Повелители стихий: начало - Саша Ленц

Дэш рывком поднялся. От хорошего настроения не осталось и следа.

— Если это шутка, то очень тупая, — пробормотал он.

Недоброе предчувствие усилилось, когда взгляд упал на часы — почти девять. А они собирались уйти ранним утром, в пять, до всеобщего подъема.

Быстро одевшись, Дэш вышел из комнаты и, поддаваясь наитию, направился в западную башню. Он не надеялся застать друзей в библиотеке или у Эльзы, понимание, что как минимум Дэн и Стэнли, а возможно и Рикки, ушли без него, уже укоренилось в сознании. Оставалось только получить объяснения от единственного человека в Храме, который точно знал, что происходит.

Перескакивая по две ступени за раз, Дэш оказался на первом этаже, пролетел мимо столовой, где ещё убирали столы после завтрака, пересёк коридор ведущей к западной башне, и в холле, практически лицом к лицу, столкнулся с Аматом.

— Амат! — воскликнул запыхавшийся Дэш. — Даруму не видел?

— Она у себя, — ответил тот. — Ты что-то хотел?

— Ага, поговорить, — кивнул Дэш, спиной пятясь к лестнице.

— Может, я могу помочь? — с обеспокоенностью спросил Амат. — Сейчас не лучший момент, чтобы…

— Мне нужна Дарума! — бросил Дэш. — Это очень важно!

Он развернулся и помчался на второй этаж. Едва его нога коснулась последней ступеньки, он заметил, как за одной из дверей скрылась длинная русая коса Дарумы. Это выглядело так, будто услышав приближающиеся шаги, она поспешила спрятаться.

Дэш вскипел от гнева. Что это за шутки такие? Он решительно подошёл к двери, которая мгновение назад щёлкнула замком и с силой постучал.

Ответа не последовало.

— Дарума, я тебя видел! — громко сказал Дэш и снова постучал.

Пару секунд спустя дверь всё-таки открылась. В проёме стояла Дарума, с красными, заплаканными, припухшими глазами. Дэш тут же ощутил укол вины, словно это он был причиной её слёз.

— Что… что случилось? — запинаясь, спросил он.

Дарума отступила в сторону, приглашая войти.

Дэш, нерешительно потоптавшись у входа, вошёл.

Комната Дарумы оказалась сильно меньше той, которую занимал он вместе с Дэном и Стэнли, зато она отличалась уютом — здесь каждый уголок был обжит и наделён душой. На стенах висели пожелтевшие детские рисунки, какие-то записки, открытки и фотографии. На полках с книгами соседствовали старые мягкие игрушки. Диван, стоявший напротив кровати, утопал в многочисленных, сшитых вручную, подушках.

Дэш шагнул к дивану и присел на краешек.

— Извини, — пробормотала Дарума и громко шмыгнула.

Она села рядом, взяла одну из подушек, обняв её. Дарума не плакала, но, казалось, в любой момент могла начать, потому свои вопросы Дэш решил оставить на потом и спросил то, что уже спрашивал на пороге:

— Что случилось?

Дарума небрежно махнула рукой:

— Не обращай внимания, всё в порядке.

Дэш настойчивым молчанием требовал ответа. На глазах девушки вдруг снова собирались слёзы. Она уткнулась лицом в подушку и сдавленно выпалила:

— Они сказали, что я не достойна звания Хранителя!

Целую минуту Дарума тихонько всхлипывала, а Дэш сидел в полной растерянности, не зная, что предпринять. В конце концов, не находя слов утешения, он положил руку на плечо расстроенной подруги и несмело проговорил:

— Не думаю, что они на самом деле так считают.

Дарума выпрямилась и с отчаянием посмотрела на Дэша:

— Они пригрозили лишить меня медальона. Это значит, что я исключена из рядов Хранителей! — Она шмыгнула носом, утёрла рукавом слёзы и, уставившись в стену напротив, проговорила убитым голосом: — Представляешь? Меня хотят лишить того, чего я никогда даже в руках не держала!

— Ну, во-первых, — со знанием дела начал Дэш.- Хранители, конечно, могут лишить тебя медальона, но ведь, ты сама говорила, что ваша связь с Носителями и без него прекрасно «работает». О чём это говорит? Это говорит о том, что не им решать, кому быть или не быть Хранителем. Верно?

— Всё немного сложнее, — грустно сказала Дарума и с надеждой спросила: — А во-вторых?

— С чего это вдруг Хранители решили, что ты не достойна быть одной из них?

Девушка печально улыбнулась, и ничего не ответила.

— Это из-за нас? — догадался Дэш.

— Нет! Что ты! Конечно, нет. Просто они считают, что я не справляюсь со своими обязанностями. С чем тяжело спорить…

— Дарума! — с нажимом сказал Дэш.

— Это правда, — поспешила оправдаться она. — Вы тут не причём.

В это верилось с трудом, но Дэш не стал уточнять. На несколько секунд оба замолчали, потом Дарума оправилась, ещё раз обтёрла рукавом лицо и, окончательно взяв себя в руки, сказала:

— Ну, спрашивай.

— Может, ты просто сразу всё объяснишь, — предложил Дэш.

— Только не злись, умоляю… — пробормотала Дарума, виновато отводя взгляд. — Так нужно, иначе было бы слишком опасно…

— А по сути? — нетерпеливо проговорил Дэш.

— Суть в том, что прежде чем отпустить ребят к Терезе, я поставила им два условия. Первое — они обязаны вернуться обратно в Храм, а второе… второе — ты должен остаться здесь.

— Что⁈ — опешил Дэш. — Почему я? Что за бред? Зачем, Дарума⁈

— Всё из-за твоей Силы…

— Из-за моей Силы⁈ А что с ней не так?

— Ты же знаешь, она отличается от остальных…

— И что из того?

— И то! — начиная злиться, бросила Дарума. — Если ты перестанешь кричать и позволишь сказать хоть слово, я объясню!

Дэш развёл руками, давая понять, что больше перебивать не станет.

Дарума прокашлялась и заговорила спокойным тоном:

— Твоя сила — нечто совершенно особенное. Ты, наверное, уже заметил, какие необычные дневники у Носителей твоей Стихии? Обратил внимание на некоторые странности, которые встречаются почти у всех?

Дэш не заметил. В дневниках его всегда интересовала только практическая сторона вопроса. Рассуждения о том, что есть Сила, для чего и зачем, он всегда пропускал, но признаваться в этом Даруме не стал. Она продолжала:

— По дневникам Хранителей это заметно ещё сильнее. Суть пятой Стихии пытаются постичь поколения и ответа до сих пор не находится. Теперь многие знания утрачены, но мы можем предполагать, строить теории, а кое о чём вправе говорить с определённостью: Энергия — не столько стихия, сколько первоэлемент, основа Силы Духов, её источник. А уж если называть её Стихий, то только Стихией Жизни, никак иначе.

Дэш едва ли понимал, как эта информация