Традиции & Авангард. №1 (12) 2022 - Литературно-художественный журнал

Олег отстраняется от нее, закуривает.

ТАНЯ. Помнишь, я здесь каждое лето ходила по ночам проверять, светится тело в воде или нет?

ОЛЕГ. Ну.

ТАНЯ. Так вот. Светится! Только на юге, в море. Плывешь – и такие искры от тебя идут! Будто ты фосфором обмазалась.

ОЛЕГ. Как бы сейчас от нас с тобой искры не пошли…

ТАНЯ. Молния бьет в самую высокую точку. Надо лечь, наверное?

ОЛЕГ. Вот. Это разговор. И, кстати, это очень эротично с твоей стороны, Татьяна Иосифовна.

ТАНЯ. Когда я Иосифовной-то стала?

ОЛЕГ. Неважно. Ложимся. (Обнимает ее и силой притягивает к земле.)

ТАНЯ. Да я не в этом смысле!

ОЛЕГ. А я – в этом. (Целует ее.) Че же ты наделала, Танька?

ТАНЯ. Я «что наделала»?

ОЛЕГ. Да лежи ты! На самом деле опасно. У нас один парень на работе хотел подхалтурить, вышел в выходной на объект. Шли обратно через поле, и – гроза вдруг. А он высокий, черный. В общем, сориентироваться не успел, прямо в него молния ударила.

ТАНЯ. Везет тебе на такие истории.

ОЛЕГ. Я спросил электрика Петрова: «Ты зачем надел на шею провод?»

ТАНЯ. Ничего Петров не отвечает, лишь висит и ботами качает.

ОЛЕГ. Вот девочка красивая в кустах лежит нагой, другой бы изнасиловал, а я лишь пнул ногой.

ТАНЯ. Шел я мимо пилорам…

ОЛЕГ. Дальше шел я пополам. Пока гроза не закончится, будем лежать здесь. И стихи друг другу читать. Дядя Костя твой, между прочим, меня на Григорьева подсадил.

ТАНЯ. Да, он любил.

ОЛЕГ. Он странный был человек, твой дядя Костя.

ТАНЯ. У нас почему-то все, что не могут объяснить, называют странным.

ОЛЕГ. Скажи спасибо, что не сраным.

ТАНЯ. Спасибо.

ОЛЕГ. Ты обиделась? Я пытался шутить. Дядю твоего я уважал.

ТАНЯ. А ты знаешь, что он мне не был дядей?

ОЛЕГ. Внезапно.

ТАНЯ. Да, не был. Он однокурсник моей мамы. Который, как ты уже догадался, ее всю жизнь любил.

ОЛЕГ. Очень его понимаю.

ТАНЯ. И поэтому не женился – ждал ее всю жизнь.

ОЛЕГ. И не дождался.

ТАНЯ. Бывает и такое, Олежек. Редко, больше в книжках, но вот тебе реальная история.

ОЛЕГ. Да, ловко вы нас тут всех развели.

ТАНЯ. А я сама долго не знала, а когда узнала, так расстроилась! Плакала, а он меня утешал. Говорил, что друзья бывают часто ближе родственников. И мы тогда договорились, что мы с ним лучшие друзья. А потом я узнала, что он меня единственную в завещание вписал. Как мне с ним было хорошо, Олег! С ним и вот с Костей еще. Так легко и просто – ни с кем так не было больше никогда.

ОЛЕГ. А он к тебе не подкатывал, когда ты подросла?

ТАНЯ. Олег, ты пошляк. И я с тобой больше не разговариваю.

ОЛЕГ. Хорошо, можешь не разговаривать, давай лучше молча целоваться. Как двадцать лет назад. Тань…

ТАНЯ. Отстань!

Молчат. Дождь не прекращается.

ОЛЕГ. Меня его жена потом хотела засудить. Типа это он из-за меня на объект пошел. А я в тот раз правда не виноват был. Он сам попросился. У них только ребенок родился, и он хотел заработать. Ну и заработал на всю жизнь. Сидит в инвалидном кресле, фекалиями бросается.

