и прошла мимо разорванных в клочья мешков с пшеницей, которые Алимардан привез домой незадолго до иракского вторжения.

Алимардан вместе с детьми сидел на лестнице не в состоянии вымолвить ни слова. Взявшись за голову, он лишь молча смотрел на наш разоренный дом, словно на свои разрушенные мечты. Я же тем временем, вытряхнув веник, из которого посыпались мелкие камни и пыль, повязав лицо и взяв старое ведро, отправилась к колодцу. Набрав немного воды, я вернулась домой и, намочив пол, принялась подметать.

– Фарангис, что ты делаешь? – удивленно спросил Алимардан. – Неужели ты хочешь остаться здесь на ночь?

– Да, я хочу остаться в нашем доме, – встав перед мужем, уверенно ответила я. – Алимардан, даже не думай просить меня вновь вернуться к жизни беженцев. Лучше найди и подготовь место, чтобы уложить детей, и отправляйся за питьевой водой. Я тем временем приберусь в комнатах.

Постепенно отовсюду стали раздаваться знакомые голоса односельчан, которые по одному возвращались проведать свои дома, а затем привозили всех остальных членов семей. Мне было очень радостно видеть, как наше селение вновь заполняется прибывающими родственниками и друзьями.

– Фарангис, ты, должно быть, приехала сюда самая первая? – смеялись все, встречая меня.

Однажды, когда я прибиралась в небольшом сарайчике у нас во дворе, где мы держали корову с теленком, ко мне подошла соседка.

– Фарангис, я слышала, что твой теленок жив! Он сейчас в безопасности в соседнем селении.

– Клянусь Богом, если ты говоришь правду, я обязательно подарю тебе что-нибудь! – радостно вскричала я.

Побежав к мужу, я сказала:

– Алимардан, последи за детьми! Похоже, я знаю, где наш теленок! Я пойду за ним!

– Фаранг, что ты говоришь! Где ты сейчас найдешь нашего теленка? Его наверняка уже убили или же украли. Ты поражаешь меня своей наивностью. Скажи на милость, кто, найдя теленка, захочет тебе его отдать?

– Этот теленок принадлежит нам! И мы приобретали его с большими трудностями. Аллах поможет мне вернуть его. Вот увидишь! Если этот теленок все еще жив, то он вернется к нам домой!

– Знаешь… Не понаслышке зная твой характер, я уверен в том, что ты достанешь этого теленка, даже если он будет в Ираке.

– Почему ты так говоришь? Тебе разве не хочется, чтобы я вернула нашего теленка?

– Нет, я не против, – продолжая убираться, ответил он.

Обрадовавшись, я тут же взяла из дома длинную деревянную палку и отправилась за нашим теленком в самое дневное пекло. Встречая по пути многочисленные разорванные трупы овец и собак, я осторожно ступала по обожженной земле, палкой проверяя, нет ли поблизости мин. Вдруг впереди я увидела на земле мертвую корову, по своим размерам и цвету напоминавшую нашу. Подбежав к ней, я упала на колени и заплакала, поняв, что это действительно наша корова. Должно быть, кто-то выпустил ее на волю в степь, и она попала под обстрел. Мне было до слез обидно и больно видеть разлагающееся и разорванное на части тело бедного животного, к которому я успела так привязаться, но, встав, я принялась искать теленка, надеясь, что хотя бы он все еще жив и находится где-то поблизости.

Я продолжила свой путь к селению Каллечуб-Алия, встречая по дороге военные автомобили, направлявшиеся в сторону Касре-Ширин.

– Салам, Фарангис! Что ты здесь делаешь? – узнала меня одна из женщин, когда я добралась до селения.

– Алейкум салам! Ищу своего теленка, надеясь, что в отличие от нашей коровы, он все еще жив, – подавленно ответила я.

– Тогда у меня есть для тебя хорошая новость. Мне говорили, что твой теленок в нашем селении.

– Это правда? Ты не шутишь?!

– Какой смысл мне тебе врать? – рассмеялась женщина, подавая мне стакан с водой.

Утолив немного жажду и вылив остаток воды на свой платок, чтобы мне было хоть чуть-чуть попрохладнее, я продолжила свой путь значительно быстрее, ободрившаяся и радостная. Решив, что у дороги будет безопаснее, я решила избегать степных путей, так как там легко можно было нарваться на злополучную мину. Земля вокруг была настолько обгоревшей, иссохшей и изрытой взрывами многочисленных бомб и снарядов, что мне не верилось, что здесь когда-то всё было покрытой травой и цветами.

По пути одна добрая женщина, увидев, как я изнурена от жары, вынесла для меня бочонок с