Топит в тебе - Ана Сакру

В голове так и вертятся картинки на грани дозволенного, как можно будет спустить пар. У Лиды щеки розовые и глаза возбужденно блестят, будто, сидя так близко, мои мысли читает. Отшучивается от родни, то и дело стреляя глазами в меня. Нервно облизывает губы. Да-а, вот с минета и начнем…

– Что ж, – прерывает мои размышления с маркером 18+ Ида Леонидовна, поднимая бокал с шампанским. Да, за этим столом все пьют, кроме меня. Не исключаю даже, что всем им в какой-то степени весело. Опять же, кроме меня, – За бескорыстную любовь. По крайней мере со стороны моей сердобольной внучки, – делая ремарку, бабушка выразительно смотрит на Лиду, которая мгновенно становится краснее, чем была.

– Бабуль, – бормочет Душка с упреком.

Но Ида Леонидовна лишь царственным движением поворачивает ко мне голову и устремляет прозрачный холодный взгляд в упор.

– Максим, – и тон сразу другой. Как ногтями по стеклу. Сглатываю, чтобы не скривиться, – Хотелось бы узнать, а вами что двигало при выборе?

– Бабуль, – тихо и обреченно в который раз вздыхает Душка.

А у меня челюсть сводит от очередного намека на то, что двигала мной выгода. Будто я беспризорный щенок. Да, в доходах наших семей определенно есть разница, но эти настойчивые попытки убедить меня, что между нами вообще социальная пропасть, постепенно заставляют закипать.

И кажется сейчас я близок к тому, чтобы засвистеть как чайник. Делаю глоток воды, смотря Иде Леонидовне в глаза, а по ощущениям будто глотку ошпаривает водкой. И ведет примерно так же, ударяя в мозг.

– Даже не знаю, – отзываюсь в итоге, наигранно улыбаясь, – У Лиды много достоинств. Характер, улыбка… четвертый размер груди, – какого- то черта последнее, хоть и с запинкой, тоже выдаю вслух.

За столом сразу повисает мертвая тишина. Брови всех присутствующих взлетают ко лбу, словно их дернули за веревочку. Лида жмурится, делая вид, что ослепла и оглохла. Я же не нахожу ничего лучше, как чокнуться с воздухом и залпом допить свою несчастную воду. Кстати вкусная…

– Нет, а он мне нравится, – выдает Иван Глебович, оживая первым и довольно похлопывая себя по животу, плотно обтянутому рубашкой, – Зато честно, да? – посмеивается, пихая меня в бок, – Может все-таки коньячку, а? – тут же предлагает заговорщическим тоном, – Уж найдется где переночевать.

Чуть не давлюсь от подобной перспективы и активно мотаю головой. Ну нет, я домой!

– Мда, простота хуже воровства, – скорбно вздохнув, цедит Кирилл Станиславович.

– Ой, Кирилл, не скажи, за то, что балбес еще, не сажают, – хмыкает на это Иван Глебович.

– Спорить, как проще сесть, с тобой я, конечно, не буду. Куда мне, – с иронией хмыкает Кирилл Станиславович и опять переключается на меня, – Кстати, Максим, как у тебя с законом? То, что водишь ты так, что чуть мою дочь не убил, мы уже в курсе. Что еще? Помню, Алексей, твой отец, что-то такое говорил…

У меня начинают гореть уши. Лида крепче сжимает мое бедро под столом. Ой, да пошёл ты, Кирилл Станиславович, думаю про себя.

– Подростком на учете стоял, – выдаю бодро.

Ну а что? Он, тем более, судя по взгляду, все равно пробьет. С дедом на пару…

– За что? – недобро щурится Глеб Иванович.

– За драки.

– Ой, это-то дело молодое, – тут же отмахивается дед и обращается к Лидиному отцу, – Опять же, не магазин вынес или закладки раскидывал. Не покалечил хоть никого? Не толпой? – это уже мне.

– Да нет… Так…– бормочу, все равно автоматически немного смущаясь. Я все-таки этим фактом своей биографии мягко говоря не горжусь.

– Ну и все. Таисия, а ты у нас что притихла? Неужели у молодого человека спросить не хочешь ничего? – поворачивается Иван Глебович к Лидиной матери, – А то сейчас десерт доедят и, чую, тут же сбегут.

– Почему же, – она улыбается ему одними губами, легко ведя пальцами по своему бокалу. Обводит круг по кромке, медленно переводя на меня взгляд, – Максим, можно я тебе погадаю?

Кирилл Станиславович, косясь на жену, издает короткий смешок.

– Как неожиданно, – с сарказмом закатывает глаза Лидина бабушка.

– Мам, ну что ты опять. Максим не верит, – бормочет Лида.

– Нет, почему же. Давайте, – даю отмашку я. Гулять так гулять, – Вот погадаете, и мы наверно пойдем. Поздно уже. Еще ехать.

– Остались бы, – ворчит Иван Глебович.

– Нет, – улыбается Лида, качая головой.

– Мы куда-то переместимся, Таисия Станиславовна? – интересуюсь я у Лидиной матери. По правде не терпится уже выйти из-за стола.

– Нет – нет, нет необходимости, – заверяет меня она и подзывает экономку, которая несет какую-то инкрустированную шкатулку.

Как черный ящик в телевизионной передаче. По спине невольно пробегает холодок. За столом все с интересом замирают, хотя только что сочились иронией и не скупились на шутки по поводу увлечения гаданием Лидиной матери. А вот теперь мгновенно воцаряется тишина.

Таисия Станиславовна достает колоду карт, наверно таро, я не очень разбираюсь, и отточенными, плавными движениями мешает ее. Замечаю, что маникюр у нее острый, а пальцы длинные и тонкие. В изящных кольцах.

– Три вытащи. По очереди, – она протягивает мне колоду через стол рубашкой вверх.

Делаю, как велела. Раскладывает перед собой. Рассматривает вообще без эмоций. Душка вытягивает шею подглядеть и начинает улыбаться, но никак не комментирует. А я естественно сам не понимаю ничего. Картинки и картинки.

– Еще три, – Таисия Станиславовна снова протягивает колоду мне.

Делаю.

– И еще.

Достаю еще.

И перед Лидиной мамой уже три маленьких веера, которые она аккуратно поправляет, чтобы лежали красиво, и задумчиво стучит ногтем по паре карт. Затем она поднимает на меня лукавый, вдруг такой живой и заинтересованный взгляд, и, ни слова так и не сказав, переводит глаза на своего мужа.

– Дорогой, похоже лучше бы тебе побыстрее смириться с молодым человеком Лиды, – выдаёт Таисия Станиславовна ласково, на ее губах вздрагивает сочувствующая улыбка, – Потому что, кажется мне, видеть нам его еще долго.

Кирилл Станиславович сглотнув, аккуратно складывает приборы на тарелку, пристально смотря на жену.

– Долго это сколько, Тай? Месяц? – заметно дергается его щека.

– Дорогой…– вздыхает она и гладит его ладонь.

– Хм… Год?– выгибает Кирилл Станиславович бровь.

– Милый…– участливо смотрит Лидина мама.

Кирилл Станиславович оттягивает галстук.

– Что? Больше? Три? Пять лет?

– Боюсь, немного дольше, дорогой, – уклончиво отзывается Таисия Станиславовна.

Тут уже сглатываю и я. Лида рядом нервно покусывает губы, уставившись на мать.

– Насколько немного? – хрипло уточняет Кирилл Станиславович.

– На много, – тихо и многозначительно отзывается его жена.

С секунду Лидин отец молчит, моргая. Воздух вокруг становится густой – густой. Я чувствую, что