Еврейский мир. Сборник 1944 года - Коллектив авторов -- История

обнаруживал во всех своих начинаниях. Мы в шутку называли его «раввином Трудовой группы», но в действительности он был ее душой и организатором. И когда Трудовая группа победила, она немедленно дала русским евреям полную свободу в апреле 1917 года. В виду видной политической деятельности, Брамсон в 1906 году отказался от руководства делами ЕКО, но организованные им отрасли профессионального образования, кооперативного кредита и помощи эмиграции продолжали развиваться процветать и стали основой еврейской общественной жизни в России. После ухода из ЕКО Брамсон стал интересоваться и оживлением Общества Ремесленного и Земледельческого Труда (ОРТ). Когда-то, в начале 80-х годов, ОРТ подавал большие надежды, но потом замерз под управлением старого чудаковатого профессора М. Бакста. Брамсон давно косился на это общество и таскал нас на экспедиции на квартиру Бакста для уговоров и переговоров. Но старик был непреклонен и держал общество в состоянии анабиоза, пока не пришла русская революция. Тогда только он сдался и согласился на реформы. Брамсон взялся вдохнуть новую жизнь в ОРТ и постепенно превратил его в славный институт русского, а затем всемирного еврейства.

Более пятидесяти лет Брамсон беззаветно посвятил своему родному народу. На всех возвышениях и долинах этого тяжелого еврейского пути видны следы Брамсона. Он организовывал шествие, шел сам впереди и неустанным трудом прокладывал дорогу другим. Кто мог ему отказать в сотрудничестве, видя его беззаветную преданность и неустанную работу? Его упорству удивлялись, но стыдились оставаться равнодушными к его призывам. Он научил целое поколение русско-еврейской интеллигенции выполнять свои обязанности к родному народу. Повсюду он был инициатором, организатором и первым беззаветным работником.

Д. Львович. Л. М. БРАМСОН И СОЮЗ ОРТ

Последние 25 лет жизни Леонтия Моисеевича Брамсона были посвящены почти целиком ОРТ’у.

Значительна была роль Л. М. уже в русском ОРТ’е. Но с тех пор, как в 1921 году был создан Союз ОРТ, деятельность ОРТ’а связана с именем Леонтия Моисеевича Брамсона неразрывно. До образования Союза ОРТ, ОРТ был мало известен за пределами России. Необходимость установления связей с еврейством Запада и Америки, правда, сознавалась порой в руководящих кругах петербургского ОРТ’а. В материалах за 1913 год мы находим сведения об образовании особой «международной комиссии», которая как раз по предложению Л. М. Брамсона приняла резолюцию о желательности установления контакта с европейским и американским еврейством и даже о посылке делегации ОРТ’а в Америку, — но, по-видимому, — начавшаяся скоро война сняла с порядка дня эту задачу. Первый, насколько мне известно за годы войны, примерно в 1916 году, контакт между ОРТ’ом и еврейской Америкой был установлен на почве ассигновки еврейскими рабочими организациями, главным образом Арбайтер-Рингом, 15000 долларов.

Находясь тогда в Америке, я вел переговоры (по поручению Л. М. из Петербурга) об ассигновании этих сумм ОРТ’у на дело трудовой помощи и специально для бюро труда, о деятельности которых тогда дошли первые вести до Нью-Йорка. Этот забытый, но заслуживающий внимания факт, однако, не имел продолжения и остался одиноким эпизодом. И только спустя несколько лет, в связи с развитием революционных событий на родине ОРТ’а — в России, и под влиянием новых исторических задач, поставленных ликвидацией первой мировой войны перед еврейскими массами Восточной Европы, — создались условия, сделавшие возможным перенесение идей и организации ОРТ’а за пределы России, — в независимую Польшу, в лимитрофы Прибалтики, в Бессарабию, Румынию, — а затем в Германию, Францию, Англию, Соединенные Штаты Америки, а впоследствии и в ряд других стран. Л. М. был главным строителем мировой еврейской организации ОРТ. Все свои недюжинные творческие организаторские силы Л. М. отдал созданию и укреплению мирового союза ОРТ, которому он и служил всецело со времени выезда из России в январе 1920 года и до самой своей смерти в Марселе 2-го марта 1941 года, — непрерывно и неустанно.

Пишущему эти строки привелось делить с Л. М. все перипетии, все трудности, связанные с распространением деятельности ОРТ’а в новых странах, в невиданном до того времени масштабе. Мы оба вошли в состав Заграничной Делегации русского ОРТ’а, — и хотя в известном смысле с точки зрения Союза ОРТ этот период является предысторией, я позволю себе несколько подробней остановиться на нем и потому, что о нем почти ничего до сих пор не было в печати, и потому, что он особенно характеризует настойчивость и энергию Л. М. в качестве пионера и пролагателя новых путей. Ведь сейчас уже можно со всей объективностью признать, что конструктивные идеи, отчетливое сознание всей важности идеи трансформации еврейской социально-экономической структуры, пропаганда еврейского земледелия, ремесла, профессионального образования, индустриально-технической подготовки, — все это на заре Союза ОРТ звучало новым словом, а призыв к объединению еврейской общественности в международном масштабе на почве этих задач, у многих встречал скепсис и сопротивление и только у избранных — дружеское сочувствие и содействие...

Я был проездом в Киеве в начале 1919 года, когда узнал от уполномоченного ОРТ’а Л. Я. Иоффе, что я вместе с Л. М. назначен в состав Заграничной Делегации ОРТ’а на предмет установления связей с за границей и для сбора средств в пользу ОРТ’а. Насколько мне известно, незадолго до того состоялось в Петербурге совещание Центрального Комитета, который вынес об этом специальное постановление. Л. М. был в это время тоже в Киеве. Но Л. М-чу, как и мне, было абсолютно еще неясно, когда и каким образом сможем выехать заграницу, чтобы приступить к осуществлению возложенной на нас обоих, надо признаться, довольно неопределенной, но весьма ответственной миссии. Из Киева Л. М. поехал с семьей в Одессу, где оставался до начала 1920 года. До самого выезда из Одессы Л. М. занимался делами ОРТ’а. Я лично, хотя издавна посвящал много времени и внимания проблемам колонизации и еврейского земледелия, и в общем был близок к идеологии ОРТ’а — тем не менее, практически и организационно только тогда связался с ОРТом. Приняв избрание в Заграничную Делегацию ОРТ’а и не зная тогда, где находится Л. М., я немедленно приступил к ортовской работе.

Весной и летом 1919 года я в Минском и Виленском районах специально занялся вопросом о развитии еврейского земледелия, огородничества, садоводства, организацией кооперативного сбыта и пр. Занятие поляками Минска побудило меня поселиться в Вильне, — уже очутившейся к этому времени за пределами России, и, благодаря этому, получить возможность связаться с Варшавой и другими еврейскими центрами Восточной Европы. Мы создавали организации ОРТ’а в Минске, Вильно, Гродно и тем самым начали закладывать первые основы новой организации ОРТ’а. К