Там, где живут книги. История книжных магазинов от Франклина до «Амазон» - Эван Фрисс

Не такой, как все

В двадцать первом веке быть не таким, как все (чудаком, ботаником, книжным червячком), стало модно или, по крайней мере, не зазорно, как в начале двадцатого века. Благодаря одному эксцентричному книгопродавцу из Остина весь город понял, что нет ничего плохого в том, чтобы отличаться от других. Даже девиз столицы Техаса гласит: «Остин не хочет быть таким, как все».

Не Стив Берку, совладелец магазина «Книжные люди» (Book People), придумал эту фразу, но именно из-за него она стала популярной. «Книжные люди» открылись еще в 1970 году, за несколько десятков лет разрослись до 2200 квадратных метров и стали техасской достопримечательностью, известной во всем книжном мире. В 2002 году сеть «Бордерз» объявила о предстоящем открытии магазина напротив «Книжных людей». Берку возглавил протест с целью этого не допустить. Протест перерос в общегородскую кампанию по поддержке местных независимых и самобытных компаний. Берку заказал 5000 автомобильных наклеек с надписью: «Остин не хочет быть таким, как все». Их раскупили за неделю. Магазин «Книжные люди» и его союзники также спонсировали экономическое исследование. Экономисты спрогнозировали, что покупка книг в «Книжных людях», а не в «Бордерз» в три раза благоприятнее скажется на местной экономике. В 2003 году «Бордерз» передумали открывать магазин в Остине, а Берку стал героем книготорговой отрасли.

Он по-прежнему считает, что быть не таким, как все, очень важно. Так, он вешает объявления о мероприятиях в туалете. Нанимает цирковых гимнастов для выступления на книжной вечеринке. А однажды провел презентацию книги об убийстве, совершенном бывшим управляющим его же магазина.

В 2018 году Берку вышел на пенсию, продав несколько сотен тысяч автомобильных наклеек с надписью: «Остин не хочет быть таким, как все». Футболки с той же надписью начали продавать в аэропорту Остина. Сеть «Бордерз» давно разорилась.

10. Книжный развал

На складных столиках в несколько рядов лежали подержанные книги. Покосившаяся пирамида из пластиковых ящиков высилась на тротуаре; книги – священные объекты – лежали на старых покрывалах и картонках, но никогда не на асфальте. Даже долларовые книги в мягких обложках не касались асфальта. Так выглядела уличная торговля книгами.

С южной стороны Вашингтон-сквер-парка и возле здания библиотеки Нью-Йоркского университета – двенадцатиэтажного браунстоуна из красноватого кирпича, построенного архитектором Филипом Джонсоном, – располагались небольшие книжные развалы по шесть-семь столов. Продавец Рик в очках в тонкой оправе, клетчатой рубашке и с зажженной сигаретой в зубах специализировался на Тимоти Лири. Алан часто ругался и велел покупателям идти в «Стрэнд». Старина Эл носил костюм и берет и всегда курил сигару. Он продавал карты. Эверетт в любое время года носил шорты, шлепанцы, поясную сумку и зимнюю шапку. Все считали его бездомным, а он жил в квартире за углом, на улице Макдугал. Пол выглядел как подросток 1990-х из пригорода и носил одежду в стиле гранж. Борис приехал из СССР. Тони – из Чехии. Зак родился в Нью-Джерси.

Их всех объединяло одно: они торговали подержанными книгами и каждое утро выгружали свой товар из коробок из-под бананов, которыми с ними охотно делились менеджеры продуктовых магазинов. Коробки, ящики, складные столы и брезент на ночь отправлялись на хранение в квартиру, фургон или на склад.

Эти книжные развалы возле парка являлись приметой Нью-Йорка 1980-х и 1990-х годов. На Шестой авеню можно было купить Стейнбека и Стайн, каталоги книжных магазинов и книги доктора Сьюза, учебники по палеонтологии и порножурналы. Как и продавцы книжных магазинов, торговцы развалов любили пообщаться. Книжные рынки в Ист-Виллидж, в Верхнем Вест-Сайде и Мидтауне привлекали книголюбов, находивших здесь книги на любую тему.

Естественно, никто не называл их книжными магазинами. Их называли развалами, рынками, лотками, а продавцов – лоточниками, уличными торговцами, шушерой, бельмом на глазу Нью-Йорка, препятствием свободному проходу и мошенниками. Но эти продавцы сыграли важную роль в истории американской книготорговли – роль, которую часто недооценивают. Охотники за дешевыми изданиями, любители поговорить о книгах и люди, просто не желающие идти в традиционные книжные магазины, считали развал местной достопримечательностью. Развал был неотъемлемым элементом урбанистического пейзажа и создавал неповторимый облик города. Развалы также усложняли определение «книжного магазина» и самого понятия «книготорговец».

В Париже традиция уличной книготорговли восходит к шестнадцатому веку. Букинистов периодически запрещали (Людовик XV не желал видеть их на улицах), но они всякий раз возвращались. Американцы в Париже, от Томаса Джефферсона до Эрнеста Хемингуэя, с восторгом бродили по книжным развалам, как и французские писатели, которые покупали книги на берегу Сены, затем садились в кафе и там писали свои. Вот как описывал сцену уличной торговли книгами в 1845 году Оноре де Бальзак:

Разве можно пройти мимо и не заглянуть в один из этих маленьких продолговатых ящичков шириной с плиту парапета, что выстроились на набережной и соблазняют книголюбов табличками с надписью «четыре су – шесть су – десять су – двенадцать су – тридцать су»? Поэты, философы и люди науки безвозвратно потеряли много часов, бродя по этим великолепным катакомбам. Сколько книг за десять су можно было бы написать за время, потраченное на разглядывание книг по четыре су!

Владельцы многих первых книжных в США раскладывали часть своего ассортимента на улице – на полках, столиках, в корзинах и тележках. На самом деле уличная торговля в США имеет вековую историю. В начале девятнадцатого века в каждом городе было несколько рынков. В эпоху бюджетного многоквартирного жилья улицы Нижнего Ист-Сайда были сплошь заставлены тележками. «Шали, бананы, клеенка, чеснок, брюки, не слишком свежая рыба, готовые очки» – здесь можно было купить все. На рынках пахло бочковым рассолом. Имелось место и для книг. (Книги и рассол – это сочетание вернулось в Нижний Ист-Сайд в 2020 году с открытием книжного магазина Sweet Pickle Books – «Сладкий маринованный огурчик».)

Уже в 1923 году репортер «Нью-Йорк Таймс» сокрушался, что «ряды уличных торговцев поредели». Мальчишки, разносившие газеты, торговцы фруктами и пахтой никуда не делись, но «исчезли торговки яблоками и женщины с корзинами кренделей». Причин тому было несколько. Во-первых, бюрократия: город предъявлял все больше требований к лицензированию торговли. Во-вторых, автомобили. С появлением автомобильного транспорта улица стала опасным местом. Тут больше не продавали, не покупали и не играли в мяч. Даже ходить по улицам стало небезопасно из-за увеличившегося числа прохожих.

Но книжные развалы по-прежнему манили покупателей. Прилавки с книгами стояли на заднем дворе «Готэма»; там же, в саду, устраивали вечеринки. Книжные прилавки у