Не имеющий известности - Михаил Борисович Бару

В год открытия столовой в Островском благотворительном обществе состояло 175 человек. Общество, кроме содержания столовой, выдавало единовременные и постоянные пособия нуждающимся, оплачивало баню неимущим, покупало бедным ученикам одежду, обувь и учебные пособия.

И о делах богоугодных. В 1890 году упразднили церковь во имя святого преподобного Алексия человека Божия при островской тюрьме. Ту самую, которую за двадцать семь лет до этого устроил купец-фальшивомонетчик Орлов. Упразднили, сломали и выстроили новую тюремную церковь, побольше. Называлась она теперь сложнее – во имя преподобного Алексия человека Божия и в память избавления его императорского величества государя императора Николая Александровича от угрожавшей ему опасности 29 апреля 1891 года в Японии, в городе Отсу. Церковь была построена на добровольные пожертвования островичей и обошлась в общей сложности в 5000 рублей, из которых двести дала сама тюрьма, а четыреста и землю под строительство – городская дума.

Перейдем к промышленности. По данным Псковского губернского статистического комитета, Остров к концу XIX века превратился в один из самых крупных российских центров торговли льном. В 1893 году город и уезд давали 15% льняного экспорта России. Торговля с заграницей была налажена непосредственно через конторы иностранных компаний, расположенных в Острове. В 1897 году на пятнадцати льняных складах в городе хранилось продукции почти на три миллиона рублей, а на двадцати девяти уездных складах – чуть более чем на 300 000. Золотой век Острова был льняным. На этом льняном фоне вся остальная полукустарная промышленность города и уезда смотрелась как собака породы чихуахуа на фоне индийского слона. Заводов и фабрик в городе и уезде было много, но их размер, но количество рабочих на них занятых, но стоимость выпускаемой продукции… К примеру, имелся в Острове мыловаренный завод. Не то чтобы завод с большой кирпичной трубой, цехами и гудком, который зовет еще затемно рабочих стать к мыловаренным станкам, но завод, где работали трое рабочих и производили в год мыла на 500 рублей. Какие уж тут кирпичная труба и гудок… В уезде был точно такой же мыловаренный завод с тремя рабочими, только производили они мыла в год на 200 рублей. Мукомольные предприятия в Острове были не крупнее мыловаренных. Их было два, и работали на них пять человек, то есть по два с половиной на каждом, и продукции они производили на тысячу с небольшим рублей в год. В уезде таких мукомольных предприятий, а попросту говоря мельниц, имелось сто девять и работали на них сто двадцать восемь рабочих. Если поделить количество рабочих на количество мельниц… Таким же был и Островский завод прохладительных напитков – трое рабочих. Правда, производили они этих напитков на целых 2000 рублей в год. По сравнению с этими заводами два городских кирпичных завода были просто гигантами – их было два, на них работали целых двадцать человек, и производили они кирпичей на 11 000 рублей в год. В уезде кирпичные заводы были куда мельче – на пяти заводах работали четырнадцать человек и продукции они производили всего на две с половиной тысячи рублей. Были заводы не просто мелкие, а очень мелкие. К примеру, на дюжине дегтярных заводов в уезде работала ровно дюжина человек, выгонявшая дегтя на 800 рублей в год. Самыми крупными предприятиями в уезде были лесопилки – их было две и на каждой работало по восемь человек. Обе лесопилки производили продукции на пятнадцать с лишним тысяч рублей в год. Остались неперечисленными только кожевенные, красильные, синильные, овчинные заводы и маслобойни. Впрочем, они вместе взятые давали продукции… И на 10 000 не наберется. Это вам не льняные миллионы. Доходную часть островского бюджета, составившую в 1897 году немногим более 35 000 рублей, с доходами от льна тоже лучше не сравнивать. И еще об островской промышленности. На всех островских заводах и фабриках работало около двухсот человек, а в переработке льна было занято более трехсот.

Заканчивая разговор об островском XIX веке, упомянем еще два события. В 1898 году сгорела типография купчихи Степановой. Через год другая купчиха – Анна Григорьевна Фуфаева открыла в Острове типографию. В этой типографии в 1913 году будет издана первая книга по истории Острова – «Летопись г. Острова и его уезда Псковской губернии (Материалы к истории г. Острова и его уезда)» протоиерея Николая Александровича Панова.

Чуть не забыл. В конце XIX века проживали в Острове 6258 человек, и помещались они вместе со всеми своими домами, огородами, церквями, собором, молитвенным лютеранским домом, синагогой, трактирами, торговыми лавками, постоялыми дворами, кузницами, парикмахерской, больницей, тюрьмой, тремя богадельнями, Домом трудолюбия, городским садом, керосиновыми фонарями, льняными складами, типографией, женской прогимназией, городскими училищами, мыловаренными, кирпичными и красильными заводами на площади в 103 гектара, или чуть более одного квадратного километра.

Восемнадцать улиц и переулков

XX век в городе начался с того, что городской голова Федор Васильевич Семендяев на собственные средства устроил в городе артезианский колодец, дававший воду в большом количестве и хорошего качества. На пятьсот пятьдесят девятом году существования Острова. Глубиной колодец был чуть более 70 метров и обошелся городскому голове в пять тысяч личных, а не общественных рублей. Еще тысячу он заплатил за то, чтобы воду из колодца провести в собственный дом. Самим же колодцем могли пользоваться и все остальные островичи. Даже и не думайте говорить: «Тоже мне событие!» – и усмехаться. На рубеже позапрошлого и прошлого веков провинциальная Россия из «немытой» превращалась в мытую. Так было не только в Острове. Так было и в Коломне, и в Серпухове, и в вятском Котельниче, и в вологодском Грязовце… Правда, в соседних Великих Луках водопровод появился только в 1937-м, а в соседнем Гдове и вовсе в 1955-м, но сейчас не о них. До устройства городского водопровода в Острове было еще очень далеко, но начало было положено артезианским колодцем, устроенным на средства Федора Васильевича Семендяева. На личные средства, потому что в городском бюджете денег на устройство водоснабжения не было. Что удивительнее всего – не было даже для городского головы. Федор Васильевич и вообще много сделал для благоустройства города. При нем благоустроили набережную реки Великой – устроено несколько спусков к реке, проложены параллельно реке две аллеи и обсажены деревьями. Горожане прозвали эти аллеи Семендяевским бульваром. Аллеи и сейчас есть, и деревья на них растут те самые, которые посажены при Семендяеве, вот только жаль, что Семендяевским бульваром никто это место давно не называет.

Каких-то эпохальных событий в