Письма. Том первый - Томас Клейтон Вулф

Его называли девочкой, потому что у него были длинные кудри, а он думал: «Ну вот, я вырасту и стану мужчиной, и у меня не будет моих кудрей». Но самое печальное для меня было то, что мой ребенок уходил – уходил от меня.

Том любил рассматривать картинки или книжки с картинками у других детей, которые они уже переросли и для которых у них не было другого применения. Но они с удовольствием разбрасывали книги вокруг него, когда он сидел в детской коляске или устраивался на полу, обложившись подушками. Они читали ему маленькие истории, напечатанные под картинками, и до двух лет он мог читать все, что ему читали. Он говорил: «Почитай про эту картинку».

Том научился говорить, когда ему исполнился год, и вся семья, поскольку он был нашим последним ребенком, уделяла ему много внимания. Все они устали от своих старых книг и историй, которые Том хотел им читать, поэтому любую новую книжку с историями, которую они находили на прилавке, они покупали и приносили ему домой. Мистер Вулф делал то же самое. Он с таким удовольствием покупал для Тома новые книги и, взяв его на колени, читал ему новую историю.

«Иногда я смеялся над ним. Он говорил: «Знаешь, старый дурак – самый большой из всех».

«И я был таким же. Но я старался быть более сдержанным и говорил: «Думаю, мы любили других так же сильно».

Когда Тому было пять или почти пять лет, Максу Израэлю, соседскому мальчику, исполнилось шесть, и он был готов идти в школу. Том сказал: «Одень меня. Я пойду с Максом».

Я отпустила его, думая, что учитель поймет, что он слишком мал, но через некоторое время он прибежал, почти запыхавшись, с маленькой бумажкой в руках и сказал: «Дай мне денег, чтобы купить книги».

Я пыталась убедить его и сказать, что он слишком мал, но нет – учитель дал ему бумажку, чтобы он купил книги. Я подумала, что ему скоро надоест учиться, и если ему нужны книги, то его папа купит их. Поэтому я отправила его в контору, и мистер Вулф порадовал его: отправил домой со школьными принадлежностями.

Каждое утро: «Мама, поторопись, я не хочу опоздать». Он слышал, как другие говорят то же самое. Он никогда не опаздывал, считал школу величайшим учебным заведением и сохранил это мнение на все последующие годы. Всегда был учеником с высшими оценками.

До одиннадцати лет он учился в городской школе, а затем четыре года в частной школе для мальчиков. Том обладал замечательной памятью, и ему не приходилось тратить все свое время на подготовку заданных ему уроков. Поэтому вне школы он прочитал «почти все книги в Публичной библиотеке». Мисс Джонс, библиотекарь, сказала мне, что она уверена, что он прочитал больше книг, чем любой мальчик в Северной Каролине, и что он редко читал книги для мальчиков, только продвинутые…

Когда мы были на каникулах в Санкт-Петербурге (город в Америке), я отвела его в школу, и учительница очень хотела, чтобы он поступил, но оказалось, что все его книги разные и стоят дорого. Том спросил меня, и говорит: «Мы не знаем, что может случиться. Мы можем не задержаться здесь надолго, а это лишние расходы – покупать все эти книги, которые мне не пригодятся, когда я вернусь домой, ведь они не такие, как у нас. А у меня с собой книги, – говорит, – давай я буду учиться, а ты будешь моим учителем».

Я спросила его: «Ты сделаешь это?»

Он ответил: «Да».

У нас каждое утро были уроки. Он часто смеялся и говорил: «Мама, разве ты не знаешь, что твои уроки длинные?

А я говорю: «Ну, ты же можешь учить эти уроки, они не слишком длинные».

Он их учил. Для него не было ни одного слишком длинного урока. Он сказал, что они намного длиннее, чем те, которые давал ему учитель в Эшвилле. Мы вернулись домой, и он вернулся в тот же класс. Однажды я заметила: «Том, ты не приносишь домой никаких книг?»

Он ответил: «Не нужно, пройдет месяц, прежде чем они догонят то, что мы изучали, когда были в Петербурге».

Том вырос очень высоким мальчиком. Он просил купить ему длинные брюки, хотел быть взрослым. Но я хотел, чтобы он оставался мальчиком как можно дольше. На Рождество 1914 года я купила ему хороший костюм с длинными брюками. Он собирался поехать к сестре, чтобы встретить Рождество. За день до его отъезда Бен вечером привел его в порядок, чтобы посмотреть, как сидит на нем новый костюм. Конечно, он выглядел в нем прекрасно. Это был хороший костюм, и он сидел на нем идеально. Он был так горд. Он выглядел прекрасно. Я сказала ему, чтобы он надел свои короткие штаны и нарядился в рождественский день в новый костюм, и оставил бы его как нарядным, потому что у него был еще один костюм, практически новый. Он был у него всего месяц. Но мы больше не могли заставить Тома снова надеть короткие штаны. Он носил пальто, и хотел носить длинные брюки. Пришлось пойти и купить ему дополнительные брюки.

Это было за два года до того, как он поступил в Чапел-Хилл в сентябре 1916 года.

Как Том поступил в Университет Северной Каролины и в Гарвард

Мистер Робертс был директором школы на Орандж-стрит [в Эшвилле] и ушел в отставку. Он сказал, что хочет организовать школу для мальчиков, и отобрал мальчиков, которые, по его мнению, могли бы справиться с этой задачей. Том был одним из них, и он хотел, чтобы Том учился в его школе. Том проучился в школе мистера Робертса четыре года. Плата за обучение, по-моему, составляла всего сто долларов в год.

Миссис Робертс преподавала Тому английскую литературу. Похоже, она тоже была очень хороша в этой области. Он закончил школу весной 1915 года.

Летом, после окончания частной школы мистера Робертса, Том захотел поехать в Вирджинию, и поступить в Вирджинский университет. Мистер Вулф сказал: «Нет, ты живешь в Северной Каролине и должен учиться в Чапел-Хилле. И это хорошая школа».

И я сказала: «Том, поезжай в Чапел-Хилл; папа хочет, чтобы ты поехал туда, и он может решить никуда тебя не посылать, если ты не поступишь туда, куда он хочет». Поезжай туда на первый год, и все будет очень просто, если после первого года ты