Золотой тролль - Ярослав Маратович Васильев

– Ты молодец, – похвалил Гийом. И не удержался от возможности легонько чмокнуть Жюльетт в щёку, – раз сразу заметила. Из тебя вышел бы хороший следователь. Я вот присмотрелся уже после тебя. У нас был факультатив, на котором тех, кто туда ходил, тоже заставляли учить звёздные карты. Дело в том, что это самый простой и надёжный маркер, чтобы на ходу определить подделку на рынке разнообразных старинных гримуаров и магических антикварных редкостей. Судя по всему, подделку изготавливали не с оригинала, а с фотографии, вот художник и работал примерно с того же места, так сказать стараясь сверять фотографию с местностью. Кстати, как раз два года назад эта комета и пролетала.

– Однако, – с уважением сказал Луи. – Жюльетт у тебя потрясающая девушка.

Надо было бы поправить, что Жюльетт не его девушка, но звучало очень приятно, да и она вроде не захотела спорить – потому Гийом промолчал. Тем более Жюльетт очень мило и красиво смутилась от похвалы.

– Так откуда у тебя эта картина? Это чтобы сразу прикинуть, в каком округе лучше подавать заявление как пострадавшему от мошенничества в особо крупном размере.

– В том-то и дело, что эту картину мне подарил Анри. Сказал, что ему надоело, как его семья уже два поколения собачится что с моим отцом, что с твоим дедом, вот он и решил сделать подарок семейной галерее. Вот двуличный скот, – разозлился Луи. – Я даже представляю, какой скандал мог случиться на открытии. И никакие бумаги от экспертов, и что я не знал, не помогли бы.

– Ну я бы не стал так сразу рубить сплеча. Сначала надо разузнать, откуда у него эта картина. Возможно, если он её покупал официально через какой-то аукцион, именно его и надули. Обещай, что ты ничего не будешь говорить и ругаться, пока я не посмотрю для начала бумаги, а уже потом, возможно, поговорю с Анри. Хорошо?

– Ну... ладно, уговорил, – буркнул Луи. – Приношу извинения, что наша экскурсия завершается на такой вот странной ноте. Смотрю, пора уже. Пошли, Гийом, нас ждут довольно необычные... новости. А вас, Жюльетт, перепоручу Эвелине. Ох, извините, забыл, вы же её не знаете? Эвелина – дочь нашей экономки, мадам Анн-Клер Севиньи. Заранее приношу извинения за неудобство, я сегодня сразу после обеда всю прислугу отпустил. У нас из ближней деревни люди работают, да и сама деревня когда-то появилась при замке. Так-то хотя они дома ночуют, обычно кто-то да остаётся. Но сегодня в доме только Анн-Клер с дочерью и Ормюр с Саидом – они тоже постоянно в доме живут. Кстати, Эвелину, мне кажется, скоро поздравлять будем. Очень уж часто я её видел вместе с Ормюром, и она вся какая-то румяная да счастливая. Буду рад: она и так справляется, но не назначать же женщину на должность управляющего?

– Это хорошо, вдвоём ей веселей всех гонять будет, с таким-то мужем, – рассмеялся Гийом. – Как вспомню... – и пояснил для Жюльетт. – Луи было тринадцать, мне двенадцать, нас отправили на конюшню в помощь конюху. Если хочешь ездить верхом – умей ухаживать за лошадьми, особенно в дальнем переходе. Задали нам почистить лошадь, тут мимо шла Эвелина, ей девять было. И кому-то, не хочу тыкать пальцем, пришла в голову гениальная идея, что он, вообще-то, сын хозяина, а Эвелина прислуга. Короче, опуская подробности, за которые Луи меня прибьёт, коня мы с ним вычистили сами. Эвелина в отца пошла, он управляющим замка был, остальное объяснять, думаю, не надо. И жалко, он умер год назад, тебе бы он понравился.

Внешне посмеиваясь, про себя Гийом удивлялся всё больше. И насторожился. В доме остались только мать и дочь Севиньи – их семья служила Лефеврам триста лет, всегда занимая важные должности. Старший сын той же Анн-Клер сейчас управлял городским домом Луи. А из мужской прислуги только Ормюр и Саид. Гийом уже понял, что братья за свой шанс на спокойную и уважаемую жизнь зубами готовы держаться, плюс у кузена явно есть ещё какие-то основания им доверять. И что такого особенно хочет обсудить Луи сегодня, если убрал всех хотя бы потенциально ненадёжных?

Традиция собирать совет семьи шла ещё из давних времён эпохи королей, когда феодальные войны были частыми, а поражение могло означать не потерю репутации или денег, а полное истребление рода. Отсюда раз в несколько лет главы семей клана или их наследники собирались обсудить текущую ситуацию, возможно – принять какое-то важное общее решение. Времена давно сменились, встречи стали лишь формальностью, но от этого традиции соблюдались ещё строже. Собиралась семья в специальном зале без окон в глубине дома, сидели все за круглым столом, как бы подчёркивая – они равны. Пусть даже старшинство Луи как официального главы клана и его право председательствовать никто не оспаривал.

Обычно председатель объявлял тему, её быстро или долго и нудно обсуждали, переливая из пустого в порожнее и разъезжались. Но сегодня с первого же мига, едва захлопнулись наглухо тяжёлые двери, воздух буквально переполнился напряжением и нервным ожиданием, как атмосфера переполняется электричеством перед бурей.

– Приветствую всех присутствующих, – негромко начал Луи. – Я специально собрал вас сегодня и добился, чтобы приехали именно вы. Потому что нам предстоит решить очень важный вопрос. Решить именно нашему поколению. Наши родители кто знает, предпочли отмалчиваться, а кто не знает... Думаю, они и не должны были знать. Так сложилась ситуация, и не нам с этим спорить.

– Месье председатель, – с насмешкой спросил Ксавье, не стесняясь, что его слова звучат неприкрытым хамством. Даже с учётом его привычки бравировать нарочито-грубыми манерами под малообразованного люмпена. – А можно чуть меньше пафоса? Что такого важного может быть в древних делишках, что нам пришлось тащиться сюда, а потом сидеть и слушать?

– Тебе бы посадить свою девчонку в локомобиль и гонять по окрестностям, – недовольно тут же ответила Камилла. – Не женился, а занимаетесь непонятно чем.

Разгореться ссоре не дал Луи. Не обращая внимания на перепалку, он тихим голосом продолжил:

– Хорошо, буду короче. Официальная версия, согласно которой Клод Лефевр отказался от титула в пользу моего отца, в результате чего тогдашний граф Лефевр от расстройства покончил с собой – фальшива. Генрих Лефевр был казнён своими сыновьями после доказанной государственной измены, чтобы тень его предательства не пала на семью. А помогал замять дело твой дед, Ксавье. Однако даже он точно был не в курсе ряда весьма специфичных деталей, которые мой отец и