Фарангис - Махназ Фаттахи

– Фарангис-ханум, вам с дочкой следует пройти сюда! – обратился ко мне один из военных при входе, где мы и разделились с Йазданом, Рахманом и Сасаном.

– Мама, не иди так быстро, – крепко взявшись за мою чадру, попросила Сохейла. – Нам надо держаться вместе.

Однако я, казалось, не слышала дочь и, сама того не замечая, довольно быстрым шагом продвигалась к месту, на которое нам указали, несколько раз споткнувшись и чуть не упав. Господин Ширпорнур и главнокомандующий Азими вместе с главой отделения КСИР в Гилянгарбе уже находились за территорией спортивного зала, где предстояла наша встреча с имамом. Зайдя в помещение, я заметила отдельную группу женщин, среди которых сначала увидела матерей мучеников Шируди и Пичак, а затем и мать мученика Кешвари на инвалидной коляске, которую толкал ее сын.

«Это матери настоящих героев войны…» – подумала я, посмотрев на этих женщин, и в мыслях погрузилась в те страшные дни нашего прошлого, когда мы впервые увидели вертолеты, которыми управляли покойные Шируди и Кешвари.

Вокруг словно царил запах войны, смешивавшийся с ароматом букетов цветов, которые принесли все посетители мероприятия, периодически хором выкрикивавшие политические и патриотические лозунги. В зале под открытым небом сидели журналисты, фотографы, юные дочки бывших в плену и освобожденных военных, которые в ожидании встречи аккуратно поправляли свои платья.

Вдруг подъехала черная машина, из которой неспешно вышел сам имам Хаменеи, вождь и предводитель иранского народа. Из зала посыпались салаваты и крики:

– Да здравствует Рахбар!

Мой отец, Алимардан, Гахраман, Джомэ, дяди и двоюродный брат – все покойные предстали в тот момент перед моими глазами и словно говорили:

– Фарангис, поприветствуй имама вместо нас!

Уделив время семьям мучеников Шируди, Кешвари и Пичак, имам в сопровождении свиты высокопоставленных чиновников подошел и поздоровался со мной.

– Салам алейкум, Фарангис-ханум.

– Алейкум салам.

– Фарангис Хейдарпур родом из Гилянгарба, – начал рассказывать имаму господин Азими. – Это настоящая героиня, которая в годы войны топором убила иракского военного, а второго взяла в плен.

– Да-да, я слышал о вас… – сказал имам.

– Я очень рада, что вы приехали к нам в Гилянгарб и своим прибытием осветили этот город, – сглотнув, с волнением произнесла я.

Имам улыбнулся в ответ на мои слова и как ни в чем ни бывало продолжил.

– Как же вы смогли так поступить? Вам не было страшно, когда вы убили иракского солдата?

– Я ударила его по голове топором. Нет, мне не было страшно в тот момент.

– Это похвально. Желаю вам всегда пребывать в здравии и благополучии.

– Спасибо. Это моя дочь Сохейла.

– Салам алейкум. Мы рады приветствовать вас в нашем городе, – не растерявшись, скромно сказала Сохейла.

– Алейкум салам. Какая вы умница.

Во время паузы, которую выждал имам, я тут же подумала о том, что было бы лучше рассказать ему не о моей личной трагедии, а о состоянии всего народа.

– Мой вождь, мы в Гилянгарбе очень нуждаемся в вашем внимании, так как лишены многочисленных условий для жизни…

Несколько минут имам уделил нам, отвечая на вопросы и внимательно выслушивая наши просьбы. В тот момент я чувствовала себя ребенком, которому, наконец, дали возможность выговориться старшим и рассказать о том, что так долго томилось в душе. Слова поддержки имама, словно какое-то целебное и успокоительное снадобье, проливались на мое израненное сердце.

– Да здравствует Рахбар! – раздавались возгласы толпы со всех сторон.

Рахбар направился к трибуне, с которой прочитал очень трогательную и сильную речь о районах Барафтаб, Гилянгарб и Танге-Хаджиян, тем самым удивив всех своими знаниями о перенесенных нами трудностях. Нам не нужно было рассказывать вождю о наших страданиях, он сам уже обо всем знал и пришел, чтобы поддержать и показать, что не забыл нас и наши подвиги, что знает о том, что мы до сих пор теряем близких из-за нескончаемых мин.

– Мама, ты слышишь?! – взяв меня за руку, сказала Сохейла. – Он сейчас говорит о тебе!

– …в вашем городе живет храбрая женщина, – раздавался голос имама из каждого громкоговорителя по всему стадиону, – которая, защищаясь, смогла взять в плен врага и повергла наземь силы агрессора. Помните это всегда и дорожите этим!

Эпилог

Сегодня Фарангис, претерпевая многочисленные трудности, вместе со своими детьми одна живет в селении Гурсефид, став вдовой в 2001 году. Ее муж Алимардан скончался в больнице от рака легких.

С апреля 2014 года Гилянгарбское отделение Корпуса стражей Исламской революции ежемесячно выделяет ее семье денежное пособие, часть которого Фарангис раздает нуждающимся, так как дала такой обет на случай, если ей будут выдаваться ежемесячные субсидии. До сих пор с большой охотой и рвением она рассказывает о войне всем интересующимся гостям города, которые приезжают в зоны бывших боевых действий.

Рахман, сын Фарангис, женился на своей родственнице Зейнаб Керами и работает в пекарне, обеспечивая деньгами не только свою семью, но и мать с братьями. Безработные и неженатые Сасан и Йаздан до сих пор продолжают жить с матерью. Сохейла вышла замуж за Али Шахбази и проживает вместе с его семьей в Гилянгарбе. Единственное, о чем сейчас мечтает Фарангис, – чтобы ее дети нашли хорошую работу и смогли обеспечивать себя и свои семьи.

В 2011 году в исламабадской больнице после длительного лечения от пневмонии скончался Рахим, брат Фарангис. Последний год жизни брата она заботилась о нем, а затем собственными руками похоронила.

Болезнь и смерть Рахима сильно сказались на здоровье и эмоциональном состоянии Фарангис.

Рахим был женат на своей двоюродной сестре – Зари Хейдарпур, дочери Мухаммадхана Хейдарпура, который в начале войны отправился за первой группой добровольцев из селения. После смерти мужа Зари осталась одна с двумя дочерьми и двумя сыновьями: Кульсум, Масуме, Мухаммадом и Али. Семья покойного Рахима также получает ежемесячное денежное пособие.

Более 6 лет участвовавший в войне Ибрахим, не имея какой-либо работы, вместе со своими тремя сыновьями: Хамидом Резой, Умидом и Мухаммадом Махди – сейчас проживает в Исламабаде, где он обратился в офис КСИР за получением пенсии ветерана. Среди всех сыновей Ибрахима лишь один окончил институт и получил диплом, но также не смог найти работу.

Саттар, по документам официально получивший 20 % инвалидности, женился на своей двоюродной сестре Маниже Санагу, от которой у него пока нет детей, и также проживает в Гурсефиде.

Лейла, без вести потеряв мужа, уже несколько лет одна воспитывает троих сыновей: Эхсана, Ашкана и Ирфана.

Джаббар, по документам официально получивший 30 % инвалидности, учился и одновременно преподавал