История царя Пирра Эпирского - Саркис Суренович Казаров

начинает рыдать над телом недавнего противника (Plut. Pyrrh., 34). Какие мысли в тот момент могли прийти на ум Антигону? Гиероним из Кардии устами Плутарха, передающего данную историю, желая скрыть сентиментальность своего покровителя, говорит о том, что эти слезы были вызваны воспоминаниями Антигона Гоната о деде и отце, а также мыслями о превратностях судьбы. Но, как нам представляется, Гонат не мог не вспомнить и те годы юношеской дружбы, которые, видимо, связывали его с Пирром. Их знакомство должно было произойти, когда Пирр, лишившись своего царства, семнадцатилетним юношей оказался при дворе деда и отца Антигона Гоната. Пирр и Гонат были ровесниками, что облегчало их сближение. Впрочем, с 290-х гг. до н. э. Пирр выступал одним из соперников отца Антигона Гоната.

Новый импульс взаимоотношениям Пирра и Антигона Гоната (уже после краха власти Деметрия Полиоркета в Македонии) должно было придать вторжение в страну в 286 (или 285) г. до н. э. грозного противника — Лисимаха[580]. Оба молодых правителя (Антигон тогда контролировал ряд территорий в Греции), не очень-то полагаясь на свои силы и испытывая друг к другу взаимное доверие, основанное к тому же на личном знакомстве, заключили между собой некий секретный союз[581]. К огромному сожалению, об условиях этого договора ничего неизвестно. Впрочем, то, что он носил оборонительный характер и был направлен против Лисимаха, — это не вызывает никаких сомнений. Вместе с тем можно предположить, что он содержал и некоторые другие условия, в том числе, не исключено, и обязательства Антигона по оказанию помощи Пирру в определенной ситуации, как это было, например, при подготовке его западной кампании[582]. О самом факте заключения договора между Пирром и Гонатом известно лишь из фрагмента «Флейтисток» (Αύλητρίδες) Феникида, где поэт с шуткой упоминает о нем (Hesych., s. ν. Δύνασαι σιωπάν = CAF. III. P. 333. F. 1). Данное соглашение, по всей вероятности, было хорошо известно в те времена, когда ставилась комедия Феникида[583]. Однако оно оказалось малоэффективным: войска Пирра и Антигона не смогли успешно противостоять армии Лисимаха и были разбиты (Paus., I, 10, 2)[584].

То, что Антигон Гонат достаточно хорошо знал Пирра, доказывается тем, что данные им характеристики Пирра поражают своей точностью. В одном случае Антигон сравнил Пирра с игроком в кости, который умеет сделать ловкий бросок, но не знает, как воспользоваться своей удачей (Plut. Pyrrh., 26). В другом эпизоде на вопрос о том, кого он считает лучшим полководцем, Гонат ответил: «Пирра, если он доживет до старости» (Plut. Pyrrh., 8). Так сказать мог дать только тот, кому был хорошо известен характер эпирота. Информация об отношениях Антигона Гоната и Пирра, встречающаяся у Плутарха, безусловно, имеет в основе труд Гиеронима из Кардии.

С Лисимахом отношения Пирра всегда были достаточно сложными и часто зависели от конкретной обстановки. На наш взгляд, античная историческая традиция в данной связи содержит две несколько отличающиеся друг от друга версии.

Первая представлена Плутархом, который здесь, по-видимому, опять зависим от Гиеронима из Кардии: Лисимах рисуется коварным противником, идущим на союз с Пирром только для борьбы с Антигонидами, но готовым при любом удобном моменте нарушить договор. Упоминания о союзе Пирра с Лисимахом сделаны как бы вскользь, зато подробно рассказывается история о подложном письме Лисимаха, написанном им Пирру от имени Птолемея Лага (Plut. Pyrrh., 6).

Вторая версия представлена Павсанием в его пассаже о Лисимахе и его семье (Paus., I, 9–10). Весьма примечателен приводимый Павсанием рассказ Гиеронима из Кардии о вторжении Лисимаха в Эпир, разграблении им страны и осквернении могил молосских царей. Далее следуют критические рассуждения Павсания, обвиняющего Гиеронима в предвзятости, которая, по его словам, проистекала из двух причин: из-за желания угодить Антигонидам, на службе у которых он состоял, и, во-вторых, из-за разрушения Лисимахом его родного города Кардии. Более того, сообщение Гиеронима о том, что Лисимах якобы достал из могил кости молосских царей и раскидал их, Павсаний называет «злостной выдумкой» (Paus., I, 9, 9). Все это наводит нас на мысль о том, что Плутарх, говоря о взаимоотношениях Пирра и Лисимаха, без какого-либо критического анализа использовал труд Гиеронима, механически выкинув из него все то, что посчитал лишним. В свою очередь, Павсаний, имея под рукой не только труд Гиеронима, но и другие источники, переработав их, представил более правдоподобную версию. Хотя Павсаний делает акцент не на вражде, а на союзе Пирра и Лисимаха, тем не менее он вынужден признать, что этот альянс был возможен только до того времени, пока у них имелся общий враг — Деметрий Полиоркет. Его устранение привело к началу военных действий между Лисимахом и Пирром, причем именно первый назван виновным в эскалации конфликта (Paus., I, 10, 2).

Что еще можно добавить к сказанному? Лишь то, что Лисимах никогда бы не примирился с утверждением Пирра в Македонии и при любом удобном случае сделал бы попытку вернуть себе македонский трон, как это уже имело место ранее (Plut. Pyrrh., 12). Все их соглашения рассматривались Лисимахом как временные и при первом же удобном случае им нарушались. С другой стороны, Пирр, не чувствуя в себе сил бороться с таким грозным и искушенным в интригах противником, предпочитал идти с ним на разумный компромисс. Только гибель Лисимаха в битве при Курупедионе в 281 г. до н. э. навсегда устранила с политической арены этого серьезного конкурента Пирра.

Долгое время практически все исследователи давали положительный ответ на вопрос о том, действительно ли Антигон Гонат и Антиох I оказали помощь отправлявшемуся на Запад Пирру. Однако сравнительно недавно Ф. Уол-банк в третьем томе «Истории Македонии» подверг сомнению соответствующее сообщение Юстина. По мнению Ф. Уолбанка, Юстин говорит о том, что требования были приняты царями, но не сообщает, что они были выполнены[585]. Он указывает, что в тексте Юстина (Just., XVII, 2, 13) имеется лакуна, и слово sed, которым открывается следующее предложение, предполагает противопоставление Птолемея Керавна, кто был не в состоянии отказать эпироту, двум другим правителям. Согласно Ф. Уолбанку, sed, появляющееся за пропущенным в тексте предложением, дает возможность считать, что здесь Антигон Гонат и Антиох I оправдывались перед Пирром, которому они не отправили помощь: первый — из-за недавнего поражения от Керавна, второй — ввиду проблем, возникших в Азии[586].

Впрочем, в высшей степени сомнительно, что в тексте Юстина имеется лакуна, и в этом мы полностью солидарны с П. Левеком[587]. Кроме того, чьи же тогда корабли переправили войско Пирра в Италию и на чьи деньги он