ТАНЯ. Так он живой?

ОЛЕГ. Вот в этом случае совершенно зря. Откачали мужики, а у него кукушка поехала.

ТАНЯ. Как у Саши?

ОЛЕГ. Хуже. Саша наш добрый, а этот злой стал. Жена ушла от него в итоге.

ТАНЯ. И на что он живет?

ОЛЕГ. Ну, содержу его.

Молчат. Таня смотрит на него, гладит по лицу.

ОЛЕГ. Старый совсем стал, да?

ТАНЯ. Седой. Морщинки вот тут. И глаза совсем не блестят.

ОЛЕГ. Че, и сейчас? (Прижимает Таню.)

ТАНЯ. Сейчас некоторый блеск наблюдается, конечно. Но подозреваю, что это отблески воды.

ОЛЕГ. Ты моя, моя, все равно моя.

ТАНЯ. Нет, Олег. Я уже сама своя только. Своя и одного чудесного мальчика.

ОЛЕГ. Мальчика чудесного? Понимаю. Тогда это точно возрастное. Хочется вечной молодости, да? Продлить, подкачать энергии. Ты себе, поди, тоже вот эту всякую хрень колешь, как Маринка?

ТАНЯ. Да нет, мне не надо.

ОЛЕГ. Хочешь сказать, вот так можно выглядеть в наши годы естественным половым путем?

ТАНЯ. Можно.

ОЛЕГ. Ой, ладно, не свисти. Я сам лично Маринку вожу к этим косметологам, я про все ваши девичьи закуски знаю. Нити все какие-то она вшивает, мешки нарезает. Колет че-то все, колет, колет, колет… Куда ты делась тогда? Вся ведь жизнь могла по-другому пойти.

ТАНЯ. Да я за камерой поехала. Хотела Костю с Маринкой поснимать, чтоб потом на свадьбу им фильм сделать. Там оператора этого ждала долго, потом на попутке поехала, мы заблудились. Вот знаешь, будто кто специально путал нас. Вы-то меня пошли с электрички встречать, а я к вам – сюрпризом, на машине. Дядя Костя сказал, что к мосту вас послал, и я побежала за вами. С камерой. Довольно быстро вас, кстати, нашла. Вдруг вижу: ты Марину берешь за ручку. Как-то так интимно даже, я бы сказала, берешь. Я еще подумала: «А почему они за ручку?» Это же ты только со мной так ходил. А как же я? А Костя?

Видео, которое сняла Таня

Двадцать два года назад. Восемнадцать двадцать. Только что прошла электричка. Железнодорожный мост на станции Гать. По шпалам идут Олег, Марина и Костя.

КОСТЯ. Марин.

МАРИНА. А?

КОСТЯ. На минутку.

МАРИНА (подходит к нему). Ну че ты опять?

КОСТЯ. Маринка, ты любишь меня?

МАРИНА (цокает). Ну началось за рыбу деньги.

КОСТЯ. Нет, ты скажи, как есть.

МАРИНА. А ты меня?

КОСТЯ. Маринка, я… Я – да. Глаза закрою, а ты все время вот тут. (Фотографирует ее.)

МАРИНА. Как романтично. А на мост вот этот ради меня залезешь?

КОСТЯ. Да легко. Стой. Такая красивая ты сейчас в лучах. Дай последний раз щелкну. (Фотографирует и отдает ей фотоаппарат.)

МАРИНА (смеется). Все? Я попала на красную пленку?

Костя бежит к мосту, спотыкается на шпалах, падает. Марина подходит к Олегу, он берет ее за руку, Марина смеется. Костя оборачивается.

КОСТЯ. Маринка, смотри, там «Костя» написано! Это про меня! (Быстро лезет на мост.)

ОЛЕГ. Зачем он?

МАРИНА. Потому что любит! (Смеется, прижимается к Олегу.)

ОЛЕГ. Ты дура, что ли? Не понимаешь, что это опасно? Костяй!

КОСТЯ (уже на самом верху). Все