Песни тайги. Тувинские народные сказки - Алена Каримова

Тогда вернулся Хан-Хулюк домой и принялся за еду. Жене с сестрой он сказал:

— Наверное, вы специально водили здесь моего коня Хан-Шилги, чтобы подшутить надо мной?!

Потом взял с собою упругий чёрный лук, чёрные стрелы и снова поехал охотиться. И увидел, что у подножия шестивершинной тайги ждёт его огромный богатырь в белом шёлковом тоне, а рядом с ним — его соловый[24] конь Ак-Сарыг.

Громко закричал Хан-Хулюк:

— Эй, откуда ты взялся? Что ты такое — гниль земли или плесень воды? Всаднику помеха, пешему — препятствие!

Поднял Хан-Хулюк свой маленький золотой кнут так высоко, что закрыл солнце, и ударил им между рёбер коня.

Ответил ему незнакомец:

— Я — Алдай-Мерген, а это мой конь Ак-Сарыг. Мы приехали сюда за добычей: хотим отнять аал-стойбище и весь скот Хан-Хулюка. Я вижу, что ты и есть богатырь из богатырей Хан-Хулюк. Может, станем братьями, рождёнными от одной матери?

— У меня нет брата, который родился раньше меня и заступился бы за меня, у меня нет брата, который родился после меня и защитил бы меня. Я единственный в роду мужчина. Скажи, что ты хочешь: рождённый матерью горячий крепкий кулак или выкованную кузнецами холодную сталь? — грозно спросил Хан-Хулюк.

— Померимся богатырской силой, которую дали нам мать и отец, друг мой, — предложил Алдай-Мерген и стреножил своего коня Ак-Сарыг. Тогда Хан-Хулюк спутал железными путами своего коня Хан-Шилги. Посмотрели богатыри друг на друга грозно, исподлобья, будто два разъярённых быка, и исполнили танец орла[25].

Выдернул один себе тяжёлую гору и поднял её. Выдернул и второй такую же. Побежали богатыри наперегонки вниз по реке. Стесняясь ударить друг друга, столкнули они две горы так, что те разлетелись вдребезги. В середине жёлтой степи так исполнили богатыри танец орла, что синее небо заволновалось и чёрная земля задрожала… А потом началась схватка!

Шестьдесят дней — два месяца, девяносто дней — три месяца боролись. Боролись так, что лето узнавали по росе, зиму узнавали по инею. На спине Алдай-Мергена, из-под лопаток, бурно поднялась белая пена величиною с горный хребет, а из подмышек стала падать чёрная пена, хлопьями величиною с гору.

Хан-Хулюк, который был ловок, как ястреб, и увертлив, как сокол, увидел это и спросил:

— Что с тобой, почему на спине у тебя белая пена, а из подмышек падает чёрная?

— Это тело моё богатырское разогрелось, дружище! Теперь держись! — ответил Алдай-Мерген.

Пока так боролись, и у Хан-Хулюка на спине появилась белая пена величиною с горный хребет, из подмышек стала падать чёрная пена хлопьями величиною с гору…

Никто не знает, сколько времени боролись богатыри, но вот Хан-Хулюк, широко замахнувшись, схватил, наконец, Алдай-Мергена и закружил его так, что синее небо заклубилось, а потом бросил на чёрную землю так, что земля дрогнула.

— Когда зверя убивают — кровь берут, когда человека убивают — слово берут! Говори своё слово, Алдай-Мерген, — сказал Хан-Хулюк.

— Пощади меня, старший брат Хан-Хулюк. Давай будем братьями, как два уха коня, как два соска кобылы! Я буду лизать копыта твоего коня, остриё твоей стрелы! — лёжа, поклялся Алдай-Мерген.

Поднял Хан-Хулюк Алдай-Мергена и сказал ему:

— Будешь моим табунщиком, брат. Станешь ухаживать за моим серым табуном величиной с Овюр[26] и за моим чёрным табуном величиной с Каргы[27].

