Ромодановский шлях. Забытые победы - Даниил Сергеевич Калинин

в мучительную гонку. Один из польских воинов, с раной на плече, из которой сочилась кровь, оглянулся на крепость, возвышающуюся как неприступный монстр, и в его глазах мелькнул ужас, смешанный с ненавистью. Метель, усиливающаяся с каждой минутой, скрывала их бегство, как покров тайны, унося последние отголоски битвы в глубину ночи. Снежинки кружились в воздухе, словно призраки павших, покрывая тела убитых, и ветер уносил запах крови, заменяя его чистотой зимнего холода.

- Урааааа! – разнеслось над стенами. Защитники крестились и обнимались.

Так закончился первый приступ. Воины обменивались взглядами, полными облегчения и гордости — в этих глазах отражались воспоминания о семьях, о домах, которые они защищали. Один из них, старый стрелец с лицом, изборождённым морщинами от бесконечных войн, опустил пищаль и прошептал молитву, его дыхание вырывалось паром в холодном воздухе, а сердце, бившееся как осетр в сети, постепенно успокаивалось.

- Ежели все ляхи, которые нас брать будут все такие скудные на ум будут, так мы через седьмицу в родные края вернемся. – хохотал Серго.

- Да. – вторил ему старый казак. – Во многих битвах бывал, но такого смеха не видел никогда.

Казаки смеялись, хватаясь за животы. Рядом улыбались стрельцы.

Воевода, обходя ряды, клал руки на плечи солдат, его голос теперь был тише, но по-прежнему полным решимости:

- Мы устояли, братья. Но ночь длинна, и враг не сдастся. Готовьтесь к следующему штурму — за Русь, за нашу землю! Готовимся к утру! Командиры ко мне!

Внутри крепости, где факелы потрескивали, отбрасывая длинные тени на стены, защитники спешили восстановить порядок. Артиллеристы чистили пушки от остатков пороха, их лица были покрыты сажей, а руки — волдырями от жара металла. Стрельцы проверяли запасы пуль, казаки проверяли пищали. Воздух внутри был тяжёлым, пропитанным запахом пота, дыма, но сквозь него пробивался аромат свежего хлеба из походных котлов — символ жизни, продолжающейся несмотря ни на что. Солдаты делились историями, шёпотом, чтобы не нарушить тишину ночи: один вспоминал о детстве в деревне, другой — о жене, которая только и ждет чтобы его убило, чтобы наконец выдохнуть и пожить для себя. Народ смеялся. Эти беседы, простые и искренние, укрепляли дух, превращая страх в силу, а усталость — в стойкость.

Снаружи, за стенами, ветер продолжал свою песнь, метель заносила тела литовцев и их лошадей. Небосвод, затянутый тучами, смотрел вниз безучастно, словно свидетель вечной борьбы человека с судьбой. Метель усиливалась, покрывая следы крови и копыт свежим снегом, стирая память о битве, что была пару мгновений назад. Ляшский отряд затаившись в лесах, зализывал раны и готовился к новому удару — их лагерь, скрытый за деревьями, наполнился звуками: лязгом оружия, ржанием лошадей и приглушёнными разговорами. Один из польских командиров, с лицом, искажённым от гнева орал на своих солдат, так что слова долетали через метель до стен: "Мы возьмём эту крепость! Ночь на нашей стороне!"

В крепости Рославль, устоявшей перед натиском, вновь воцарилась напряжённая тишина, прерываемая лишь скрипом снега под ногами дозорных. Защитники знали, что это только начало, и впереди их ждали новые испытания — возможно, ещё более жестокие, но в эту ночь, под покровом снега и луны, они были едины, как никогда: стрельцы и казаки, артиллеристы и воевода — все они, с сердцами, полными веры, стояли плечом к плечу. Крепость стояла, и вместе с ней стояли её защитники, готовые встретить любой вызов, который принесёт утро.

- Очевидно, это был передовой отряд. – снял шелом воевода. – Какой-то молодчик видимо командовал.

- Ну, мы их жар остудили. – улыбнулся Серго. – И метелица помогла.

- К утру, думаю, дойдет пехота. – подтвердил мысли Шапрана Иван Большой. – Вот тогда и нюхнем табачку.

- Справимся. – нахмурился стрелецкий сотник.

- А у нас выбора нет, други мои. – невесело улыбнулся Тухачевский. – Нам здесь стоять до самого конца. А теперь с Богом! Возвращайтесь к своим людям!

Командиры поклонились и вышли.

- Постой, тезка. – остановил стрелецкого сотника Серго. Свербел незаданный вопрос. – Ну, скажи ты мне от чего в воеводы прозвище Большой? Может в битвах каких отличился? Я во многих бывал.

Стрелец улыбнулся:

- Да просто все. Старшой он в семье. А их два Ивана: Большой и Меньшой. Наш воевода человек многоумный, спокойный и степенный. Про брата такого сказать не могу. – понизил голос стрелец. – Буйная головушка, да и ляшский уклад уважает.

- Чудно. – хмыкнул Шапран. – А что он не здесь?

- Так окрест уехал. С разведкой. Да так и пропал.

Вспомнил Серго как воевода его спрашивал, не видели ли они никого. Неужто сомневается в брате? И мог ли тот ляхам продаться? Вздор! Не могло такого быть!

- Вернется. – весомо сказал Шапран. – Это же кровь родная.

Сотник только неопределенно пожал плечами и развернулся, чтобы уйти.

Утро пришло с тишиной. Солнце поднималось над горизонтом, заливая светом деревянные стены и освещая узкие улочки, где мирно текла жизнь. Птицы весело щебетали, а ветер тихо перегонял снежинки, словно предвещая новую скорую бурю.

День начинался с утреннего гомона. На площади в крепости, где раньше стояли лавки с товарами, собрались горожане. Женщины обсуждали последние сплетни, обменивались рецептами и делились новостями. «Слышала, вчерась как ляхов погнали? — говорила одна из них, поправляя платок на голове. — Неужели отобьемся?» В ответ раздался смех, и другая женщина подмигнула ей: «А ты думала, отобьемся еще как, и погоним до самой Латинии»

На заднем плане, у крепостных стен, стрельцы, охранявшие крепость, занимались своими утренними делами. Один из них, чистил свою пищаль, внимательно осматривая каждую деталь. «Ты, Петя, как думаешь, когда уже нам дадут отдохнуть? — спросил он, не отрываясь от работы. — Сколько можно стоять на страже, если вокруг тишина?» Петя, сидя на корточках и точа нож, ответил с усмешкой: «Не жалуйся, Илья! Ночь постоял, устал? Лучше стоять на страже, чем быть в плену у поляков. А ты помнишь, как в прошлом году их отряд пытался прорваться к нам?»

Шапран кутался в шубу и пускал в чистые небеса облачка белого пара.

- Что думаешь, атаман? – подсел к нему старик. – Не верю я что так просто уйдут литвины.

- Думаю, если так долго идут, то силы у литовцев значительные. Придется попотеть. Но где наша не пропадала!

Второй день прошел в том же духе. Утром солнце вновь осветило крепость, и жители, словно в ожидании