Охота во тьме. Планета проклятых - Никита Андреевич Борисов

Он пытался получить доступ к системе безопасности нижних уровней, проверить состояние переборок, отделяющих их от остальной части корабля. Именно там, в глубине Ишимуры, находился Обелиск. И что-то ещё — нечто, что даже в его кошмарах оставалось лишь тенью, неоформленным ужасом.

Данные, наконец, отобразились на экране. Риддик прищурился, анализируя информацию. Новости не были хорошими. Целостность переборок снизилась ещё на семь процентов по сравнению с предыдущей проверкой. Датчики движения регистрировали всё большую активность за герметичными дверями. А уровень излучения, исходящего от Обелиска, продолжал расти.

"Времени всё меньше," — пробормотал Риддик, глядя на график, показывающий экспоненциальный рост некоего параметра, обозначенного в системе как "Квантовая нестабильность". Инженеры Ишимуры не знали, что именно они измеряют, но понимали, что когда этот параметр достигнет определённого порога, произойдёт нечто непоправимое.

Риддик выключил терминал и прислонился к холодной металлической стене. Он закрыл глаза, позволяя своему сознанию на мгновение отстраниться от непрерывной борьбы за выживание.

Почему он всё ещё боролся? Зачем продолжал существовать в этом искажённом мире, где сама реальность обратилась против него? Шансы выбраться с планеты стремились к нулю. Шансы дожить до старости — тем более.

Может быть, дело было в простом, животном инстинкте выживания. Или в упрямстве, не позволяющем сдаться. Или... в чём-то другом.

Образ Хищника возник в его сознании. Существо, которое могло бы попытаться покинуть планету, но выбрало остаться. Существо, нашедшее своё место в этом хаосе.

И ещё был вызов. Неоконченный поединок. Незавершённое дело.

Риддик открыл глаза, его взгляд стал острее, жёстче. Он мог бы просто существовать, прячась и выживая день за днём, но это было не в его характере. Если уж умирать, то с достоинством. Если уж сражаться, то с достойным противником.

А на этой планете не было никого достойнее Хищника.

***

Возвращение через искажённые леса было всегда испытанием. Пейзаж менялся непредсказуемо — ландшафт, казалось, "запоминал" присутствие человека и реагировал на него. Тропы, которые Риддик использовал ранее, исчезали или трансформировались в ловушки. Деревья, похожие на скульптуры из металла и плоти, поворачивали свои извращённые "лица" вслед за ним.

Риддик держался настороже, но двигался уверенно. Его острое зрение различало малейшие движения в густом подлеске, его обострённый слух улавливал звуки, которых не должно было быть в природе.

Мир вокруг пульсировал, живой и враждебный. Растения, напоминающие одновременно органические формы и механизмы, тянули к нему свои придатки. Из-под земли иногда поднимались пузыри, содержащие внутри мерцающую жидкость. Когда они лопались, в воздух выбрасывалось облако спор, светящихся бледно-голубым светом.

Одно из таких облаков настигло Риддика, окутав его плотной завесой. Он задержал дыхание, но некоторые споры всё же проникли через поры кожи. Мир на мгновение исказился ещё сильнее, цвета стали неестественно яркими, звуки приобрели металлический оттенок.

Из земли перед ним вдруг выросла фигура, напоминающая человека. Но это был не человек — существо состояло из тысяч мелких насекомоподобных организмов, формирующих подобие гуманоидного тела. Рой двигался как единое целое, создавая иллюзию лица, конечностей, торса.

"Ты думаешь, что понимаешь," — прошелестел рой голосом, который звучал одновременно изнутри и снаружи головы Риддика. — "Но ты видишь лишь поверхность. Обелиск не создаёт — он трансформирует. Не искажает — раскрывает истинную природу."

Риддик не ответил. Он знал, что это галлюцинация, вызванная спорами. Или, возможно, очередная попытка Обелиска проникнуть в его сознание.

"Хищник понял," — продолжил рой, фигура которого постоянно менялась, распадалась и собиралась вновь. — "Он принял дар. Он стал больше, чем был. Ты тоже можешь. Тебе лишь нужно сказать 'да'."

"И стать очередным монстром?" — процедил Риддик сквозь зубы, не желая вступать в диалог с видением, но не сумев сдержаться.

Рой издал звук, напоминающий смех тысяч крошечных глоток.

"Монстры — это всего лишь создания, не понятые своими жертвами. Для добычи каждый хищник — монстр. Но для самого себя — он совершенство."

Фигура начала распадаться, отдельные насекомые разлетались в разные стороны, но голос продолжал звучать.

"Ты уже давно не человек, Риддик. Ты просто ещё не принял это."

Последние насекомые растворились в воздухе, и видение исчезло. Риддик моргнул несколько раз, стряхивая остатки галлюцинации. Его сердце билось ровно, дыхание было контролируемым. Он давно научился не поддаваться страху или замешательству от подобных явлений.

И всё же... слова роя эхом отдавались в его сознании. Что значило "принять дар"? Что понял Хищник, чего не понимал он сам?

Впереди, за деформированными деревьями, виднелся просвет — выход из леса к каменистому плато, где Риддик устроил одно из своих убежищ. Он ускорил шаг, желая поскорее покинуть искажённый лес и его нашёптывающие видения.

Но мысль не отпускала его. Он наблюдал за Хищником достаточно долго, чтобы заметить, как тот изменился. Не просто адаптировался — трансформировался. Стал... иным.

И при этом остался самим собой, сохранил свою суть, свою идентичность как охотника.

Может быть, в этом и был ключ к выживанию на этой планете? Не противостоять изменениям, а направлять их? Не бороться с трансформацией, а контролировать её?

Риддик вышел на открытое пространство, и холодный ветер, наполненный металлическим привкусом, ударил ему в лицо. Он поднял голову к небу, где сквозь вечный полумрак проглядывали звёзды — искажённые, словно видимые сквозь треснувшее стекло.

Где-то там, среди этих звёзд, были миры, где жизнь текла по своим нормальным законам. Где реальность не искажалась под влиянием древних артефактов. Где существа не трансформировались в кошмарные гибриды плоти и металла.

Но Риддик был здесь. И Хищник был здесь. И нечто, запертое в глубинах Ишимуры, тоже было здесь, ожидая своего часа.

Апокалипсис приближался. Риддик чувствовал это каждой клеткой своего тела. И перед лицом конца у него оставалась только одна цель, которая имела смысл — доказать, что он на вершине пищевой цепи. Хотя бы на мгновение, прежде чем мир погрузится в окончательный хаос.

Битва с Хищником. Последний танец двух существ, балансирующих на грани человечности и чего-то иного.

Глава 5. Колыбель скорби.

Риддик двигался по изрезанному плато, его силуэт, подобный чернильной тени, скользил между искривлёнными скалами. Три дня он шёл по следу – странным отметинам на камнях, едва заметным для обычного глаза, но кричащим для его особого зрения. Это были не следы Хищника – тот никогда не оставлял таких грубых отпечатков. Что-то иное прошло здесь, нечто, двигавшееся с определённой целью.

Восходящее солнце окрасило небо в болезненный пурпур, обозначив на горизонте силуэт странной конструкции. Поначалу Риддик