Потом Хан-Хулюк отправил Алдай-Мергена в свой аал, а сам принялся охотиться. Добыл великое множество разного зверя, наполнил всю поклажу и очень усталый вернулся домой. Здесь отпустил своего коня пастись и лёг спать на целый год и ещё на один месяц, чтобы хорошенько отдохнуть.

Но снова не удалось Хан-Хулюку выспаться. На следующее утро его разбудили крики Алдын-Оюу:

— Где же ты, брат мой Хан-Хулюк?! Я вижу конские следы, и эти копыта намного больше, чем копыта твоего коня: они с нижнюю полосу маленькой юрты, с большой обруч наверху большой юрты.

Поднялся сердитый Хан-Хулюк, умылся и поехал охотиться на свою шестивершинную тайгу. У подножия шестивершинной тайги его уже поджидал богатырь Когээдей-Мерген со своим конём Кок-Шокар.

— Откуда ты пришёл, плешивый синий барсук? — закричал ему Хан-Хулюк.

— А сам ты откуда пришёл, неуклюжий чёрный медведь? — закричал ему в ответ Когээдей-Мерген.

— Не будь помехой всаднику, не будь препятствием пешему, говори скорее, что хочешь сказать! — потребовал Хан-Хулюк.

— Ты скажи, что выбираешь: рождённый матерью горячий крепкий кулак или выкованную кузнецами холодную сталь? — спросил Когээдей-Мерген, всадник коня Кок-Шокар.

— Если хочешь рождённый матерью горячий крепкий кулак, есть у меня горячий крепкий кулак, если хочешь выкованную кузнецом холодную сталь, есть и холодная сталь; нет у меня никого, кто бы заступился за меня, а если и заступится, то, может быть, только конь мой Хан-Шилги, — сказал Хан-Хулюк, потом стреножил своего коня Хан-Шилги железными путами и спустился вниз с одной стороны реки, исполняя танец орла.

И Когээдей-Мерген, стреножив так же своего коня Кок-Шокара, спустился вниз с другой стороны реки, исполняя танец орла. Сблизились два могучих богатыря и схватились друг за друга, начали бороться. Боролись так, что синее небо колыхалось, чёрная земля дрожала, и на спине Когээдей-Мергена, между лопатками, разбушевалась белая пена величиной с горный хребет, а из подмышек начала падать чёрная пена хлопьями величиною с гору.

Хан-Хулюк был проворнее ястреба, неуловимее сокола. Так разгорячился Когээдей-Мерген, что нельзя было до него дотронуться голой рукой. Но не поддавался ему Хан-Хулюк, боролся, разорвав потник своего коня и обхватив им разгорячённое тело Когээдей-Мергена. Увидев это, фыркнул конь Хан-Шилги — издал особое чат-фырканье[28], и пошёл дождь, остудив разгорячённое тело Когээдей-Мергена. Наконец, разгорячился и Хан-Хулюк — закружил он Когээдей-Мергена так, что синее небо заколыхалось, чёрная земля задрожала, и, бросив на землю, сказал:

— Когда зверя убивают — кровь берут, когда человека убивают — слово берут! Говори своё слово, Когээдей-Мерген.

— Пощади меня, Хан-Хулюк. Давай будем братьями, как братья от одного отца. Я буду лизать остриё твоей стрелы, копыта твоего коня! — лёжа, поклялся в верности Когээдей-Мерген.

Тогда Хан-Хулюк сказал ему:

— Оберегайте моё стойбище, стерегите мой скот вместе с Алдай-Мергеном.

Отправив Когээдей-Мергена в свой аал, Хан-Хулюк принялся за охоту. Добыл великое множество разного зверя, наполнил всю поклажу и очень усталый вернулся домой. Здесь отпустил своего коня пастись и лёг, чтобы как следует выспаться.

Наутро его жена-красавица Сай-Куу и младшая сестра Алдын-Оюу снова стали