Там, где живут книги. История книжных магазинов от Франклина до «Амазон» - Эван Фрисс

не платит ни аренды, ни налогов, ни штрафов, а нередко и свой товар добывает бесплатно». Владельцы книжных намекали, что уличные торговцы продают краденое. Иногда обвиняли открыто: «У нас нет доказательств, но мы догадываемся, что эти книги украдены». Американская ассоциация книготорговцев даже наняла частного детектива, чтобы определить, откуда уличные продавцы Верхнего Вест-Сайда берут свои книги. Но детектив ничего подозрительного не обнаружил.

Когда Джилл Данбар нашла на книжном развале на Шестой авеню книгу, которая якобы была украдена из «Трех жизней», она прямо сказала об этом «обвиняемому». Подошел Хасан и дал совет коллеге, которого обвиняли в краже: «Когда белая женщина говорит, что какая-то вещь принадлежит ей, значит, так и есть». Кражи были вечной проблемой книжных магазинов. Даже Сьюзен Зонтаг признавалась, что крала книги из магазина «Пиквик» в Голливуде. (Таким образом она «собирала» издания из цикла «Современная библиотека», и однажды ее поймали с поличным на краже «Доктора Фаустуса» Томаса Манна.) «Три жизни» и еще одиннадцать книжных, в том числе магазин «Оскар Уайльд», напечатали листовки и выступили против развалов: «Не покупайте книги у воров». (Кстати, на первые литературные чтения в «Трех жизнях» позвали именно Зонтаг, гениального автора и бывшую книжную воровку.)

Поддавшись лавине критики со стороны «законных книжных», как их назвали в «Паблишерз Уикли», Департамент налогообложения и финансов штата Нью-Йорк начал расследование по делу о возможном уклонении от уплаты налогов. Под удар попали главным образом бедные уличные торговцы (некоторые из них были бездомными). Для торговли книгами лицензия не требовалась, но продавцы были обязаны платить налоги. При этом «Барнс энд Ноубл» установили уличный стенд у входа в флагманский магазин на Пятой авеню с надписью: «Не облагается налогом на продажу». Это было сделано специально. Одним из немногих книгопродавцев, кто во всеуслышание заявлял, что не имеет ничего против уличной торговли, был Фред Басс из «Стрэнда». «Они никому не вредят», – говорил он об уличных торговцах.

Не обнаружив признаков преступной деятельности, оппоненты сменили тактику. Заявили, что уличные книготорговцы портят облик города. Представитель руководства Американской ассоциации книготорговцев жаловался, что «эти ребята приходят, разгружают коробки, продают книги возле какого-нибудь книжного, уходят и не убирают за собой», тогда как хозяева традиционных магазинов всегда сгребают снег и подметают тротуары. Кэрол Грейцер, представитель демократической партии и городского совета из Гринвич-Виллидж, предложила отменить «закон 33», дающий уличным книгопродавцам право торговать без лицензии. В то же время она объявила войну велосипедным курьерам – еще одной группе населения, состоявшей главным образом из небелых, финансово уязвимых людей. Велокурьеры и уличные торговцы оказались легкой мишенью: они не могли защищаться и были визуальной помехой, «бельмом на глазу» и символом неблагополучия.

Впрочем, некоторые ньюйоркцы считали, что благодаря торговцам город, напротив, становится безопаснее. «Здесь тебя никто не ограбит», – говорил житель Ист-Виллидж, указывая на книжные развалы. 51-летний житель Вест-Виллидж признавался, что предпочитает парковаться у развалов: «Никто не взломает машину, так как рядом книжные развалы». Книготорговцы тоже считали себя своего рода охранниками общественного порядка. «Я – публичный человек», – говорил Хасан, имея в виду концепцию, описанную в популярной книге Джейн Джейкобс «Смерть и жизнь великих американских городов». Джейкобс, которая тоже жила в Гринвич-Виллидж, писала, что именно люди, подобные Хасану, определяют облик городского квартала. Их ожидаешь встретить на одном месте; они знают все местные новости, пользуются доверием жителей и придают району индивидуальность. «Люди вроде меня – глаза и уши улицы», – говорил Хасан. Местные даже оставляли книгопродавцам запасные ключи от своих квартир и просили присмотреть за малышами и машинами, припаркованными вторым рядом. Все знали их в лицо. Туристы в первую очередь обращались к ним за помощью. Чаще всего Хасана просили не порекомендовать книгу, а объяснить, как пройти на Кристофер-стрит.

Тем не менее демонизация уличных торговцев продолжалась и достигла кульминации в 1993 году, когда был принят «местный закон 45» – по иронии судьбы его продвигал тот самый член городского совета, который когда-то предлагал освободить уличных торговцев от лицензии. Теперь он стал лоббистом, а его клиентами были два объединения предпринимателей[72] из Мидтауна. Один из адвокатов выразился, что называется, в лоб: «Проблема не в том, чем они занимаются, а в том, как они выглядят».

Того же мнения придерживались городской совет Нью-Йорка и мэр Дэвид Динкинс, что и привело к принятию закона. В нем говорилось, что уличные книжные развалы представляют «угрозу для общественного здоровья, безопасности и благополучия». Из-за «чрезмерного разрастания» развалов уличные торговцы столкнулись с ужесточением ограничений. Ограничения существовали и раньше: например, нельзя было вставать рядом со спуском в метро, автобусной остановкой, пешеходным переходом и входом в здание. Теперь же в некоторых кварталах уличную торговлю полностью запретили: нельзя было торговать на определенных участках Пятой авеню в Мидтауне, на Сто двадцать пятой улице в Гарлеме, на Фултон-стрит в Бруклине. Но книгопродавцы по-прежнему имели право торговать без лицензии.

Руди Джулиани, ставший мэром после Динкинса, обещал сделать город более пригодным для жизни и объявил войну мелким правонарушителям: мойщикам машин, навязывающим свои услуги автомобилистам в пробках, «зайцам», перепрыгивающим через турникеты в метро, и уличным торговцам, не желающим следовать правилам. Лейтенант полиции из Ист-Виллидж сообщал, что борьба с торговцами-нарушителями стала для него «главным приоритетом». С улиц прогоняли любого, кто вставал ближе двадцати футов от входа в здание или перегораживал тротуар. Полицейские по всему городу ходили с баллончиками краски и наносили на тротуары желтые ограничительные линии специально для книжных развалов. Книготорговцы из Вашингтон-сквер-парка утверждали, что эти линии часто были нанесены неправильно.

Торговцам из Вест-Виллидж также добавил проблем и их ближайший сосед – Нью-Йоркский университет. В том же году, когда был принят «местный закон 45», университет установил у входа в библиотеку ряд гигантских растений в ящиках. Администрация университета назвала это «благоустройством», книготорговцы – объявлением войны. Их излюбленное место торговли заняли предметы, которые невозможно было сдвинуть с места. Книготорговцы обратились в местный комитет. Поскольку университет не получал разрешения на установку ящиков, их пришлось убрать. Но администрацию это не испугало, и университет снова установил ящики, теперь уже заручившись разрешением. «Мы не против книжных развалов. Мы любим книги, – заявил представитель университета и уточнил: – Но иногда у нас бывают разногласия».

В войну с развалами вступили все: университет, полиция, СМИ, даже почтальоны. «Парии» воевали и между собой, отдавая себе отчет, что ситуация может ухудшиться. Хуже всего пришлось торговцам с Шестой авеню. Посыпались штрафы. Хасана оштрафовали за то, что одна книга выступала за пределы выделенного места. Полицейские конфисковали весь его товар. И хотя штраф потом отменили, книги