Пирр, царь Эпира - Саркис Суренович Казаров

последним представителем царского рода и был послан в Афины ради безопасности его жизни (Just., XVII, 3, 10–13). Во-вторых, следуя К. Клоцшу, мы должны прийти к выводу, что во время похода 429 г. до н. э. Тарип находился на воспитании у врагов своего отечества. Такой любопытный факт никак не мог бы быть оставлен без внимания Фукидидом, писавшим про детство Тарипа, если бы он действительно имел место. В-третьих, во время похода 429 г. до н. э., по Фукидиду, Тарип был еще ребенком (Thuc., ΙΙ, 80, 6: ), и тогда, если соглашаться с К. Клоцшем, надо думать, что он был отправлен в Афины чуть ли не грудным младенцем.

Таким образом, ясно, что Тарип должен был отправиться в Афины уже после 429 г. до н. э., когда молоссы стали ориентироваться на Афины. Хотя большинство современных историков имеет по этому вопросу незначительные расхождения, никто из них не сомневается в том, что Тарип был отправлен в Афины в период примерно с 428 по 424 г. до н. э.[60]

В свою очередь афиняне должным образом отреагировали на переориентацию внешней политики молоссов. Во-первых, Тарипу были дарованы права афинского гражданства, что известно из декрета афинян по поводу его внука Ариббы (IG2, II, № 226). Во-вторых, по всей вероятности, во время пребывания Тарипа в Афинах знаменитый Эврипид поставил свою «Андромаху» — произведение, которое, стоит полагать, должно было подтвердить героическую родословную молосских царей[61].

Наибольший интерес для нас представляет реформаторская деятельность Тарипа, которую он начал после своего возвращения из Афин. Плутарх пишет, что Тарип просветил государство эллинскими обычаями, ввел человеколюбивые законы и этим прославил свое имя (Plut. Pyrrh., 1:

). Юстин сообщает, что Тарип первым ввел законы, а также создал сенат и институт ежегодно сменяемых должностных лиц (Just., XVII, 3, 13: … senatum annuosque magistratus et rei publicam formam).

Что побудило Тарипа провести эти преобразования? Были ли они чем-то совершенно новым и привнесенным извне или же царь просто продолжил дело своих предшественников?

Говоря о побудительных мотивах реформаторской деятельности Тарипа, С. Аккаме указывал, что он был вынужден изменить древнее устройство из-за движения «снизу», т. е. борьбы его подданных за «конституцию», в чем нашли свое проявление тенденции народа к ограничению монархии[62].

Совершенно противоположного мнения придерживался К. Клоцш, который считал, что реформы проводились под непосредственным впечатлением от пребывания Тарипа в Афинах: «Полный вдохновения от греческой культуры и полный рвения и честолюбия приобщить к ней свое отечество, юный царь возвратился из Афин»[63].

Оставив пока открытым вопрос о причинах, побудивших молосского царя к реформаторской деятельности, попытаемся пристально рассмотреть указания Плутарха и Юстина.

Как первым отметил Р. Шуберт (затем его поддержали М. Нильссон, К. Клоцш, К. Боттэн и Д. Кросс)[64], ежегодно избираемых должностных лиц (annui magistratus), о которых говорит Юстин, стоит идентифицировать с известными из надписей простатами молоссов (

). Скорее всего они стали не только аналогом ежегодно избираемых чиновников, засвидетельствованных у хаонов (Thuc. II. 80: ), но и эфоров в Спарте. Основной функцией простатов, видимо, был контроль за политикой царей, а также за соблюдением законов и обычаев.

Надо сказать, что должность простата была известна в некоторых греческих полисах, в частности в Афинах. Согласно Аристотелю, простат был выбиравшимся метеками их покровителем из среды полноправных граждан, посредником между метеками и государственной властью (Arist. Pol., III, 3, 10).

По всей вероятности, в Молоссии на должность простатов избирались наиболее знатные и уважаемые представители родоплеменной аристократии. При этом едва ли можно согласиться с К. Боттэном, который полагал, что первыми простатами молоссов были опекуны Тарипа, получившие эту должность в качестве компенсации за потерю власти[65].

Кажущееся на первый взгляд убедительным мнение некоторых исследователей, что установление должности простатов вело к ограничению царской власти[66], на наш взгляд, является спорным по ряду причин. Во-первых, установление должности простатов не могло быть волевым актом со стороны Тарипа. Подобный орган, имеющий в основе родоплеменную организацию, должен был существовать задолго до Тарипа. Скорее всего простаты обладали довольно большими правами, что характерно для стадии перехода от родового строя к рабовладельческому. Более того, введение должности простатов с последующим закреплением их функций в письменном законодательстве, видимо, должно было воспрепятствовать дальнейшему ограничению царской власти. Во-вторых, трудно предположить, чтобы Тарип даже под влиянием афинских демократических идеалов пошел бы без каких-то чрезвычайных причин на добровольное ограничение собственной власти. Закрепив в законах и функции простатов, и, возможно, свои собственные, он сделал работу молосских властных институтов четкой и слаженной.

Более сложным является вопрос об организации Тарипом «совета». Солидаризируясь с мнением Р. Шуберта, что о введении этого органа власти и его функциях нам практически ничего не известно[67], тем не менее можно допустить, что здесь имеется в виду совет старейшин — орган, который характерен для всех родоплеменных организаций. К. Боттэн, отмечая сходство спартанских и молосских государственных институтов в целом, даже сделал предположение, что молосский senatus, упоминаемый Юстином, должен был функционировать как совет старейшин, герусия, в Спарте[68]. Первоначально совет мог быть образован как собрание глав семейств и впоследствии усовершенствован Тарипом[69]. Таким образом, введение этого органа для консервативной родоплеменной организации эпиротов не могло быть чем-то принципиально новым.

Наконец, некоторые исследователи (Г. Гильберт, К. Ю. Белох, К. Боттэн[70]) высказывали предположение о создании при Тарипе

, о котором известно из более поздних надписей. Однако если у Г. Гильберта и К. Ю. Белоха мы наблюдаем здесь некоторую путаницу понятий, то К. Боттэн считал существование молоссов вполне вероятным, так как в то же время подобный племенной союз существовал и у феспротов (SGDI, № 1370).

Итак, рассмотрев созданные Тарипом институты, отметим следующее. При ближайшем рассмотрении все эти должностные лица и государственные органы оказываются соответственно — вождем племени (потом царь); советом старейшин (senatus); собранием свободных членов племени, являвшихся обязательным атрибутом любой племенной организации[71]. При Тарипе мы наблюдаем не только дальнейшее развитие этих традиционных органов, но и более четкое определение их функций и полномочий. Не случайно большинство историков, изучавших «конституцию» молосского царя-реформатора, пришли к выводу, что не следует преувеличивать его роль в создании государственных институтов Эпира.

Кроме того, опираясь на приведенное выше сообщение Плутарха, ряд исследователей заключил, что Тарипу