Вторая жена. (не) твои - Юлия Олеговна Чеснокова

— Хорошо… хорошо! Я уйду теперь. Но ты не заставишь меня поверить, что ребёнок — не мой. Я вернусь к его рождению.

— Не надо, — я попыталась скрыть страх. Саша хочет признать моего ребёнка своим, хочет убедить в этом своих родителей, а если явится какой-то горячий нерусский брюнет и они увидят его? И так-то младенец наверняка будет темноглазым и черноволосым, и мне придётся врать, что я ненатуральная блондинка, и это он в меня…

— Этот мужик… если он не твой брат — он готов принять тебя с чужой дочерью?

— Да, готов!

— Что это за мужчина? Я бы никогда не поступил так, зная, что есть настоящий отец!

— А как же Фатима? У неё же есть мальчик, но ты с ней встречался!

— Я не собирался на ней жениться и усыновлять его!

— А она говорила, что ты обещал! Сделать её второй женой! Обманывал? Молчи! Я знаю, что да! Я больше поверю её словам, чем твоим! Но это ты таков, Набиль — думающий только о себе и не умеющий любить. Другие, когда любят, примут любимого человека такого, какой он есть, с детьми и без, с деньгами и без, со здоровьем и без.

— Что ж, посмотрим, — он двинулся, наконец, к двери, — возможно, легко говорить, пока не наступит решающий момент. Я ты увидишь, готов ли этот тип возиться с чужим ребёнком! Моим ребёнком! — Набиль достал визитку из кармана и положил в прихожей перед зеркалом. — Я не менял номера, но если ты уже успела удалить, то возьми. Когда он тебя вышвырнет, наигравшись в благородство — помощь наверняка понадобится!

Из меня разве что шипение ему вслед не вышло, в ответ на «доброжелательные» прогнозы. Он хлопнул дверью, и я поскорее подошла к ней, чтобы закрыться. Прислонилась лбом и медленно сделала вдох и выдох, прислушиваясь к шевелению ребёнка в животе. Кажется, удалось не сильно разнервничаться и не побеспокоить его. Глаза скосились на визитку. И что он думает, что я ради денег, если останусь одна, вернусь к нему? Побегу в его объятья снова? Мечтает, чтобы я оказалась в безвыходном положении? Вот уж и правда любовь, когда такие пожелания «счастья»! Но я верила Саше и в Сашу. Я знала, что он не отступится перед своим словом. Воевавший человек имеет понятия чести и самоотверженности, неведомые вот таким бизнесменам, которые всю жизнь сидят в тепле, пороха не нюхая. А я когда-то уважала таких статных и состоятельных мужчин, зарабатывающих миллионы! Сияющий ореол олигархов, катающихся на дорогих машинах. Теперь ничего подобного в чувствах не осталось. За что их уважать? За умение разжиться деньгами и ни с кем не делиться? А потом корчить из себя избранных, которым всё позволено? Тьфу!

Надеясь, что Набиль, если и появится, то уже только при Саше, я ушла ложиться спать.

* * *

Прошло две недели с тех пор, как Саша уехал. Незадолго до всего этого у моей сестры на работе было сокращение, и она под него попала, там, в Томской области, так что сидела пока в поиске, просматривая вакансии. А тут вдруг мама позвонила и сказала, что папа попал в аварию — не страшную, но сломал ногу, так что его отправили на целый месяц на больничный. Они незадолго до этого взяли кредит поменять в доме окна, и вот настоящая чёрная полоса…

Я знала, что мне не к кому сейчас «сесть на шею», даже обратиться за помощью, самой бы им как-то помочь, поэтому безвестность о Саше угнетала, мне не нравилось, что я не выбросила визитку, ругала себя за неё, но с каждым днём в голове всё крепче осваивалась мысль, что Набиль — вариант на крайний случай. Господи, неужели я действительно готова рассмотреть его как хоть какой-то вариант?! Безденежье и финансовые трудности сильно сгибают людей, но если бы я отвечала только за себя — не согнулась бы. А тут ребёнок на подходе, и родители в затруднительном положении, и сестра в подвешенном состоянии. Неужели судьба хочет подвергнуть вновь меня этому испытанию? Научить смирению? Или показать, как важно ценить всё вовремя? Саша, скорее бы ты вернулся!

В один из вечеров я не удержалась и позвонила жене Крота, представилась, спросила, что меня интересовало. У неё тоже не было никаких новостей — тишина. С тех пор, как наши мужчины уехали, никакой информации не поступало, звонков не было. Я спросила, знает ли она, куда они уехали? Она сказала, что да — знает, но по телефону лучше этого не обсуждать. Жила она здесь же, в Новосибирске, но в другом районе, однако встречу назначить я не решилась. Мне было неловко, ведь я — не только не жена, но и носящая под сердцем ребёнка не от сослуживца её мужа. Я чувствовала себя какой-то лишней, посторонней, и без Саши ничего не грело, ничего не ободряло, не вводило в круг его жизни. Не успели мы достаточно соединиться, чтобы всё разделить между собой: знакомых, быт, воспоминания. Я жалела о каждой минуте, в которую говорила не о нём, не спрашивала у него что-нибудь о его жизни, совсем как тогда, когда узнала об истинной причине его запоев. Я должна была стать Саше ближе, лучшей спутницей, и так хотелось надеяться, что ещё смогу — успею! Но время продолжало идти — дни проходили, а он по-прежнему не возвращался…

Активно пишу при ваших комментариях и звёздочках произведению! Больше звёздочек — быстрее выход продолжения! Автор всегда благодарен за поддержку и отклик, так что не забывайте нажимать "мне нравится", чтобы ускорить процесс!

Глава 5

Страх сменялся беспокойством, беспокойство — временами — отчаянием, а оно приводило к концу дня к апатии, из которой не знала, как выбраться. Прошёл месяц с того момента, как уехал Саша, и единственное, что меня ещё возвращало в бодрое состояние духа — это надежда. Ребёнок? Я была бы рада ему хоть немного в другой ситуации, когда мне было бы на кого положиться, но теперь? Стоило задуматься о том, чтобудет после родов, как меня окатывал холодный пот.

Единственное, что мы успели купить вместе с Сашей — это кроватку. Остальное я стала покупать после его отъезда, чтобы было, чем себя занять, на что отвлечься. Маленькие одежонки, пинеточки, шапочки, погремушки —