Там, где живут книги. История книжных магазинов от Франклина до «Амазон» - Эван Фрисс

остались в полиции, потому что он из принципа отказался платить, чтобы их забрать. В другой раз полицейские велели ему передвинуться, хотя он тщательно измерил расстояние до своего места. Они забрали книги Мадрика, потому что у того не было карточки налогоплательщика. Торговцы, обосновавшиеся у больницы святого Винсента в нескольких кварталах, – Дебора в бейсболке задом наперед и Ирвинг «Изи» Ривера, часто торговавший не только книгами, – привыкли к новому распорядку. Быстро развернуться. Быстро продать. Быстро свернуться, когда появится полиция. Быстро найти новые книги на продажу.

Городские власти давно пытались выгнать уличных торговцев из Гарлема, особенно со Сто двадцать пятой улицы, где на тротуарах было не протолкнуться. Там продавали еду, сумки, кассеты с записями выступлений Малкольма Икс и, конечно, книги. Владельцы местных магазинов (обычно белые) жаловались на уличных торговцев, в массе своей иммигрантов из Западной Африки. В 1994-м в рамках мер по ужесточению уличной торговли полиция провела рейд в этом районе. Не обошлось без драки; арестовали двадцать два человека.

Столкнувшись с враждебной политической обстановкой, инфраструктурными сложностями и фундаментальными переменами в книготорговой индустрии, многие уличные торговцы к концу двадцатого века прикрыли лавочку. Потом случился теракт 11 сентября. Туристический поток существенно уменьшился; тротуары опустели.

В последующие годы люди стали делать покупки онлайн, отдавать предпочтение электронным книгам (а для них не существовало вторичного рынка), перестали носить с собой наличные, начали ходить, уткнувшись в телефон и не замечая книжных развалов под ногами. Заткнув уши наушниками, прохожие перестали реагировать на выкрики книжных зазывал. Закат уличной торговли совпал по времени с борьбой независимых книжных за выживание. Но у книжных развалов не было защитников. Их исчезновение не оплакивали в СМИ.

В 2003 году Рамон Карабайо из Куинса перебрался с тротуара в арендованный магазинчик с двумя котами. Ассортимент «Барко де Папель» состоял главным образом из детских книг на испанском языке. Карабайо скучал по шуму улицы и пестрой толпе. В этом районе, говорил он, «покупка книг в книжном магазине – для богатых». Вскоре он снова открыл уличный прилавок в нескольких кварталах от своего арендованного книжного.

Некоторым книжным развалам удалось выжить. Кирк Дэвидсон начал торговать книгами у входа в метро на Западной семьдесят второй улице еще в 1986 году. За тридцать лет у него накопилось более двухсот штрафов. Некоторые соседи его обожали. Другие в свободное время строчили кляузы.

Еще одним «последним из могикан» был Чарли Майсак. Его передвижной книжный находился в заклеенной изолентой «Хонде Сивик», которую он парковал в Верхнем Вест-Сайде за 144 четвертака в день. К штрафам Чарли привык, но в 2010 году полиция начала конфисковывать его книги. «Видимо, это конец», – со вздохом признавался он. Однажды полицейские конфисковали сотни книг, которые он не убрал на ночь и просто накрыл брезентом. Среди них были ценные экземпляры из библиотеки Уильяма Кунстлера. Кунстлер и Майсак были юристами, но Майсак давно лишился лицензии, а Кунстлер стал одним из самых знаменитых адвокатов страны и защищал «чикагскую семерку», участников тюремного бунта в «Аттике» и Х. Рэпа Брауна, чей судебный процесс прервали после убийства его друга Фезерстоуна по прозвищу Перо, продавца «Барабана и копья». Кунстлер поддерживал продавцов книжных развалов. Двое торговцев с Шестой авеню вспоминают, как он пригрозил полицейским, выбросившим их книги в мусорный бак, что, если они сделают это еще раз, им «придется иметь дело с ним».

В 2015 году Закари Аптекар все еще торговал на книжном развале у Вашингтон-сквер-парка. Но он стоял там один. Многие продавцы переключились на онлайн-торговлю. Один открыл традиционный магазин в арендованном помещении. Но большинство бросили книготорговлю. Теперь место книжных развалов заняли уличные танцоры, комики, джазовые трио, был даже один пианист, который каждый день прикатывает пианино на колесиках. Ассортимент Аптекара не слишком изменился: наибольшей популярностью, как и прежде, пользуются Марк Твен, Трумен Капоте и Джейн Джейкобс. Клиентура тоже осталась прежней: студенты Нью-Йоркского университета, туристы, местные жители. Но он чувствует, что лучшие деньки в прошлом. «Раньше здесь было весело: чудесные люди, атмосфера товарищества, прекрасные книги, само это место. Теперь ничего не осталось». Теперь торговать скучно, признается он.

Пара отчаянных душ решили заняться уличной книготорговлей уже после ее краха. Джен Фишер родилась во Флориде и, кажется, этого стыдится. Приехала в Нью-Йорк в 2012 году с четырьмя сотнями долларов в кармане. Джен любила книги, часто ходила в книжные и помогала друзьям, работавшим там продавцами. А потом решила открыть свой «магазин на тротуаре».

Она обосновалась в Ист-Виллидж на авеню А возле Сент-Маркс-плейс. Почему выбрала именно это место, сама не знает: «Я верю в волшебные совпадения». Договорилась с Тони, хозяином местного винного бара, который разрешил подвинуть столик чуть ближе к входу. Никто не шел ей на уступки, а Тони протянул руку помощи.

На ее столике можно найти книги по искусству и кинематографу, сборники стихов (Фишер сама пишет стихи) и интеллектуальную литературу. Она любит Антонина Арто и терпеть не может Пола Остера. («Если я буду продавать Остера, мне придется о нем говорить, а я не хочу».) Фишер ищет книги по всей стране и занимается пополнением ассортимента в основном зимой; точно знает, какие издания быстро купят. Но книги для нее – не просто способ заработка. Она продает лишь то, что нравится ей самой, и книги, вдохновляющие на интересные разговоры. Как Рон с Шестой авеню, хранивший на прилавке Библию, Фишер утверждает, что у книг разная аура.

Вместо склада у Фишер маленькая квартира в Бруклине и большой голубой «Бьюик». Книги кочуют из багажника на столик и обратно в багажник. Она обращается с ними бережно. Книги в переплете обернуты в пленку; забирая домой, она их протирает. Один день на улице для книги равен году в помещении, говорит она.

Устав стоять, Фишер садится на багажник машины. «Это очень сложно физически», – объясняет она, когда ее спрашивают, почему уличных книготорговцев так мало. И «аренда слишком высокая», в шутку добавляет она. Тем не менее ей нравится быть «редкой птицей». Она жалеет, что книжных развалов в Нью-Йорке стало так мало: она бы сама покупала там книги.

Полицейские к ней не пристают. За все время ей выписали всего один штраф. Уличных книготорговцев почти не осталось, поэтому их уже не воспринимают как угрозу. А может, все дело в том, что Джен – красивая белая женщина. Впрочем, она переживает, что отношение полицейских или местных может измениться: «Если соседи решат, что я им не нравлюсь, меня выкинут в долю секунды».

Она сравнивает свой